Алый Пимпернель. Дьявол верхом

– Именно этого я и не знаю, – ответила я. – Мне известно, что вы увлечены мной и привезли меня сюда по этой причине. Но я также знаю, что вы увлекались очень многими женщинами, поэтому не могу быть уверенной в глубине ваших чувств.

– А вы придаете этому важное значение?

– Безусловно.

– Я не мог говорить с вами об этом, пока была жива моя жена.

Я ощутила приступ страха. Сомнения и подозрения теснились у меня в голове. Я пыталась стряхнуть охватившие меня чары, словно слыша предупреждающий голос матери.

– Ведь со смерти графини прошло так мало времени, – услышала я собственный голос. – Возможно, вам следует подождать.

– Подождать! Чего? Собственной смерти? Клянусь Богом, Минель, неужели вы не понимаете, что я могу больше никогда не увидеть вас? Вы же знаете о настроении народа, видели камни, брошенные в наши окна. Если бы такое случилось пятьдесят лет назад, то виновного бы нашли, высекли и отправили в тюрьму на несколько лет.

– Неудивительно, что народ жаждет перемен.

– Конечно, неудивительно. Теперь нам ясно, что должны существовать справедливость, сострадание, забота о бедных. Но они требуют не только этого. Они хотят отомстить, и если им это удастся, то вместо установления справедливости нас просто будут убивать. Положение в стране трагично и безнадежно. Минель, я хочу поговорить о нас с вами Что бы ни произошло, знайте, мои чувства к вам глубоки и искренни. Сначала я просто считал это мимолетным увлечением, какие испытывал неоднократно. Но когда вы были в Париже, я боялся за вас. Я знал, что если потеряю вас, то уже никогда не буду счастлив. Поэтому прошу вас стать моей женой.

– Вы должны понимать, что это невозможно.

– Почему? Ведь теперь мы оба свободны!

– Вы стали свободным лишь недавно. И обстоятельства смерти вашей жены…

– Неужели вы верите тому, что говорят обо мне? Минель, дорогая, сейчас пользуются любым поводом, чтобы приписать аристократам самые черные дела. Вот меня и обвиняют в убийстве жены. И вы верите, что я убил ее, что я проскользнул к ней в спальню и вылил в ее стакан смертельную дозу лекарства Ну-Ну! Неужели вы в самом деле так думаете?

Я не могла вымолвить ни слова. Мне казалось, что мама стоит рядом со мной и говорит мне: "Если ты считаешь, что этот человек – убийца, как же ты можешь любить его?"

Но она никогда не могла бы понять охватывающие меня чувства. Ведь не всегда влюбляешься в идеал, а иногда страсть оказывается столь сильной, что не может исчезнуть, в чем бы ни был повинен твой возлюбленный. Конечно, моя любовь не походила на ту, что связывала моих родителей. Отец был прямым и честным человеком, храбрым моряком, всегда заботившимся о своей семье и достойно прожившим жизнь. Но ведь не все мужчины таковы.

Граф пристально наблюдал за мной.

– Значит, вы и вправду так думаете, – заговорил он. – Но я хочу жениться на вас, пока еще не слишком поздно. Ведь я уже не так молод, а мир, к которому я привык, ныне рушится вокруг меня Я испытывал страстное желание…

– Вы хотите сказать мне, что убили вашу жену? – прервала его я.

– Нет. Но я буду честен и признаюсь, что хотел убрать ее с дороги. Я всегда презирал ее, но начал ненавидеть, когда она превратилась в препятствие между вами и мной. Раньше я надеялся, что когда-нибудь женюсь снова, и у меня будет законный сын. Теперь появились вы, и я хочу жениться по другой причине. Я часто мечтал о нашей с вами мирной жизни в этом замке, где рядом будут подрастать наши дети. А потом она умерла. Она приняла смертельную дозу снотворного, так как знала, что страдает длительной и мучительной болезнью, которая убила ее мать. Теперь вы верите мне?

Я не могла смотреть ему в лицо, так как знала, что он прочтет в моем взгляде сомнение, а я, возможно, увижу в его глазах ложь. Я думала о его бешеной скачке через деревню, о маленьком мальчике, игравшем на дороге, и о том, как граф, промчавшись, оставил за собой изуродованный труп. Мальчик умер, удовлетворяя графскую прихоть. Прав да, он воспитал его брата и старался поддержать его семью, но что может возместить смерть?

– Я хорошо вас понимаю, – медленно произнесла я. – Всю жизнь вы считали, что все, кто не принадлежит к вашему сословию, находятся на низшей ступени. Когда я думаю об этом, то понимаю, что перемены неизбежны.

– Вы правы. Но не верьте всему, что слышите обо мне. Слухи распространяют о тех, кто возбуждает зависть в других. Вы тоже не защищены от них.

– Кто может мне завидовать?

– Очень многие. Те, кто знают о моих чувствах к вам. Как ни странно, это вызывает у людей зависть. Так что в сплетнях обо мне фигурируете и вы.

– Я все сильнее убеждаюсь, что должна вернуться в Англию.

– Бежать с тонущего корабля?

– Это не совсем мой корабль.

– Позвольте, я скажу вам, о чем ходят слухи. О существовании ребенка известно многим. Я слышал сплетни, что его родители – мы с вами.

Я густо покраснела, а граф продолжал почти насмешливо:

– Теперь вы понимаете, что не стоит верить всему, что вы слышите.

– Но такая злая сплетня…

– Большинство сплетен злые. Распространители слухов используют подлинные факты, поэтому их россказни выглядят убедительно. Но разумные люди не верят всему, что слышат. Впрочем, я зря трачу время, так как вынужден ехать в Париж и оставить вас здесь. Минель, берегите себя! Не поступайте опрометчиво! Будьте готовы действовать так, как я вам скажу. Не сомневайтесь, что это пойдет вам на пользу.

– Благодарю вас, – сказала я.

Он привлек меня к себе и поцеловал так, как никто не целовал меня прежде. Мне хотелось вечно оставаться в его объятиях.

– О, Минель! К чему отрицать то, что говорит ваше сердце? – Граф отпустил меня. – Впрочем, иначе вы бы не были самой собой. Но когда-нибудь вы отбросите все доводы рассудка и придете ко мне только потому, что не сможете противиться желанию. Вас не будет заботить то, кто я, и каковы мои былые грехи. Вы полюбите меня не ради несуществующих добродетелей, а ради меня самого Но я должен вас покинуть – мне нужно многое сделать до отъезда. Я отправляюсь в путь на рассвете, но когда-нибудь, Минель…

И граф поцеловал меня вновь, обняв так крепко, словно вовсе не намереваясь отпустить. Я быстро приблизилась к той стадии, когда все, что бы он ни сделал, в чем бы ни был повинен, казалось незначительным в сравнении с моим чувством к нему.

Я поспешно ушла, боясь эмоций, которых, как мне казалось еще совсем недавно, никогда не смогу испытывать.

* * *

Я провела бессонную ночь, а на рассвете, услышав топот копыт, выглянула из окна и увидела проезжавшего мимо графа. Заметив меня, он помахал мне рукой.