Альянс бунта

Мы спешим мимо научных кабинетов, кабинетов технологии, истории…

Никто из нас не проронил ни слова, когда мы проходили мимо двери нашей старой комнаты английской литературы. Комнаты Фитца. Он обставил ее как читательский клуб, пространство было заполнено стеллажами с книгами и причудливыми табуретами, креслами, кушетками и старым потрепанным диваном из коричневой кожи под окном, выходящим на север, который я присвоил себе как личную собственность. У каждого из нас есть своя история в этой комнате. Мысль об этом иногда преследует меня…

Мы идем все быстрее и быстрее, пока не достигаем места назначения. Дэш освещает путь фонариком на своем мобильнике. Пакс подходит к кладовке у холодильника и тут же начинает хватать с полок продукты. Батончики гранолы. Картонные упаковки сока. Находит огромный пакет «Читос», который бросает Дэшу в голову и высовывает язык, когда Дэш отмахивается от него.

Я стою в дверях, проверяю телефон, пытаясь выудить из него хоть одну полоску приема…

Тук.

Тук.

Тук.

— Что это было, черт возьми?

Я кручусь на месте, осматривая кухню в поисках источника странного постукивающего звука. Дэш скрылся в холодильнике, поэтому даже не услышал моего вопроса. Зато Пакс меня прекрасно услышал.

— Судя по всему, просто дождь. У меня есть все необходимое, так что мы…

— Ветчина! Деревенская ветчина! — восклицает Дэш, появляясь из холодильника с огромным куском мяса, поднятым над головой. — Нет ничего, что не мог бы исправить сэндвич с ветчиной.

Тук.

Тук.

Тук.

Я поворачиваюсь, и на этот раз улавливаю движение.

У окна сидит птица, ее маленькая темная фигура — не более чем тень, сидящая на подоконнике по ту сторону стекла. Птица насквозь промокла, хотя его полуночные перья гладкие, как нефтяное пятно. Они вспыхивают металлическим сине-фиолетовым светом, когда это странно смелое существо постукивает клювом по окну.

— Какого хрена делает эта ворона? — шепчет Пакс.

— Это не ворона. Это ворон, — говорю я, все еще неподвижно глядя на птицу. — Он прекрасен.

— Надеюсь, у него хватит здравого смысла не летать в такую бурю, — говорит Дэш, запихивая ветчину в пакет Пакса с угощениями. — Будет обидно, если он угодит под удар молнии.

Ворон, словно понимая каждое слово, издает возмущенное: «Кар!» и пускается в полет, улетая в ночь.

— Возвращаемся тем же путем, что и пришли, — говорит Пакс, выбегая из кухни в порыве бешеной энергии. — Мы и так уже слишком долго ходим.

Мне так же не терпится вернуться к Элоди, как и им к своим подружкам, но вид ворона, сидящего на подоконнике, сотворил с моим мозгом нечто странное. Какого хрена он стучал? Я долго смотрю ему вслед; Дэшу приходится взять меня за плечо и физически развернуть, чтобы вывести из кухни.

Вниз по коридору, мимо кабинета Харкорт. Мимо лестницы, ведущей в спальни девочек. По широкому коридору, который приведет нас обратно в прачечную. Мимо кабинета английского языка. Мимо истории. Мимо…

Ноги становятся свинцовыми, ступни прилипают к полу, как будто подошвы моих туфель вдруг приклеились к камню.

— Стоп.

Пакс и Дэш сразу останавливаются, оба смотрят на меня в замешательстве. Пакс поднимает сумку с нашими припасами повыше на плечо.

— Это была просто птица, Джейкоби. Я знаю, ты любишь перья и все такое, но эта чертова тварь была снаружи, и она все равно улетела.

— Дверь… — бормочу я.

— Мы не можем выйти через парадную дверь…

— Заткнись, Пакс. Ради всего святого, я пытаюсь думать.

С его бритой головой и всеми чернилами на теле можно было бы предположить, что Пакс Дэвис не способен выглядеть обиженным. Но вы ошибаетесь.

— Ладно, чувак. Необязательно быть мудаком.

— Дверь, — повторяю я, на этот раз более твердо. — Дверь в кабинет английского была закрыта, когда мы проходили мимо нее по пути на кухню.

— И? — Дэш и Пакс произносят это одновременно, их голоса накладываются друг на друга.

— А когда мы только что проходили мимо, она была открыта.

ГЛАВА 26

ЭЛОДИ

— Три спальни. На две больше, чем нам сейчас нужно, — говорю я, засовывая кочергу между горящими поленьями в камине.

Я наклоняю то, что сверху, чтобы дать огню больше воздуха. В беседке сейчас очень жарко, но никто из нас не жалуется. Мои волосы в основном сухие, как и волосы Пресли. У Кэрри они уже давно высохли, так как немного короче, но ее кудри бешено закручиваются в штопор, совершенно не поддаваясь контролю. Они выглядят потрясающе.

— Мы хотим превратить одну из них в наш общий кабинет. И что-то вроде библиотеки, я думаю. Там такие классные книжные полки. А другая комната будет предназначена для гостей.

— А можно я просто перееду к тебе? — Пресли театрально стонет. К ее лицу вернулась часть цвета, что обнадеживает. — Я буду твоим домашним эльфом или кем-то в этом роде.

— Не думаю, что быть домашним эльфом Элоди поможет в твоей ситуации, — говорит Кэрри. Она садится позади Пресли на диван и поглаживает ее плечи, делая ей массаж.

— Вот тут-то ты ошибаешься, — говорит Пресли. Она шипит, когда Кэрри проводит подушечкой большого пальца по лопатке Пресли, вдавливая его в мышцу. — Боже, это чертовски больно. А-а-ай…

— Не будь ребенком. Я к тебе почти не прикасаюсь, — укоряет Кэрри.

— Быть домашним эльфом Элоди было бы здорово. Папа и Пакс наконец-то перестанут играть мной в перетягивание каната. Я буду делать всю твою работу по дому и следить за порядком, чтобы мне не пришлось возвращаться в Сару Лоренс. И я просто забуду, что беременна, и… и…

— Спрячешь голову в песок? — подсказывает Кэрри. — А что случилось с тем, чтобы поговорить с Паксом?

— О, мы нормально поговорили. Он спросил, хочу ли я, чтобы он трахал других девушек, и когда я сказала «нет», он воспринял это как согласие выйти за него замуж…