Альвиана: по зову сердца и луны

Уже стемнело, в коридоре воцарилась тишина, а мадам все не возвращалась. И когда я провалилась в дрему, сквозь сон услышала приглушенный стук. Пришлось встать и открыть дверь.

— Держи! — комендант протянула сверток. — Перед сном развесь в изголовье, а утром убери, чтобы никто не видел.

Я осторожно развернула плотно свернутую ткань и обомлела: это была мужская рубашка, причем ношенная, с потными разводами… Растерянно посмотрела на подбоченившуюся мадам, стоявшую в проходе.

— Нос не вороти! Древний и верный способ пробудить зверя! — пробухтела она обиженно.

— Чья хоть?

— Сына моего. Утром вернешь, а на следующую ночь принесу новую.

— А поможет? — поинтересовалась скептично, надеясь, что мадам унесет ее обратно.

— Всем помогает, а ты так королевна?!

— Так может быть, — улыбнулась.

— Тогда принесу братову. Какая-нибудь да подойдет.

— А это не чревато?

— Чем? Кто тебя выпустит из комнаты, и кто к тебе кого пропустит? Мимо меня мышь не проскользнет!

— Спасибо, — улыбнулась я снова. — Обязательно повещу!

— Будем ждать результат!

Пожелав мне хороших снов, мадам ушла. А я, как только затихли ее шаги, замотала пахучую рубашку в тугой узел, закинула в самый дальний угол под платяной шкаф и только потом легла спать.

И все равно чужой резкий запах мешал, а уж если ее повесить в изголовье — вообще задохнуться можно. Бе!

Однако сильная усталость сделала свое дело. Уже скоро я вырубилась.

Вот только, что странно: всю ночь мне снилась обнаженная мужская фигура. Такая накачанная, подтянутая, соблазнительная. Разглядывая богатырские плечи, широкую спину, я исходилась восторгом и захлебывалась слюнками. А когда увидала подтянутую жопку — захотелось большего.

Проснулась до утренней побудки. Открыла глаза и уставилась в желтоватый потолок, размышляя над загадкой века: чья задница мне приснилась?

Но что странно — несмотря на относительно короткий сон, я выспалась.

«Да, оказывается, и на меня действуют феромоны!» — вздохнула. Подобное открытие совсем не радовало. Не хочу, чтобы гормоны шалили и выкидывали какие-нибудь непредсказуемые коленца. В мире двуликих лучше оставаться с холодной, трезвой головой. Но тогда как учиться оборачиваться?

Снова предстоит делать непростой выбор. Эх.

Перекусив и собравшись, вышла из комнаты, спустилась во двор и остолбенела, столкнувшись с Ардией, вынырнувшей из заднего двора.

Что встреча случайная, свидетельствовала перемена в ее заплаканном лице. Однако она быстро взяла себя в руки, метнула в меня свой убийственно-угрюмый взгляд исподлобья и ускорила шаг. А я так и осталась стоять на месте и разглядывать ее новое платье.

Мало того, что сшито оно из дешевой ткани и не совсем удачно по крою, если судить по заломам на рукавах и съехавшему плечевому шву, так еще и фасон подчеркивает недостатки ее почти мальчишеской фигуры. Возможно, она пошила его собственноручно или с помощью соседок, зато обнова очень отдаленно походила на мои наряды, подаренные Падией. Но и этого Ардии показалось недостаточным. Чтобы совсем походить на меня, она расстегнула две верхние пуговицы…

Возможно, ей платье казалась великолепным, наверно, от того не стала надевать учебную хламиду и несла ее в сумке. Но мне отчего-то стало по-человечески жаль одну завистливую, угрюмую дуринду.

По дороге в академию, я размышляла над бытием здешних оборотниц и еще одним важным вопросом.

Как успела заметить, мои одногруппницы худощавые, поджарые, не отличающиеся пышными формами — а я фигуристая. Так вот, если они с поросшей шерстью плоской грудью должны смотреться своеобразно, но гармонично, то я со своим третьим размером, покрытым растительностью, буду выглядеть, мягко сказано, пикантно. В голове сразу всплыло воспоминание об обезьяньих самках, что видела в зоопарке… Мда.

Нет, не верю, что двуликая!

Глава 12

На лекциях Ардия смотрела волком. Девочки, не терпящие меня, собрались вокруг нее и с удовольствием обменивались желчными замечаниями. Зато Нэгнет смело села со мною за парту, демонстрируя поддержку, чему я была рада. Все-таки тяжело в одиночку противостоять всей группе.

— Держишься? — она окинула Ардию насмешливым взглядом. — Хотя этого и следовало ожидать от глупой и завистливой деревенщины.

— Это еще из-за злополучных духов, — добавила я. Конечно, Рыжая Липучка и без феромонов чудила нехило, однако после случая с парфюмом, совсем дура дурой стала.

— Помиритесь?

Я покачала головой.

— Не хочу. Рада, что она отстала от меня.

— До начала лекции еще есть время. Пойдем, прогуляемся, иначе соседки уши «скрутят».

Осмотрелась. И вправду они жадно прислушиваются к нашей беседе. Взяла сумку, сложила тетради и поднялась.

Уже в коридоре, стоя у окна, Нэгнет заметила:

— Кто бы мог подумать, что ты сможешь так измениться. О твоем преображении только и говорят. Не дает оно им покоя.

— У меня не было цели привлечь чье-то внимание…

— Знаю, — перебила Нэгнет. — Но этим ты и задела Сарнара. Он привык, что перед влиянием его родового имени все впадают в восторг. А тут его гордость задета. Знаешь, что он стал посмешищем? — посмотрела на меня умными, все подмечающими глазами. Уверена, она уже давно поняла, что я не Альвиана. Не знаю, как развеять ее подозрения. Да и удастся ли это сделать? Но лучшее, что могу, это не показывать скованности и страха, поэтому не стала ни отпираться, ни изворачиваться, просто коротко ответила:

— Да. И понимаю, что если у гордеца пострадала гордость — дело плохо.

— Не вешай нос. Если все верно сделаешь — он будет твой. Но если взглянешь на Вильдена… — она прищурилась.

— Нэгнет! Вильден не в моем вкусе! — выдохнула я и повернулась к окну, из которого виднелся проснувшийся академический поселок.

— Знаю! Но предупреждаю, чтобы не было недопонимания, — в конце коридора появился преподаватель, и мы вернулись в аудиторию.

Прежде чем сесть, я осмотрела место на предмет пакостей. Лишь убедившись, что кроме небольшого чернильного пятна на скамье ничего нет, осторожно села на край. И пока раздумывала, чем его стереть, Нэгнет села с другой стороны и протянула платок.

— Не возражаешь, если сяду с тобой?

— Нет. А не боишься, что может пострадать твое платье? — как я ни старалась, полностью скрыть удивление ее поступком, не вышло.

— Пусть только попробуют! — усмехнулась она. — Найду, кто это сделал и на голову чернила вылью.

Что ее слышали — без сомнения. Девочки сразу перевели взгляд на магистра и стали идеальными ученицами. Будто только что и не ехидничали надо мной.

В обеденный перерыв в столовую мы тоже пошли вместе, по дороге беседуя обо всем.