Амазонка командора

— О, госпожа Ферреро, так вы идите в любой из бывших домов технического персонала. У нас три семьи на соседний остров переехали ещё в позапрошлом году. Это такие белые одноэтажки за третьим корпусом. Если входная дверь окажется закрыта, то физический ключ лежит под ковриком. Электронные замки мы так и не поставили.

— Ясно, спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как саднит горло. «Нет свободных домов». Ну-ну. — Мигель, и последний вопрос.

— Да?

— Со мной важный клиент хочет связаться с Эльтона, планируется часовая конференция, если не дольше, я очень сильно переживаю за технику, вдруг магнис в ядре Юнисии потечёт…

— Так возьмите изоляционный чехол. Благо у нас их на складе много.

— А, точно, — пробормотала я пересохшими губами.

И тут Грегори меня обманул.

— Мэм, я могу ещё чем-то помочь?

— Нет, спасибо, Мигель. Это всё. Конец связи.

Выключив коммуникатор, я постояла на месте и глубоко подышала, прежде чем смогла усмирить бушующие эмоции. В первую нашу встречу я подумала, что командор Грегори Грешх-ан — тот ещё грубый и неотёсанный солдафон.

Как же я ошибалась!

Сердце болезненно билось о рёбра, заявляя о рвущейся наружу буре. Кровь кипела. Я чувствовала себя скалолазом, который впервые взбирается на гору и изумлён тому, что лёд, оказывается, может обжигать. Ректор юнисского филиала командор Грегори Грешх-ан действительно вёл на меня охоту. Медленную. Красивую. С тактикой и расстановкой капканов. Договор, отосланный секретарше. Общий дом. Отсутствие техники, которая могла бы ускорить мою работу. Вон даже с благоприятным днём для зачатия сделал всё, чтобы только отложить секс и таким образом задержать меня на Юнисии подольше!

Как же мне хотелось расцарапать морду этому обманщику! После минуты дыхательной гимнастики я всё же двинулась в сторону маячившей лаборатории.

«Надо всё-таки поговорить с Грегори».

Лианы действительно так густо обвили главный вход, что я свернула к задней двери и так замерла, занеся кулак перед полотном, так как до меня донёсся раскатистый и до боли знакомый голос командора:

— Договор составлен так, что Бьянка должна жить на Юнисии до тех пор, пока выполняются работы. В бумаги объектом вписана спортивная площадка, а та проседает постоянно. То есть нет и не будет момента, когда можно будет сказать, что проект полностью сдан.

Странное холодное, доселе неизвестное мне чувство парализовало тело. Мир вдруг потерял краски, а звуки стали приглушенными. Лёгкие наполнились свинцом. Каждый вдох — испытание, словно я пытаюсь дышать под водой, но жабры всё никак не хотят включаться в работу. Один из моих самых страшных детских кошмаров. Каждый выдох — свист, словно в груди чёрная дыра. Потрясённая услышанным, я, пятясь, сделала несколько шагов назад, а затем бросилась прочь.

***

Командор Грегори Грешх-ан

— Я не знаю, что ещё могу сделать. Я не могу без неё. Поначалу мне нравилась её фигура, родинка над губой, запах… Это была симпатия, но за эти полгода всё так изменилось. Представляешь, ей понравилось кататься на сэндбордах в пустыне! Наверное, ей бы понравилось у меня на родине… — вслух размышлял Грегори Грешх-ан, сидя в кресле напротив лабораторного стола старого друга. — Она идеальная женщина.

— А я тебе не мешаю? — Майк саркастически выгнул бровь, демонстрируя, что он, в отличие от ректора, занят делом и сейчас смешивает в ступе ингредиенты для мази от ожогов.

Грегори проигнорировал выпад Бруно, продолжив монолог:

— По ларкским законам Бьянка моя. Она столько раз мне отдавалась, она живёт со мной под одной крышей, ест еду, которую я приношу, и даже надевала мою одежду. Если бы это была очередная блажь, то я бы уже успокоился, но проблема в том, что с каждым днём она нужна мне всё сильнее. Я даже представить себе не мог, что с кем-то может быть настолько хорошо вдвоём. Ларчанка уже давно выставила бы меня за дверь и очертила бы свою территорию, куда нельзя соваться, и я бы это принял.

