Алтарь Тристана

Когда процессия с крестом обходила зал и миновала их ряд, она заметила, как на последней скамье центрального прохода усаживается подоспевшая Ирина.

Молодая женщина села и замерла, не касаясь спинки скамьи, держась преувеличенно прямо, словно в позвоночник ей вонзились колючки. Она сидела, плотно сжав губы, Александра различала, как подрагивают ее бледные напряженные ноздри. Больше всего Ирина напоминала сейчас кошку, которая готовится броситься на мышь.

Игоря видно не было. На протяжении службы, которая на этот раз показалась художнице очень длинной, хотя занимала всего час, Александра многократно оглядывала зал, но мужчина так и не появился. Когда священник отпустил прихожан и те начали подниматься, женщина тоже встала:

– Вы будете ждать Игоря? – обратилась она к Георгию. – Почему-то я его не вижу… А ведь он обязательно должен был прийти!

– Ждать не имею возможности, – покачал головой мужчина. – У меня скоро поезд, я отсюда сразу на вокзал. В принципе, этот заказ был больше нужен ему, я-то найду, к кому обратиться. Правда, хотелось сделать это именно в Москве, но раз он пренебрег…

В этот момент в центральных дверях появился скульптор – взмыленный, раскрасневшийся, в светлом льняном костюме, измятом так, словно он был выужен со дна мешка с вещами. Под мышкой Игорь сжимал большую картонную папку. Обводя зал диким невидящим взглядом, он случайно заметил машущую ему Александру рядом с Георгием и, радостно вскрикнув, подошел к ним.

– Я работал до последней минуты, – лихорадочно развязывая тесемки папки, заговорил он, пожав руку заказчику и кивнув женщине. – Понимаете, хотелось представить все как можно нагляднее… Саша, взгляни тоже!

Но художница умоляюще вытянула руку:

– Постой, сейчас я тороплюсь, мне срочно нужно в ризницу… Чуть позже!

Она оставила мужчин и поспешно последовала за Ириной, которая уже шла по центральному проходу к алтарю. Молодая женщина двигалась походкой автомата, не глядя вокруг. Александре, замедлившей шаг, бросилась в глаза ее чрезмерно напряженная спина. Казалось, та берегла позвоночник от любого движения, словно он был сделан из хрупкого стекла. Александре уже не впервые подумалось, что болезненная бледность Ирины, тики, искажавшие ее лицо, эта неестественно прямая спина могли быть симптомами серьезного нервного заболевания.

Молодая женщина скрылась в ризнице. Александра, поколебавшись, тоже подошла к раскрытой двери и остановилась у косяка, наблюдая за происходившим внутри.

Ирина беседовала со священником, держа в руке листок бумаги, очевидно только что полученный от него. Беседа, впрочем, была односторонней – женщина, стоя вполоборота к Александре, смотрела на священника, порывалась что-то сказать, но каждый раз сдерживалась, а он негромко говорил. Наконец Ирина склонила голову, словно в знак благодарности, повернулась и пошла прямо на Александру. Та отступила на шаг, молодая женщина прошла в дверь, задев ее краем свисавшей с плеча сумки. Александра тихо окликнула ее, иначе Ирина так и ушла бы, ничего не заметив.

– Я на одну минуту, – сказала Александра, глядя в лицо молодой женщине, застывшее и приобретшее безжизненный восковой оттенок. Даже статуи святых в храме выглядели более одушевленными. – Подождите меня, прошу вас! Мне нужно кое-что вам сказать…

Ирина, не ответив, медленно пошла прочь по проходу, к двери. Ждать времени не было: сзади уже выросла небольшая очередь из людей, также желавших попасть в ризницу.

Священник, едва взглянув на Александру, молча, ни о чем не спрашивая, протянул ей лист бумаги. Художница помедлила мгновение, прежде чем его принять.

– Вы нашли сведения о Марии Гдынской? – спросила она, хотя прекрасно понимала, что в противном случае никакой выписки не получила бы. Но Александра рассчитывала услышать что-то еще, кроме сухих фактов.

– Нашел, она была прихожанкой нашего храма. – Священник говорил сдержанно, смотрел на нее испытующе. В его взгляде читался вопрос, которого Александра не понимала. – Я выписал для вас все, что можно было узнать в приходских книгах, – после паузы продолжал он. – Собственно, немного. Она была здесь крещена, здесь есть и отметка о ее смерти. Здесь крещен и ее сын.

– Спасибо. – Александра взяла наконец бумагу. – Спасибо огромное. Я хотела еще спросить вас, хотя понимаю, навряд ли такие сведения можно дать с ходу… Не было ли в церкви в те годы, когда Мария была еще жива, прихожанина по имени Тристан? Имя редкое, оно могло запомниться…

– Впервые слышу о нем, – все так же сдержанно ответил священник. – Женщина, о которой вы наводили справку, умерла в восемьдесят пятом году… Я здесь появился намного позже.

Поняв, что больше ей ничего не узнать, Александра поблагодарила, попрощалась и вышла из ризницы. Оглядев храм, она не увидела ни Ирины, ни Игоря с Георгием. Женщина заторопилась к выходу в надежде, что встретит всех троих во дворе.

Ни скульптора, ни заказчика снаружи не оказалось. Остановившись на крыльце и оглядывая двор, Александра убедилась, что мужчины ушли. «Надеюсь, Игорь на этот раз не промахнулся с эскизом, – думала она, рассматривая редеющую толпу. – Может быть, поехал на вокзал с Георгием, чтобы уговорить его по дороге… Но где же, однако, Ирина?»

Отсутствие молодой женщины и странность ее поведения, подмеченная во время мессы, волновали Александру все сильнее. «Не случилось ли чего за ночь? Быть может, Виктор Андреевич скончался? На ней лица не было, особенно когда она выходила из ризницы…»

Двор почти опустел, и ее взгляду открылся вид на голубую ель, прикрывшую ветвями скамейку. В тени художница заметила одиноко сидящую фигуру.

…Ирина едва повернула голову, когда Александра уселась рядом на скамью со словами:

– Как хорошо, что вы меня дождались! Я хотела спросить вас кое о чем важном…

Художница осеклась. На языке у нее вертелся вопрос, она твердо решила спросить о настоящем местонахождении Ивана, но видела, что молодая женщина вне себя от волнения. Бумагу, выданную в ризнице, Ирина все еще сжимала в руке.

– Вы узнали что-то? – спросила Александра, помедлив. – Вам дали справку? Иван был крещен здесь?

– Что? – вздрогнув, переспросила та, напряженно глядя Александре в лицо, словно художница заговорила на незнакомом языке. – А, да…

Сложив бумагу, Ирина опустила ее в карман плаща. Провела по лбу ладонью, тряхнула головой и посмотрела на собеседницу уже более осмысленным взглядом:

– Справку мне дали. Я пойду, нет времени совсем.

– Я хотела кое-что с вами выяснить, – остановила ее Александра. – Вы уверены, что Иван не менял место работы в Париже? Вы полностью в курсе его перемещений?

Повисла очередная пауза. Задержав на художнице непроницаемый взгляд, Ирина медленно проговорила:

– Какое это имеет значение?

– Очень большое, – отчаянно волнуясь, Александра старалась сохранять спокойный рассудительный тон. – Быть может, он сейчас работает вовсе не на тот театр. А если он вдруг исчезнет, перестанет отвечать на ваши звонки, звонить сам – как вы его отыщете?

Лицо молодой женщины слегка прояснилось:

– Ах, это… Ну, теперь не имеет никакого значения, где он работает. Иван возвращается, он приезжает на днях.