Альвийский лес. Часть 2: Путь из леса

Всего членов общества может быть не более двадцати.

Да, и член общества обязан иметь не менее одного кота-мышелова и представлять распорядителю Общества не менее десяти мышей еженедельно, с признаками поимки и умерщвления котом. За этим следят очень внимательно.

3

– Приветствую тебя, дорогой мой кузен, - заявил этот человек, которого звали дука Местрос Фаба из Мезалии Аттоуской, комес Ретавии, Малкиона и Астрильда, один из самых богатых и влиятельных магнатов Империи - и третий, наверное, вельможа по значению в доме Аттоу.

Никаких имперских должностей он не занимал, но ослушаться его приказа могли, пожалуй, только Император, глава дома Аттоу, вице-король Марки и маркомесы. Остальным встало бы себе дороже.

Дука Местрос контролировал войско из пятнадцати компанид, каждая от одной до полутора тысяч человек, с кавалерией, артиллерией и прочим снаряжением. Не всякая страна могла таким похвастаться. А когда родня интересовалась, сколько у него кораблей - он небрежно ответствовал: 'Да не помню я... где-то два, три десятка... их всё время строят и топят, строят и топят - разве посчитаешь...'.

В Марку он приплыл на одном из тех самых своих кораблей, примерно на неделю позже, чем привезли примеса Йорре. Привёз из столицы важные новости про состояние здоровья Императора и планы дома Аттоу. И с тех пор каждый день заявлялся к кузену поболтать - вроде бы, о пустяках, но на самом деле о вещах серьёзных и важных, которые умудрялся сообщать вскользь, легкомысленным тоном.

Вице-король его побаивался. Дом Аттоу большой. Очень большой. Ветвей он насчитывает более десятка - и кузены, хотя происходили из одной дукаты, были из разных веток: дука Местрос по мужской линии, а дука Ансаль по женской, из Аттоу была его матушка.

Оба, тем не менее, были не старшими сыновьями, и дукату не наследовали.

Художник, между тем, перекосил свою подвижную физиономию и, пытаясь быть почтительным, попросил вице-короля, растягивая конечные гласные и делая ударения в странных местах:

– Вашаа свиетлоость, любезничаайте, возвратитее себиаа в положеннооее положенииее, пожалуйстааа.

Вице-король пожал плечами, стараясь не заржать, и вновь принял величественную позу. Дука Местрос улыбнулся:

– Терпи, кузен, величие всегда требует терпения. Зато потом!

– Тебе бы всё шутить, - проговорил вице-король, стараясь поменьше шевелить губами, - а я тут уже больше месяца так мучаюсь.

Кузен его без церемоний зашёл за спину портретиста и, окинув взглядом мольберт, заявил:

– Ну, я думаю, уже немного осталось. Правда ведь, друг мой?
– Обратился он к художнику любезнейшим тоном, от которого тот, тем не менее, уронил палитру:

– Да, да, разумнеейсяа, естщоо, можеет, недиеелия.

– Ну вот и ладно. А что, кузен, слышал ли ты последние новости про нашего мальчика?

– Вроде бы, он исчез вместе с Бранку и остальными где-то возле Альвиана.

– Да, и я уже опасался, - дука Местрос выговорил это слово таким тоном, будто хотел сказать 'надеялся', - что случилось стра-а-ашное!
– Он принял театральную позу, как в старинной трагедии.

Да уж, - подумал вице-король, - опасался ты. Не ты ли всё и подготовил, чтобы убрать последнего наследника, когда стало ясно, что Император не заживётся?

– Так что там с примесом?

– Да ты и вправду не знаешь. Гони ты своих чиновников, они зажрались и ничего не делают.
– Кузен помолчал, подошел к столу и налил себе сока со льдом из стоящего там кувшина. Неторопливо выпил, мелкими глотками, делая паузы, паршивец, чтобы помотать душу вице-королю.

– Ну так вот, дорогой мой кузен. Ты не поверишь, но этого мелкого надоеду действительно захватили альвы. И они действительно перебили всех, кто с ним был. И я уж было думал, что и его... Но - раз, два - и мальчишку у альвов отбили!

– Отбили у альвов? Да ты шутишь? Как это возможно?

– Как именно отбили, не знаю. Мне прислали птицами донесение из Кармона, сам понимаешь, в птичьей депеше много не расскажешь. Всё, что я знаю: во-первых, был бой, и были потери. В Кармон вернулись раненые, которых отправили короткой дорогой. Во-вторых, мальчишку везут куда-то к морю, по Старокармонской дороге. В-третьих, его сопровождает столичный каваллиер, именем Дорант из Регны, он же и организовал его спасение.

– Дорант? Дорант из Регны, как же. Я же его и сделал каваллиером после одной битвы. Потом его ранило, и он ушел из войска. Как помнится, зарабатывает поручениями, решает для нанимателей всякие дела.

– Какие дела?

– Да самые разные: и в судах поручительствует, если нужно слово дворянина, и с кредиторами договаривается, и в земельных спорах участвует. Да и я его нанимал, когда дайберы[1] нашли главный храм гаррани и ограбили его. Гаррани тогда прислали своих вождей и потребовали справедливости. Если не удалось бы вернуть украденное, случилась бы война. Большая война, гаррани много и они сражаться умеют. Мне сказали, что Дорант в каком-то свойстве с гаррани, я и приказал его нанять.

– И как?

– Он переговорил с ними, потом они все уехали. А через месяц он вернулся с двумя вождями, которые пришли в Дом приёмов и принесли мне дары с благодарностью за возвращение их святынь.

– Способный, - сказал дука Местрос с явной угрозой.
– А лет ему сколько?

– Да не знаю, сейчас, должно быть, лет сорок-сорок пять.

– Так он постоянно здесь живёт, в Акебаре?

– Никогда не задумывался. У меня на приёмах бывает, когда по этикету каваллиеру положено. Ко мне с просьбами никогда не обращался.

– Ну ладно, - заключил кузен после задумчивой паузы.
– Выясню я, что это за Дорант. Спасибо, дорогой кузен, за прекрасно проведенное время!

И он вдруг развернулся и, не откланявшись, стремительно вышел из комнаты.

Вице-король снова пожал плечами. В дела кузена он вникать не хотел.

Впрочем, сеанс ему окончательно наскучил.

– Я прошу прощения, ньор, но меня зовут дела. Давайте сделаем перерыв до... скажем, послезавтра, в это же время.

Портретист склонился в глубоком поклоне:

– Каак угодноо вашеей свиетельноостии...

Вице-король, потягиваясь и разминая на ходу затёкшие бока, тоже покинул комнату.

Портретист же, укладывая кисти и палитру в специальный ящичек и осторожно стягивая через голову запачканную робу, думал о том, что опять не зря провёл время, и полученные сведения надо как можно скорее передать в гальвийское посольство.

[1] Дайберы - авантюристы, которые живут тем, что грабят дикарей. Имперцы смотрят на это сквозь пальцы, потому что - кого эти дикари интересуют? Но бывают и сложные случаи, когда власти приходится вмешиваться.