Альтер эво

Майя начинает не на шутку тревожиться и уже подумывает, не позвать ли кого-нибудь. В другом конце скверика, со стороны клиники, появляется какой-то человек – из персонала? Может, окликнуть? Может, Степану нужно успокоительное или что-то?

Но внезапно – словно щелкает выключатель – брат гаснет. Медленно распрямляется. Его глаза снова затягивает матовое стекло. Степан молчит, и Майя тоже не знает, что сказать – разве что погладить его по руке, на что брат не обращает внимания.

– Я пойду, – говорит он, потом с заметным усилием вспоминает, что надо сказать, и добавляет: – Спасибо, что навестила.

Совершенно потерянная, Майя смотрит, как он медленно, будто по морскому дну, шагает к корпусу клиники, проходя мимо человека на другой стороне сквера. Потом фигура брата поднимается по лестнице и исчезает в дверях, а Майя еще несколько мгновений старается не думать о том, почему же все так, поскольку думать об этом совершенно бесполезно. Потом дергает головой, приходя в себя, и переводит взгляд на того, другого человека, который уже подошел к ней на расстояние приветствия.

– Привет, – говорит человек и широко улыбается.

Это Давид.

Наступает разрядка.

– Какого еще черта? – Майю прорывает. – Будешь теперь таскаться за мной?

– Эй. – Давид разводит руки в стороны. – Тише. Я не таскаюсь. Я по своим делам приехал.

– Врешь!!! – орет Майя и вдруг чувствует, как из глаз брызгают слезы.

Просто отлично. Видели бы ее сейчас коллеги. Посмешище. Курица щипанная.

Судя по тому, что Майе видно сквозь мокрую соленую завесу, Давид переживает некую внутреннюю борьбу. Возможно, подумывает слинять, пока цел. И правильно. Беги, глупец: эта женщина несет мрак и разрушение.

– Слушай. – Он вздыхает. – Это совпадение, правда. Чистая случайность. – Давид осторожно делает шаг вперед и вроде как хочет то ли обнять ее одной рукой, то ли что, и в итоге неловким жестом похлопывает Майю по плечу. – Но «Фикс» можем вызвать один на двоих. Это будет уже не совпадение. А экономия средств. Что думаешь?

Майя думает, что если насчет мира в общем еще не очень понятно, то ее собственный мир совершенно точно катится к чертовой бабушке. Причем довольно давно, и, стало быть, бабушка уже совсем близко и ждет не дождется встречи.

А она, Майя, очень устала.

7

Сперва Марк хотел назначить встречу на завтра. После общения с мастером Хуаном у него болело все тело, хотелось спокойно доехать домой, прихватив по дороге лапши или вока, а там расслабиться, простоять подольше в душе и, может быть, еще раз заглянуть в поток.

Но когда Ольга упавшим тоном повторила «завтра?», он передумал. В конце концов, дело прежде всего, и Йораму, ежели он смотрит на ученика сверху из своей нирваны, наверняка будет приятно видеть такое трудолюбие. Хотя переодеться, конечно, стоило бы.

Предложение прислать за ним транспорт Марк отклонил и, подчиняясь странному капризу, при вызове ситикара затребовал гоночный «кингфишер» плюс опцию ручного управления. Нужный съезд с шоссе он в итоге проскочил трижды. Да и на четвертый раз до первого шлагбаума не был уверен, что едет правильно: узкая полоса асфальта, проложенная вплотную к соснам, напоминала скорее дорогу в каком-то национальном парке, которой дозволено пользоваться только егерям. Подъехав к каменной стене, Марк притормозил, давая воротам разъехаться, и пригнул шею, высматривая дозорные башни, турели или расхаживающих по стене часовых. Ни того, ни другого, ни третьего не заметил.

Кем бы ни был покойный Старков, а свою приватность человека-невидимки он ставил высоко.

Когда, запарковав ситикар на той же площадке, где в прошлый раз оставалась «текла», Марк прошел по песчаной тропинке и вышел к поместью, оно показалось ему каким-то покинутым. Очевидно, со следственными действиями было покончено, и теперь дом стоял посреди пустынной пожухлой лужайки, под низким ватным небом, не подавая признаков жизни. Тем не менее охранники у двери никуда не делись, и с ножом – на этот раз нежно любимым «Лайолем» с костяной рукоятью и изящным изгибом колющей части – Марку опять пришлось расстаться.

Охранник повел его в другую сторону, вверх по лестнице из искусственного камня. Здесь уже картины на стенах имелись – надо же чем-то скрасить человеку монотонный подъем или спуск. Эрудированность в области искусства – необходимый компонент сбалансированного духовного питания, так что Марку показалось, что он узнает Кирико. Работы, буквально орущие об одиночестве, потерянности и пустоте. Интересно, чей это выбор.

Он вошел в небольшую комнату, и охранник прикрыл за ним дверь. Марк догадался, что его привели в кабинет хозяйки, хотя признаки женского начала здесь были почти незаметны и читались разве что в ванильно-сливочном тоне портьер и едва уловимом аромате карамболы – отдушке от ингалятора. Вдова стояла за широким столом, склонившись над столешницей из лунного эбена, боком ко входу, и Марк успел положительно оценить и платье из шелка тусса цвета печеного каштана, и облитую им фигуру.

– Спасибо, что нашли время, – сказала Ольга.

Ни голос, ни протянутая Марку рука не дрогнули, но в глазах хозяйки дома застыла тревога, а язык тела напоминал о перекрученных узлах.

– Что-то случилось?

– Что? Нет-нет. Мне просто хотелось узнать у вас, как движется дело. Не выходя за рамки того, что вы имеете право мне сообщать, конечно.

По одному взгляду на госпожу Старкову можно было сказать, что по лжи и уверткам она как минимум мастер спорта международного класса. Сейчас же врала она на уровне второго юношеского разряда, и Марку оставалось лишь тихо подивиться – неужто Ольга не слышит себя со стороны.

Как оказалось, слышала, и прекрасно:

– Ладно, Марк, давайте не будем. Кое-что случилось, да, но это не имеет отношения к делу, которым вы занимаетесь.

– Тогда зачем я здесь?

Ольга подошла к стенной нише, прикрытой панелью из макассара. После нажатия на нее панель плавным движением распахнулась – Марк догадался, что вниз от нее отходит шахта лифта, вроде кухонного. Ольга достала поднос с кофейником, компактным графином, маленькими глиняными чашечками и двумя приземистыми бокалами.

Судя по аромату, угощали чем-то весьма недешевым, и Марк это отметил. Как и то, что о его предпочтениях никто не спрашивал.

– Расскажите мне, как вы работаете. – Хозяйка опустила поднос на высокий журнальный столик рядом с нишей и коротким жестом предложила гостю позаботиться о себе самостоятельно.

– Снова?

Подняв брови, Марк взялся за графин. Очень чистый хрусталь. Изысканная вещица.

– Я неправильно выразилась. – В голосе Ольги послышалась досада и одновременно – нерешительность. – Меня интересует… Проявляет ли как-то себя ваше наблюдение.