Амброзия
Шрифт:
Парень смущённо отпрянул к стенке, оказавшись под пристальным вниманием всех в комнате.
— Она была добра ко мне. Обещала, что моя жизнь скоро изменится к лучшем.
— Она всем нам это обещала. И что получилось? Дерьмо, — меланхолично заметила веснушчатая девчушка, опустившаяся обратно на кровать и приложившая руки к взмокшему лбу. Она дышала прерывисто и устало.
— Я не могу гарантировать вам того же, — я прислонилась к стенке, скрестив руки на груди. — Более того, кто-то из вас точно умрёт этой ночью. Мне кажется, вы сами знаете, кто это будет.
— Тогда зачем вы здесь? Зачем пришли? Какой в этом смысл? — вновь вступил блондин. Подавившись следующими словами, он перегнулся через край койки и его вырвало желчью в жестяное ведро.
Волки
— Туда, куда поедете через несколько дней, смогут помочь. Там о вас позаботятся. Гарантирую, Кора планировала поступить с вами совсем иначе.
Больше никто не ответил и не заговорил. Они слишком устали от надвигающейся луны. Внутри происходили малоаппетитные процессы. Многих тошнило и рвало. У кого-то понос, диарея, кровотечения изо всех отверстий. Кого-то уже сотрясает рябь превращения, вынуждая вытягиваться по струнке от неприятного щекочущего чувства. Иных мучила боль в костях, головная боль и ломота в суставах как при тяжелейшей пневмонии. Это не настоящие волки, которые с рождения готовы к трансформации. У этих меняется биохимия тела. Болезненные и мучительные изменения. Хотя некоторые из них выглядят вполне нормально. Они сильны как физически, так и морально. Такие точно станут вервольфами. И даже по силе смогут сравнятся с настоящими волками.
— Ладно, с этим разобрались. Теперь, подскажите, кто из вас Джессика?
Как и предполагала, ею оказалась та девочка, которую приковали к койке. Она почти не слушала разговор, что-то бормоча себе под нос, закрывшись от остального мира длинными чёрными волосами.
На моё приближение она никак не отреагировала, даже когда присела рядом и осторожно коснулась плеча.
— Джессика? — негромко обратилась к ней, та лишь вздрогнула от прикосновения, но ничего более.
Но и этого было достаточно. За последние годы видела много превращений, поэтому могла предугадать, кто сможет, а кто нет. Джессика не сможет. В ней слишком много человеческого. Слишком много разума. Но почему бы не попробовать? Я должна сделать хоть что-то, ведь пока она ещё борется. Ещё не сдалась, а значит могу попытаться направить её.
— Джессика, — повторила её имя, опускаясь на пол и пододвигаясь к её лицу. Мы оказались на одном уровне, чтобы я могла поймать её взгляд, когда девочка откроет глаза. — Послушай меня очень внимательно, — продолжила говорить негромко, но достаточно, чтобы и остальные могли прислушаться.
— То, что сейчас происходит с тобой, необычно и страшно. Ты ведь чувствуешь это? Чувствуешь, как внутри что-то двигается, что-то растёт и тянет из стороны в сторону. Даже щекотно от этих движений, будто касаешься меховой шапки только изнутри. Твой организм сопротивляется этим чувствам, ведь он никогда прежде с таким не сталкивался. А на всё непонятное мы реагируем агрессивно. Тело борется с захватчиками, не понимая, что борется с самим собой. Это убивает тебя, — я дотронулась до её волос, мягко убирая с лица, встречая взгляд тёмных и внимательных карих глаз. — Ты ведь уже пробовала алкоголь, не так ли? На какой-нибудь вечеринке пила пиво или что покрепче? Помнишь это чувство свободы, когда слетают ограничения и ты хочешь смеяться и петь? Такой исчезающий контроль? Тебе нужно попытаться самой испытать эти чувства. Отпустить себя. Расслабиться. Чтобы как волна сошла с тела, и когда почувствуешь что-то сильное — вытащить это наружу. Если надо — смейся или плач, или кричи, рычи, задыхайся от рыданий, но не держи их внутри. Ничего не держи. Представь, что ты попала в водоворот, он кружит и швыряет тебя из стороны в сторону до головокружения, до тошноты. Ты пытаешься удержать равновесие, баланс, но не получается и тогда тонешь. Не пытайся. Не сопротивляйся, а ныряй да поглубже, забудь, что ты человек. Что ты разумная, что у тебя есть будущее и прошлое. Оставь только здесь и сейчас. Переродись и только так
сможешь выжить.Я говорила и говорила, долго. Очень долго. И каждый в комнате слышал что-то своё в моих словах. Каждый приведённый пример дотронулся до кого-то из них и многим это поможет легче совершить переход. Чтобы ещё немного ослабить напряжение, я вновь пустила силу. Слегка, чтобы только по поверхности сознания прошлась, немного направив и развернув в нужную сторону. Я больше не лезла вглубь. Это опасно.
