Амелота. Сбежать или Покориться?

Турина за день до свадьбы отбила меня у жениха и повела по магазинам. Оказывается, свадебное платье должно быть особенным для каждой невесты. И пусть для меня эта традиция была в новинку, глаза от разнообразия разбегались. Я даже не представляла, что это так сложно. А Турина всё заглядывала мне в глаза и ждала чего-то. Меня же интуиция тянула в самый дальний магазинчик, словно дёргая изнутри.

В итоге к ксаи (это мужчина, который ведёт церемонию, сам обряд и вносит наши данные в общий реестр и на пиксаны) я шла в лёгком платье на тонких, почти невидимых бретелях, простого кроя, но из фантастической ткани. Я даже не запомнила, как она называется. Тончайшая бело-голубая материя с вплетёнными в неё блестящими нитями бликовала от каждого лучика. Казалось, что я сама свечусь. Лишь расшитый лиф платья, на котором блеска поменьше, имел чёткую форму и держал его на теле.

За домом располагалась беседка, в которой зачем-то стоял перламутровый камень высотой до пояса. На самом деле, оказалось, что это алтарь, священный камень для всех ксаидцев. Именно около него они венчаются, к нему приносят новорожденных и на него рассыпают пепел усопших. После последнего знания мне стало как-то не по себе, но традиции другого народа нужно уважать.

Интересным было другое. В беседку нас с Котёнком вели по отдельности и с завязанными глазами. Предоставляли последний шанс передумать: не смотреть друг другу в глаза, то есть, не чувствовать стороннего давления или ответственности. Учитывая, что брак, заключённый по законам ксаида, расторгнуть невозможно – это интересное отступление.

В целом ничего сверхъестественного. Мама Котёнка, поскольку моих родителей ни одного не имелось в наличии, аккуратно вела меня по дорожке. Моё сердце колотилось, словнo сумасшедшее, а уши будто самостоятельно пытались уловить малейший звук. Не видеть куда идёшь, кто на тебя смотрит, но ощущать чужие взгляды – странное ощущение. Турина надо мной по-доброму посмеивалась, говорила, что мой любимый уже ждёт меня. На этой фразе я споткнулась, задумавшись.

Если на секунду остановиться и подумать,то почему я согласилась выйти замуж на мужчину, с которым знакома всего пару месяцев? Тут и осознание кардинальных перемен в жизни пришло. За такой короткий срок в моей жизни всё перевернулось с ног на голову. От бесправной дочери правительницы сектора Вурaнса и рабовладелицы до полноправной жены ксаидца на Ксаиде. Может быть, я поторопилась?

– Амелота? Что случилось? Тебе нехорошо? – выдернул меня в реальность обеспокоенный голос Турины.

– Простите, просто задумалась на секунду, – постаралась я её успокоить.

– Что тебя тревожит, девочка?
– не поддалась она, оставаясь на месте.

– Столько перемен в жизни за такой короткий срок, - выдохнула я.

– Перемены пугают, только если считаешь, что поступил неправильно, что мог сделать всё иначе. Ты могла? Хочешь что-то изменить?

– Из-за меня погиб Сандак, – шмыгнула я носом.

– Ты могла как-то повлиять на ту ситуацию? На тот бой?

– Нет.

– Значит,ты не виновата. Не вини себя в его смерти. Помни, скорби, но не вини.

– Если бы я всё это не затеяла, он бы остался жив.

– Если бы ты всё это не затеяла, ты бы убила себя как личность. Однажды, какой бы сильной и принципиальной ты ни была, случился бы перелом. Я не говорю, что ты стала бы жестокой рабовладелицей, не обязательно, но себя бы ты потеряла. К тому же, ты спасла моего сына и его друга. Никто не может знать, что случилось бы с ними без твоего вмешательства. Но я уверена, что никогда бы его уже не увидела. Спасибо тебе за это, девочка.

– Не за что.

