Амариллис

— Им не удалось найти никаких следов преступления.

— Возможно, потому, что никакого преступления не было, — негромко сказал Гифорд. — Единственный, кто мог усмотреть в гибели профессора что-то подозрительное, так это его секретарь, Ирен Данли. Она много лет была увлечена им, и теперь ей тяжело смириться с его гибелью.

Пришел черед удивляться Амариллис.

— Я знаю, что миссис Данли была всегда очень предана профессору Ландрету, даже испытывала к нему симпатию, но почему ты считаешь, что она была влюблена в него?

Гифорд криво усмехнулся.

— Как-то я зашел в приемную — это было вскоре после твоего ухода — и застал ее в слезах. Она узнала, что Ландрет регулярно встречался с какой-то грязной стриптизершей из клуба в районе Фаундерс-сквер. Должно быть, ей попалась его пометка о свидании, и она, заинтересовавшись, набрала номер. Как говорится, любопытство до добра не доводит.

Амариллис слова Гифорда поразили до глубины души.

— Чему ты так удивилась? — Потрясение Амариллис явно развеселило Гифорда. — Не можешь себе представить Ландрета в обществе стриптизерши? А разве ты не знаешь, что у чопорных пуритан, гордящихся своей высокой нравственностью, очень часто оказывается весьма необычное отношение к сексу? Естественно, присутствующие не в счет.

Амариллис гордо выпрямилась, она не позволит Гифорду смутить себя. Это ему следует стыдиться своего поведения.

— Прошу тебя ответить, виделся ли ты с профессором в тот день?

— Тебя это не касается, тем не менее отвечу. Нет, я его не видел.

— Как следует из записи профессора, у него была намечена встреча с тобой на три часа.

— Ты узнала об этом от миссис Данли?

— Нет, я сама видела твое имя, написанное его рукой.

— Неужели? К твоему сведению, нам не о чем было с ним разговаривать. Могу рассказать тебе, если ты не знаешь, что мы с профессором крупно поспорили пару месяцев назад. Из-за этого старого пня мне и пришлось уйти из университета.

— Почему ты так резко говоришь о нем?

— Ты что, серьезно? — Гифорд театрально закатил глаза. — Я тебе сейчас объясню. Возможно, когда-то Ландрет и был видным ученым, но его время ушло. Он не желал учитывать новые веяния. Его методы устарели, если не сказать большего. Ландрет не хотел и слышать о каких-либо изменениях в работе факультета. И он был просто одержим своими этическими принципами.

— Да, они всегда были у него на первом месте, — вспылила Амариллис. — Он создал «Кодекс этики». По сути дела, наша профессия достигла нынешних высот благодаря его заслугам. Да если бы не он, ты бы не сидел сейчас в этом шикарном офисе.

— Ты совсем не изменилась, — с сожалением покачал головой Гифорд, — а жаль. Я полагал, что шесть месяцев пребывания в реальном мире — достаточный срок, чтобы хоть частично изменить наивные представления о жизни.

Амариллис стиснула в руках сумочку и встала.

— Так ты действительно не встречался с профессором в день его гибели?

— Определенно нет. Если бы он мне попался на улице, я бы постарался перейти на другую сторону.

Вот уж кого мне меньше всего хотелось видеть, так это его.

Казалось, никто в мире не испытывал теплых чувств к Джонатану Ландрету. Амариллис молча направилась к выходу.

— Амариллис.

— Да. — Она остановилась на пороге.

— Я видел твой снимок в газете. В прошлый четверг ты была на приеме в музее с Лукасом Трентом.

— Ну и что?

— Полагаю, это не было обычным свиданием, хотя в заметке на это намекалось. — Гифорд со значением посмотрел на нее. — Вы не очень подходите друг другу. Скорее, свидание носило деловой характер. Ты фокусировала для него в тот день?

— Я не обсуждаю дела клиентов.

— Ясно, встреча была деловой. — Гифорд кивнул с явным удовлетворением. — Я так и подумал. Говорят, у него талант девятого уровня, но бедняга всего лишь детектор. Вы вели что-то вроде расследования, верно? Трент заподозрил, что какой-то ловкий мошенник собирается похитить его находки? Или вопрос скорее частный? Слышал, одного из его вице-президентов уволили без официального предупреждения. А именно Миранду Локинг.

Амариллис отметила про себя, что Гифорду нельзя было отказать в уме.

— Ты прекрасно осведомлен.

— Я взял себе за правило всегда быть в курсе событий, — снисходительно пояснил Гифорд.

— Извини, меня ждут дела. — Амариллис открыла дверь.

— И еще одно. Амариллис, если ты захочешь получать настоящие деньги, добро пожаловать к нам в «Юник кристалз». Я хорошо плачу. У меня за полгода ты заработаешь столько, сколько у Клементины Мэлоун за целый год.

Логика и интуиция слились воедино — Амариллис внезапно осенило.

— На приеме в музее с Шеффилдом работал кто-то из твоих подчиненных, верно?

— Как ты догадалась насчет Шеффилда? Или, возможно, Трент пользуясь своим талантом, следил за ним?

— Я узнала о таланте сенатора Шеффилда совсем случайно. — Амариллис приказала себе сохранять спокойный, бесстрастный тон. — Он силен, наверное, десятый уровень, да?

— Кто знает? Он отказывается проходить тест. — Гифорд погасил улыбку. — Шеффилд заявляет, что это насилие над личностью. По его словам, Основатели никогда бы не потерпели такого беззастенчивого нарушения прав человека.

— Значит, фокусировал в тот вечер один из твоих концентраторов. Это кое-что проясняет.

— О чем ты?

— Мне показались знакомыми приемы работы. Сначала я подумала, что специалиста готовил Ландрет, но ведь концентратор мог пройти подготовку и у тебя. Твоя методика сходна с техническими приемами профессора, потому что ты его ученик.

— Знаешь, тебе действительно стоит подумать о моем предложении. Мы предоставляем услуги на очень высоком уровне, все наши клиенты — влиятельные люди.

— А как насчет этики?

— Уж не хочешь ли ты обвинить меня в нарушении Кодекса, дорогая Амариллис? Ты меня просто оскорбляешь.

— В тот вечер один из твоих сотрудников помогал Шеффилду фокусировать харизму.

— Всем известно, что харизма не талант. Это свойство натуры. — Гифорд развел руками. — Что я могу сказать, Шеффилд пользуется популярностью у избирателей.

— Ты можешь называть это как хочешь, но, на мой взгляд, Шеффилд наделен мощным талантом, которым может воспользоваться в своих интересах в ходе предвыборной кампании.