Амадзин

– Твари!
– Размазывая слёзы и сопли шипел солдат.
– Я вас зубами грызть буду.

Вот как его в таком состоянии допрашивать, если он сам под лезвие кидается? Я к нему боком повернулся, а то ещё из моих ножен Клык попытается выхватить и окочурится, а нам карты нужны.

Дворф долго не церемонился. Вытащил мешочек с перцем, палец макнул и по глазу волкогона размазал. Только нужно было до этого из трещины вылезти. Меня оглушило истошным воплем. Наездник взбрыкнул и задёргался в конвульсиях, заехал Волану коленом в ухо. Стал извиваться и порывался встать, стукнулся головой о низкий потолок.

Мы его перехватили и с трудом прижали к полу. Я вынул флягу и начал лить воду ему на лицо, это почему-то не очень помогало. Потом и у Волана флягу забрал, еле-еле успокоили. Пленный в угол забился — дрожит. Опухшим и покрасневшим глазом на нас таращится.

– Карту рисовать будешь?
– Спокойно поинтересовался дворф, многозначительно подкидывая на руке мешок с бурой пылью.
– А то у нас горской магии ещё много, а вода уже закончилась.

Волкогон судорожно сглотнул и протянул дрожащие руки в которые я сразу вложил лист и уголёк. Нам повезло, это оказался не простой наездник, а командир разъезда. Он как раз все карты в единое целое сводил, а тут очутился примчавшись на волчий вой. К вечеру у нас план всех подступов к людскому лагерю появился.

Единственная пакость — отпускать пленного, после того что он видел, никак нельзя, с собой тащить тоже глупо. Зарезать связанного рука как-то не подымается. Можно, конечно, Волану это дело поручить, но что же я за амадзин если всю грязь буду на дворфа спихивать?

Долго раздумывать я себе не позволил, только карту рассмотрел, понял что более-менее правдива, сразу клинок выхватил и ударил волкогона в область сердца. Он даже понять ничего не успел. Мерзко после этого стало, хоть самому волком вой.

– Уважаю.
– Тихо шепнул Волан.
– Думал не выдюжишь ты такого. Спасибо, что меня не заставил.

– Сочтёмся.
– Поморщился я в ответ.

Всю дорогу до Сталагора меня липкое отвращение изводило. Мерзко это — пленных убивать, но с другой стороны война есть война, тот наездник сюда не на праздник шел. С чем сунулся в Горы от того и помер.

По пути я схематично дополнил выпытанную карту, те места куда волкогоны ещё не добрались. Учитывая что Волан продолжает то там то сям понемногу перец сыпать то и совсем не доберутся. Вдали отголосками эха прозвучал очередной волчий вой-плач. Не унимаются наездники — пытаются след взять.

– Удачи им.
– Тихо усмехнулся дворф и лукаво мне подмигнул.

– Злой ты.
– Хмыкнул я вернув напарнику улыбку.

Назад к столице добрались намного быстрее — знали уже где сворачивать и куда идти.

– Стоять!
– Окликнули нас у самого входа.

Хларт посты снаружи выставил, это правильно, но непонятно откуда голос идёт — вокруг никого. Один из ближайших валунов приподнялся и превратился в дозорного укутанного накидкой.

– Явились? Там вас амадзин уже дожидается, говорит ноги повыдёргивает.
– Оскалился стражник.

– На руках будем ходить.
– Пробурчал Волан в ответ и первым юркнул в лаз.

У прохода нервно бродил Хларт. Глянул на нас недобро, но прочитав с наших лиц что мы не с пустыми руками хмуриться перестал, даже повеселел.

– Это вы поганцы волчат пужаете? Уснуть никак не могу — вой мешает.

– Угу.

– Ты не лыбся Тан, я ещё ругаться не начал за самовольную отлучку.

– Ты сейчас глаза будешь выпучивать?

– Изобразил заумную гримасу Волан, скосив на меня взгляд.

– О чём это он?
– С подозрением насупился амадзин.

– Бредит.
– Отмахнулся я и передал Хларту листок с картой.

Дядька повертел его и так и эдак силясь разобрать схему, безнадёжно покачал головой.

– Тащите Аркеру, пусть в общий план добавит.
– И без паузы завопил во весь голос стукнув Татью об пол.
– И чтоб больше никаких самовольных отлучек!

Быстренько заскочив в зал совещаний и ткнув листок в руки картографу я поспешил к себе в покой. Устал жутко, уже около полутора суток на ногах. Перед сном пересилил себя и наведался в купальни. Отвыкать нужно от запаха немытого тела. Коснулся ухом подушки и сразу провалился в сон. Отдохнуть толком не успел уже за плечо трясут.

– Оттан на вершину зовёт.
– Не прекращая трясти оповестил меня Волан.

– Я уже проснулся.
– Оттолкнул я его руку.
– Иду.

– Ага, идёшь. Я тебя уже третий раз бужу.

Я встал с кровати и начал натягивать штаны, нога в штанину никак не влезает. Проморгался, потряс головой отгоняя сон — оказывается в рукав куртки стопой влезть пытаюсь.

– Мдя...
– Выразительно протянул дворф.
– Ты пробуй, пробуй, мне уже самому интересно.

Хотел я ему достойно ответить, но спросонок в голову ничего не шло. Плеснул из кувшина на столе немного воды на лицо и оделся кое-как. Окончательно проснулся когда по коридорам вверх подымался.

На вершине, у дозорной трубы, уже собрался консилиум: амадзины в полном составе, Карет, Оттан, некоторые старшие. Все что-то напряженно обсуждают отталкивая друг друга от окуляра.

– Что случилось?
– Осведомился я у деда.

– Сам глянь.
– Кивнул тот в сторону трубы.

Пришлось немного подождать своей очереди. Наконец самые сварливые насмотрелись и отошли освободив место.

По прямой видимости, на самом краю лагеря квезийцев, полукругом стоят к нам лицами фигуры в красных мантиях. Маги! И не бояться что красное в горах издали в глаза бросается — превосходство своё чувствуют.

Вот все пятнадцать чародеев дружно вскинули руки — магичат наверное. Я в таких делах не понимаю ничего, поэтому уступил место у трубы следующему, а сам так смотреть стал. Ярко красные одежды и без трубы разглядеть можно.

Перед магами появилось и быстро выросло тёмное пятно колышущееся словно марево. Поднялось над землёй и скачком увеличилось так, что закрыло тенью четверть людского лагеря. Теперь что бы его рассмотреть никакая труба не нужна. Заколыхалось словно облако чёрного дыма от ветра и поползло в нашу сторону постепенно ускоряясь.

Скопившийся на вершине народ неосознанно попятился. Я тоже, даже не заметив, отступил на пару шагов. Одно дело биться с врагом из плоти и крови и другое противостоять непонятному чёрному сгустку.

Невозмутимым остался только Хларт безучастно наблюдая за приближением колышущегося тумана. Тёмное пятно расползалось делаясь прозрачнее, но больше и больше. В какой-то момент стало казаться, что размером оно во всю столицу. Я несколько раз глубоко вздохнул отгоняя липкий страх. Дядька вон не боится и мне, как амадзину, переживать не положено.