— Удивлён, что Бьянка этого до сих пор не сделала, — пробурчал себе под нос Бруно, добавляя синюю траву в ступу.

— Я соврал. Сказал, что жилья на главном острове больше нет.

— Ты что?! — Майк наконец отложил пестик в сторону и с изумлением посмотрел на Грегори. Тот Грегори, которого он знал, никогда бы не опустился до обмана.

— Это был эксперимент. Я думал, что это поможет мне остыть. Всего несколько раз жил с женщинами под одной крышей и не мог выдержать дольше трёх недель ни с одной, — признался Грегори. — Какая-то часть меня надеялась, что я устану от Бьянки, она начнёт закатывать скандалы, требовать внимания с утра до вечера, начнутся типичные женские капризы…

— А она? — Миттар неожиданно усмехнулся.

— Затрахала в хвост и гриву, и, кажется, я немного оглох на левое ухо от её криков, — расплылся в улыбке Грегори. — Впервые готов признать, что имели меня, а не я, но я без претензий. Всё бы отдал, чтобы так было и дальше.

— Стареешь ты, вот и глохнешь, — пробурчал Майк, расслабляясь. — Будешь просить Бьянку остаться?

В глазах командора мелькнуло нечитаемое чувство, но он поскорее отвернулся, чтобы приятель не заметил.

— Она не согласится. Я несколько раз предлагал ей приехать на Юнисию, но она всякий раз отказывалась, а сейчас… При мысли, что она может носить под сердцем мою дочь, меня всего потряхивает. Не хочу её отпускать.

— Это нормально, это в вас, ларках, заложено природой… А ты всё-таки Защитник.

Командор Грегори Грешх-ан грустно усмехнулся.

— Второй раз в жизни я предложил женщине брак. Второй раз меня послали. А знаешь, что самое смешное?

Майк Бруно смотрел на командора и не видел в сложившейся ситуации ничего смешного. Первой женщиной, ради которой Грегори Грешх-ан готов был сделать брачную татуировку по ларкским традициям, была Вивьен Виардо, и даже ради неё он не отказывался от других женщин, пока она раздумывала. То, что из-за Бьянки ларк перестал вообще замечать кого-либо ещё, говорило о многом. О последнем факте Майк узнал не от кого-нибудь, а от собственной дочери. Марисоль исполнился в этом году двадцать один год, и в качестве подарка она попросила кредиты. Уже позднее Майк выяснил, что дочь заказала на эту сумму с родины ракушку с феромонами и попыталась соблазнить «дядю Грегори». Впервые в жизни Бруно был готов схватиться за ремень в воспитательных целях, да жена остановила.

Сейчас единственное, что Бруно мог сделать для старого друга, — это выслушать. И поэтому хмуро кивнул, показывая, что весь во внимании.

— Договор составлен так, что Бьянка должна жить на Юнисии до тех пор, пока выполняются работы. В бумаги объектом вписана спортивная площадка, а она проседает постоянно. То есть нет и не будет момента, когда можно будет сказать, что проект полностью сдан.

Грегори сделал выразительную паузу, давая фельдшеру осмыслить сказанное.

— Ты хочешь оставить Бьянку здесь? Силой? Натравишь на неё юристов? — не поверил миттар.

— Искушение огромное, — честно признался Грегори. — Я могу издать указ, чтобы она осталась на Юнисии; могу потребовать, чтобы её дочь родилась здесь, подобрать соответствующие аргументы… А дальше, после рождения малышки, отпустить её, но затребовать опеку над ребёнком. В конце концов, велика вероятность, что у дочери тоже будут жабры, как и у Бьянки. Меня никто не осудит. Да даже если родится чистокровная эльтонийка, вряд ли на всей планете найдётся хоть один гуманоид, кто скажет мне слово поперёк.