– Нет, есть за что. Ты просто не понимаешь. Из рабства возвращаются только один из десяти тысяч, а то и меньше. Вероятность, что патруль МСР на своём рейде не только уничтожит пиратов, но и спасёт заложников живыми, минимальна. ? уже проданных на другие планеты рабов никто и не пытается спасти. Если бы тогда моего Тука не купила ты, его купила бы и погубила совсем другая женщина. Ты об этом жалеешь?

– Нет-нет, – замотала я головой, радуясь, что не вижу сейчас её глаз. – Как вы могли такое предположить? Никогда, ни на секунду я не пожалею о том, что купила тогда Котёнка, то есть Тука.

– Не переживай, – усмехнулась Турина, – ему нравится такое прозвище. Но полагаю, что только от тебя.

– Я пыталаcь отучиться. Не выходит.

– Это мелочи. Так о чём ?е ты тогда жалеешь? Что ты хотела бы изменить? Точнее, что ты МОГЛА изменить?

– Я могла запереть каюту и не пустить тогда Котёнка, – произнесла я вслух. – Ой…

– И не забеременела бы. Ты об этом жалеешь? Ты поэтому согласилась выйти за моего сына?

– Нет-нет, – опять замотала я головой, - нисколько не жалею и не хочу ничего менять. И нет, согласилась не поэтому.

– А почему же? Ты любишь моего сына?

Вот он, тот самый важный вопрос. Люблю ли я его? А знаю ли я, что такое любовь вообще? Кто меня любил? Папа. Тут же вспомнились его усталая улыбка, нежный взгляд карих глаз и водопад светло-русых шёлковых волос. Они такие мягкие и нежные. Я так любила заплетать его, массируя голову и напевая песенки. Это был наш ритуал. Занятия с ним были совершенно другими, не сравнить с общими уроками, что давали мне другие учителя. Рядом с папой я чувствовала себя живой и да, любимой. И я любила в ответ, как умела, как могла.

Чувствовала ли я то же к Котёнку? Нет, с ним всё иначе. Но ведь любовь к отцу и любовь к мужчине и не должны быть похожи. Котёнок, он такой… такой замечательный. Мне с ним тепло, спокойно, надёжно. Почему-то рядом с ним я не боюсь ничего, за эту неделю мне ни разу не приснился кoшмар о том, что меня раскрыли и вернули на Вуранс. ? уж как умопомрачительно с ним ночами. Сейчас я уже не могу представить себе сон не в его объятьях. Как? Как так быстро о? стал частью меня? Таким нужным и правильным. Ведь даже тогда, в медпункте трисмера патруля, когда он делал мне предложение, у меня и капли сомнений не возникло. Я хочу быть с ним – засыпать с ним и просыпаться. Если это любовь, то…

– Да, я люблю его, - произнесла я вслух.

– А большего сейчас и не надо, - я чётко расслышала в её голосе облегчение и улыбку.

– Уверены?

– Я? Да. А ты не уверена в своих чувствах? Или в его?

– Так быстро всё, – опять засомневалась я.

– И снова мы возвращаемся к вопросу. Ты что-то хочешь изменить? Да, ты можешь сейчас отменить свадьбу, не велика беда. Но что это изменит? Ты бросишь Тука? Улетишь с Ксаида?

– Мне некуда лететь.

– Тo есть ты сомневаешься, потому что не видишь других вариантов? Боишься, что упускаешь что-то другое?

– Нет.

– Тогда что?

– Не знаю, - сказала я, а сама уже поняла в чём проблема. В Сторвайне. Точнее в моём влечении к нему, которое ни?уда не делось. При всех чувствах к Котёнку, мне всё время его не хватает. Зачем? Мы постоянно ссорились, даже поцелуи были вырванными и напоминали больше бой, чем ласку. Так чего мне не хватает?

На секунду представила, что вся моя жизнь состоит из таких вот перепалок и поцелуев-укусов, поцелуев-наказаний. ?ж вздрогнула всем телом, от такой картины, потому что это явно не то, о чём я мечтала и чего хотела. Так почему же я не могу выкинуть его из головы, когда из моей жизни он сам себя вычеркнул? Почему сомневаюсь и обижаю своим промедлением того самого мужчину, с которым точно хочу быть? Глупая женщина!