Когда закончила, то почувствовала страшную усталость, но заставила себя подняться и выйти из комнаты. Здесь я сделала всё, что могла. Впереди ожидал допрос Коры. Если повезёт, то после немного посплю. Хотя по опыту знаю, что сон уже давно не приносит облегчения. Мои сны — это вереница кошмаров.
***
Доверие — понятие гибкое. Я уверена в своих членах команды. Каждый показал, что достоин доверия и по праву занимает своё место. Да и сама команда появилась только благодаря меня. Всех их, кроме Антона, собирала на заданиях. Они были благодарны за спасение и несчастливы, что это с ними случилось. Они хотели помочь другим избежать или справиться с волчьим миром. И поэтому мы этим занимаемся вместе.
До них я одна выполняла приказания Шефа. Антон вёл иные расследования и был частью другой группы. Он напрямую занимался дезинформацией на территории Российской федерации, чтобы ничего об оборотнях не просочилось в прессу. Чтобы как можно меньше людей было в курсе об этой новой части этого мира. Вполне достаточно было того, что уже успели наворотить подданные Демьяна.
Первые полгода в организации были посвящены обучению и адаптации. Появились учителя, которые помогли лучше понять, как обращаться со своим телом. Они научили меня мыслить, как хищник. Научили выслеживать добычу и нападать. А также защищаться. Мимикрировать. Приспосабливаться. Это обучение в какой-то момент пошло параллельно с первыми заданиями и это было нелегко. Но я справилась. Когда у тебя больше ничего нет, всё становится проще.
После всего, я никогда не смогу сблизиться со своими подчинёнными. Не смогу считать их частью своей «стаи». Я могу только заботиться о них и давать им цель в жизнь так, как это сделал для меня Шеф.
Но всё имеет границы. Особенно знания и информация. Поэтому допрос Коры решила провести в амбаре с толстыми стенами на удалении от основного дома. Вервольфы не обладают таким острым слухом, как оборотни. Вернее, они не умеют фокусироваться, ведь этому необходимо учиться и иметь особую предрасположенность, которая появляется вследствие особенной жизни.
Как это случилось со мной.
Пока опрашивала пострадавших, Антон подготовил амбар к проведению допроса. Он убрал тела, хлоркой зачистил кровь и помыл из шланга трактор, от чего соломенный пол покрылся водяными лужами.
Кору крепко-накрепко привязали к столбу, удерживающему второй этаж. Использовали такой стиль вязки, чтобы она не смогла начать трансформироваться, не сломав лучевые кости. Сама она оказалась весьма приятной на вид. Короткостриженная брюнетка с ясным взглядом и полными, искривлёнными злобой губами. Скула подбита, но уже заживает. На теле, в особенности на шее, следы когтей и зубов — девочки не любят слишком долго бегать и быстро выходят из себя.
В остальном, я бы в жизни не догадалась, что она истинный оборотень. Это не так просто, как кажется, только запах, да и то не всегда, выдаёт иную суть. А так — обозлённая девчонка лет двадцати. На самом деле ей может быть и за шестьдесят.
— Здравствуй, Кора, — вежливо поздоровалась, опускаясь на удобный деревянный стул со спинкой — Антон позаботился. А сам скрылся позади неё в темноте, чтобы нервировать нашу пленницу своим дыханием.
Кора фыркнула, окатив ледяным презрением.
— Я знаю кто вы, — лениво протянула она. — Те, кто зачищает наши базы по всем американским штатам. Как вы себя называете? — патетично нахмурилась она. — Какая-нибудь лига или отряд, ну, как вы, американцы, это любите…
— Более стильно — никак, — подыграла ей, широко улыбаясь. — А вы представитесь?