Амазония

— Что ж, кудесники они или нет, но наши средства гораздо эффективнее. Настоящая медицина. — Она снова кивнула в сторону Такахо. — Почему вы не проводите отца в приемную?

Келли опять повернулась к персоналу, давая понять, что разговор окончен.

Нат вспыхнул, но подчинился. В конце концов, западные медики веками отвергали терапевтическую ценность шаманизма. Нат уговорил Такахо выйти из палаты и подождать в приемной. Он усадил индейца в кресло и велел подождать, а сам направился к выходу. Он вернулся по коридору и снова очутился в душном амазонском мареве. Пусть американка верит, чему хочет, — он собственными глазами видел, как шаман вернул Таму к жизни. Если кто-то и мог пролить свет на ее загадочную болезнь, то Нат знал, где его найти.

Едва ли не бегом под палящим полуденным солнцем Натан устремился к южной оконечности города. Проскочив почти десять кварталов, он поравнялся с местной военной базой. Вопреки обычной полудреме, сегодня там царило оживление. Нат насчитал на площадке четыре вертолета с американской маркировкой. Вдоль ограды выстроились местные, таращась на залетные чудеса техники и оживленно болтая.

Нат не придал значения происходящему на базе и поспешил к панельному зданию, стоящему среди утлых деревянных строений. На фасаде было выведено «ФУНАИ». Там-то и располагался филиал Бразильского индейского фонда, центральный орган поддержки, обучения, юридического представительства местных племен банива и яномамо. Невысокое здание вмещало как кабинеты, так и приют для бездомных индейцев, забредших в город в поисках лучшей из долей — доли белого человека.

В штате ФУНАИ числился советник по делам медицины, давний друг семьи Ната и наставник его отца здесь, в лесах Амазонии.

Натан просочился в фойе, быстро прошел его и взбежал по лестнице, молясь, чтобы друг оказался у себя. Дверь была не заперта, так что еще на подходе он услышал звуки Пятого скрипичного концерта Моцарта.

Слава богу!

Нат постучал по косяку и назвался.

— Профессор Коуве?

Из-за маленького стола, заваленного бумажными кипами, на него смотрел смуглый индеец, на вид чуть старше пятидесяти. У индейца были черные волосы до плеч, у висков чуть тронутые сединой, и очки в металлической оправе. Узнав вошедшего, профессор тотчас снял их и широко улыбнулся.

— Натан!

Реш Коуве вышел из-за стола и так крепко обнял Ната, что позавидовала бы анаконда. Несмотря на худобу, индеец обладал недюжинной силой.

Тридцать лет минуло с того дня, когда он встретил отца Ната в южной Венесуэле, где занимал почетную должность шамана племени тириос. Вскоре они подружились, а потом Коуве не без помощи Рэнда-старшего смог поехать на учебу в Оксфорд и заработать себе два диплома — лингвиста и палеоантрополога. Его также признали одним из выдающихся экспертов-ботаников в регионе.

— Даже не верится, что ты здесь, мой мальчик! Ты уже разговаривал с Манни?

Натан нахмурился, высвобождаясь из медвежьей хватки профессора.

— Нет, а что?

— Он тебя ищет. Забегал ко мне около часа назад — спрашивал, не знаю ли я, в какой деревне ты проводишь исследования.

Натан поднял бровь.

— Зачем?

— Он не сказал, но с ним была какая-то шишка из «Теллукса».

Нат закатил глаза. «Теллукс фармасьютикалс» — так называлась международная корпорация, финансирующая его работу по изучению деятельности местных шаманов.

Коуве заметил реакцию Натана.

— Ты сам подписал контракт с дьяволом.

— Что мне еще оставалось после смерти отца?

— Зря ты так быстро сдался. Ты ведь всегда был...

— Знаете, — оборвал его Натан. Он не хотел вспоминать черные дни своей жизни. Сам заварил кашу, самому теперь и расхлебывать. — Вообще-то я пришел не из-за «Теллукса».

Он рассказал о Таме и ее болезни.

— Меня беспокоит, как ее лечат. Не могли бы вы побеседовать с доктором?

Коуве схватил с полки коробку для рыбацких принадлежностей.

Глупо, очень глупо, — пробормотал он и направился к двери.

Нат следом спустился по лестнице и вышел во двор. Ему приходилось бежать, чтобы поспеть за профессором. Минута — и они ворвались в больничные двери.

Завидев Ната, Такахо вскочил на ноги.

— Яко... Брат...

Натан жестом усадил его обратно.

— Я привел того, кто способен помочь твоей дочери.

Коуве не стал медлить. Он уже устремился к входу в палату, Нат — за ним по пятам.

В палате царила невообразимая сумятица. Стройная американка, вся взмокшая, склонилась над Тамой, которую снова скрутило в сильнейшей судороге. Медсестры сновали туда-сюда, выполняя распоряжения докторши.

Келли перевела взгляд, полный страха, с девочки на вошедших.

— Мы ее теряем...

— Я попробую помочь, — вызвался Коуве. — Какие препараты она получала?

Келли торопливо прочла список, смахивая пряди волос с покрытого испариной лба.

Коуве кивнул, открыл коробку и, порывшись в ее многочисленных отделениях, выудил какой-то мешочек.

— Мне нужна соломинка.

Сестра так же рьяно бросилась выполнять его указание, как прежде — указания Келли. Нат догадался, что Коуве не впервые наведывается в эту больницу. Кто еще, кроме него, столь сведущ в туземных болезнях и их терапии?

— Что вы делаете? — спросила раскрасневшаяся Келли. Ее длинные рыжие волосы были собраны в хвост.

— Вы ошиблись с постановкой диагноза, — проговорил профессор, наполняя пластиковую соломинку своим снадобьем. — Природа конвульсий у пациентов с «болезнью электрического угря» кроется не в нарушении нервной системы, как при эпилепсии. Она обусловлена наследственным дисбалансом химического состава ликвора — спинномозговой жидкости. Этот синдром отмечен только у некоторых групп яномамо.

— Наследственное нарушение метаболизма?

— Именно, наподобие фавизма в семьях жителей Средиземноморья или «болезни холодного жира» среди марунов Венесуэлы.

Коуве подошел к девочке и позвал Натана.

— Держи ее крепче.

Натан выступил вперед и пригнул голову Тамы к подушке. Бывший шаман ввел конец соломинки девочке в ноздрю и резко выдул содержащийся там порошок.

Доктор О'Брайен склонилась над его спиной.

— Вы, видимо, доктор Родригес?

— Нет, дорогуша, — отозвался Коуве, вставая. — Я всего-навсего местный шаман.

Келли воззрилась на него со смесью страха и недоверия на лице, но возмутиться не успела. Конвульсии девочки стали ослабевать и вскоре совсем прекратились.

Коуве проверил ее веки. Болезненная бледность почти исчезла.

— Я обнаружил, что через мембраны носовых пазух некоторые вещества всасываются почти с той же эффективностью, что и при внутривенном введении.

Келли зачарованно смотрела на девочку.

— Работает!

Коуве передал мешочек одной из сестер.

— Доктор Родригес уже выехал?