Алый флаг Аквилонии. Железные люди

13 июня 3-го года Миссии. Четверг. Поздний вечер. Северная часть Тирренского моря, бухта на северном побережье острова Джильо, якорная стоянка фрегата «Медуза».

Главными достоинствами бухты на северном побережье острова Джильо, значительно более узкой и мелководной, чем в цивилизованные времена, были несколько впадающих в нее ручьев и небольшой отлогий песчаный пляж, пригодный для того, чтобы разбить на нем лагерь. «Медуза» из-за своей большой осадки встала на якорь на внешнем рейде, а мелкосидящие галеры подошли непосредственно к берегу.

Прибыв на остров, Сергей-младший первым делом вызвал к себе корабельного секретаря Бородина и Арно да Ланжевена.

– Господин Бородин, вы владеете французским языком?
– первым делом спросил у корабельно секретаря полномочный представитель Аквилонского Сената.

– Разумеется, ваше превосходительство, - подтвердил тот, - в полном объеме.

– В таком случае, - сказал Сергей-младший, - сообщите этому господину, которого зовут Арно де Ланжевен, что с этой минуты, как офицера и дворянина, я назначаю его капитаном команды гребцов всех трех экипажей.

Все жалобы, просьбы и прочие сообщения эти люди должны направлять мне именно через него.

Корабельный секретарь перевел эти слова новопроизведенному капитану над гребцами, выслушал ответ и сказал:

– Господин де Ланжевен ценит оказанное ему доверие и постарается не обмануть ваших ожиданий.

– А теперь задание для вас двоих, - сказал Сергей-младший.
– Всех гребцов необходимо переписать, особо отметив страну происхождения и род занятий до того, как эти люди попали в рабство. Потом мне нужен будет сводный перечень, сколько и кого у нас имеется - и по национальностям, и по профессиям. После прибытия в Аквилонию дворяне должны служить в армии, землепашцы пахать, рыбаки ходить в море, а мастеровые трудиться по специальности. Закончив с гребцами, займетесь мастеровыми. Тут нужен отдельный список. Страну происхождения указывать не надо (и так понятно, что Франция), необходимо записать имя, фамилию, возраст и род занятий, а также указать статус, мастер он или подмастерье. На этом у меня все, выполняйте.

– Будет исполнено, ваше превосходительство!
– ответил господин Бородин и, довольный собой, добавил: -И все же вы оказались прозорливцем, когда сказали, что, хоть и не видите необходимости в секретаре, но все равно оставляете меня в прежней должности - на тот случай, если такой человек вам понадобится.

– Господин Бородин, вы знаете, что такое микроскоп?
– неожиданно спросил младший прогрессор.

– Конечно, ваше превосходительство, - немного обидевшись, ответил тот.
– Не такие мы уж в восемнадцатом веке и отсталые.

– Так вот, - сказал Сергей-младший, - у нас в Аквилонии есть поговорка, что мы не забиваем гвозди микроскопом. И ценная вещь поломается, и гвоздь забить не получится, ибо ничего лучше молотка человечество для этой цели не придумало. Каждый образованный человек в эти времена представляет собой значительную ценность, а недостаток знаний в нашем обществе легко возместить за счет дополнительного обучения. Тут не только один Никифор Васильевич пошел вверх, но и у всех вас имеются блестящие перспективы в нашем быстро растущем обществе. А сейчас идите, хватит разговаривать разговоры - дела не ждут.

Следующими рейсами шлюпки доставили на берег женщин из невооруженного тылового подразделения Натальи Чечкиной-Монидис, и они тут же принялись обустраивать временный лагерь и оборудовать в устье одного из ручьев укромное место из парусиновых ширм для санитарной обработки бывших монашек. Этих средневековых женщин перед переводом на «Медузу» требовалось привести в санитарно безопасный вид - то есть остричь во всех местах, помыть большим количеством подогретой на костре воды с мылом и переодеть в новое и чистое. С последним пунктом программы возникло затруднение, ибо запаса сменной одежды на шесть десятков женщин на борту «Медузы» не имелось. Выход нашла Ванесса Блохина-Нуари, которую Сергей-младший придал леди Наталье в качестве переводчицы и секретаря. При беглом осмотре пиратских трофеев на предмет вещей, которые могут понадобиться прямо сейчас, в трюме одной из галер обнаружились рулоны небеленого льняного полотна - очевидно, сжиженные налетчиками из монастырских кладовых как имеющие определенную рыночную ценность.

– Самая простая женская одежда, для которой не нужны нитка, иголка и много времени - это древнегреческий пеплос, - сказала старшая жена доктора Сергею-младшему.
– Берем кусок ткани, складываем пополам, делаем в нем ножницами дырку для головы, а потом подпоясываем все это веревкой. Еще из одного совсем маленького куска делаем косынку, чтобы не бросались в глаза бритые наголо головы - и вид получится вполне монашеский. А их старые сутаны лучше попросту сжечь - как для избавления от насекомых, так и в знак разрыва с прошлой жизнью.

Ох, как монашки визжали, когда с них срывали сутаны, стригли во всех местах наголо, а потом, окатив водой, терли жесткими лубяными мочалками с мыльной пеной... Ванесса позволила оставить им при себе лишь большие наперсные кресты из самшитового дерева - единственную вещь из прежней жизни.

Для наблюдения за порядком и поддержания дисциплины Сергей-младший направил туда весь свой взвод «волчиц», да и Раймондо Дамиано выделил три десятка своих матросок, вооруженных дубинками. Впрочем, никого бить не пришлось, хватило и одного грозного вида.

– Эта деревенщина говорит на своем окситанском наречии и меня почти не понимает!
– жаловалась Ванесса младшему прогрессору.
– Но зато смотри, Серж, какие из них получились красотки!

И в самом деле, вид у прошедших обработку монашек, облаченных в длинные, по самые ступни, пеплосы, получился скромный, и в то же время весьма соблазнительный: стоило им сделать шаг, как в боковом разрезе открывалась нога до самого бедра. На это Сергей-младший и указал Ванессе, добавив, что, увидев такое зрелище, непривычные к легкой эротике гребцы с галер будут бегать за этими дамочками толпами, да и матросы с «Азии» не останутся равнодушными.

– Ничего, муж наш, - уверено сказала Бьерг, поправляя висящую на плече «американку», - мы защитим этих женщин от тех диких мужчин, которые решат потрогать их руками. А глазами пусть смотрят, это не запрещено.

Сами монахини с ужасом и смущением смотрели на «волчиц», часть которых, по их мнению, была одета крайне фривольно, а другие так и вовсе были облачены в мужские наряды и носили при себе оружие, как заправские солдаты. Но, самое главное, эти девушки держали себя с мужчинами очень уверенно, местами даже дерзко, как равные с равными, что было невозможно в Средневековой Франции. Там, по салическому закону, после смерти отца или мужа женщина не могла даже унаследовать его имущество.

Большинство монахинь оказались в стенах монастыря не потому, что чувствовали к этому какое-то особое призвание - их сплавили туда добрые родственники. А все потому, что если девушке не удалось вовремя выйти замуж, или старый муж помер, не зачав молодой жене детей, то и дорога этим дамам и девицам была только в Божьи невесты - им уже не было места во внешнем мире. Правда, дело это было недешевое: в монастырь нужно было сделать пожертвование деньгами или землями, и чем солиднее была сумма, тем более высокое положение могла занять в обители новоиспеченная монахиня.