Амелота. Сбежать или Покориться?

– Да.

– После покупки я отдавала ему приказы, пока он еще был в браслетах. Как и Сторвайну. Тот вообще пытался меня придушить, поэтому мне пришлось ограничить его возможность двигаться вообще. И в дальнейшем я также ему приказывала.

– Что именно вы заставляли их делать?
– прищурился мужчина.

– Я сейчас точно не вспомню все приказы. Найти пригодный звездолёт, отремонтировать его, ходить тайно и не попадаться на глаза мoи сопровождающим...

– Это вы приказывали для побега. Это понятно. Что вы приказывали выполнять лично для вас?

– Лично? – хмурилась я. – Я не понимаю, чего именно вы от меня хотите?

– Вы приказывали им вступать с вами в интимные отношения?

– Нет.

– Ни разу?

– Нет.

– Ни одному рабу?

– Нет.

– Даже на Вурансе?

– Нет.

– Да не может этого быть!
– хлопнул дознаватель по столу.
– Как вы могли ни разу не приказать рабу лечь с вами?

– Вот так. Я копила деньги на побег.

Мне пришлось долго и обстоятельно объяснять схему собственной махинации с кредитами. В итоге, по–моему, сам дознаватель устал от этого разговора.

Только мечты о малыше помогали мне не отчаиваться. Мне уже казалось, что я ?икогда отсюда не выйду, что камера и допросная станут для меня личным адом. Они мне не верят или не хотят верить, а иного я не могу сказать. Поэтому лёжа на тюфяке в камере я гладила свой плоский животик и пыталась убедить в первую очередь себя, что всё это закончится или нас выпустят. Хоть куда-нибудь выпустят.

На следующее утро всё продолжилось. Мне ко всему прочему пришлось в подробностях рассказывать про свой обряд первого раза. Дознаватель был в шоке. Даже сделал перерыв, выйдя из помещения и оставив меня одну. Я же настoлько была измотана, что отнеслась к этому почти спокойно. Одного я не могла понять, зачем они так подробно всё выспрашивают. Даже если я была злостной рабовладелицей, а потом стукнулась головой и поняла насколько это плохо, разве я не могла получить шанс на нормальную жизнь? Папа говорил, что это возможно.

– Что вы собираетесь делать с ребёнком?

– В смысле?
– не поняла я резкого изменения темы.

– В прямом. Что вы собираетесь с ним делать?

– А что можно делать с ребёнком? Ро?у и буду воспитывать.

– Где?

– Да откуда я могу знать! – не выдержав, закричала. – Куда меня поселите – там и буду. Вам точно не отдам.

– Почему?

– Что почему?

– Почему не oтдадите?

– Это мой ребёнок! – схватилась я за живот, будто они прямо сейчас собирались его забрать.

– Но ещё и ксаидца Тука. Ведь, судя по всему, вы этого ребёнка не планировали и не хотели. Вы можете его отдать отцу. Ксаидцы никогда от своих детей не отказываются.

– Нет, – мотала я головой, - не отдам!

Меня начало трясти. Руки дрожали, внутри какая-то дурная дрожь сотрясала лёгкие, а сердце бешено билось в груди.

Я не знаю, что со мной случилось в тот момент, наверное, истерика. Я только и могла, что повторять : «Не отдам», – судорожно сжимаясь на стуле. Что со мной сделали тоже не помню. Прoсто – мгновение и я вновь проснулась. Даже показалось, будто и не было того разговора, а мне всё приснилось,ибо уже с ума схожу от их допросов. Но нет, стоило взглянуть на медпункт, в котором я находилась, как па?ика вновь подняла голову.

– Что вы со мной сделали!? – закричала я, судорожно ощупывая живот. Можно подумать, я могла хоть что-то изменить или исправить.

– Просто успокоительное. Не надо истерик, – вошёл дознаватель.

– Мы почти закончили.

– Что закончили? Что вы сделали?

– Мы приняли все ваши ответы и пришли к выводу, что вы можете стать полноценным членом межгалактического союза равных. ?сталось малость – решить куда же вы отправитесь.

– Это могу решить я?

– И да, и нет. Тут с вами хотят поговорить, – проговорил он и вышел. Вслед за ним покинул помещение и медработник.

– Можно? – послышался знакомый голос из-за двери.

ГЛАВ? 24

– Котёнок, – выдохнула я.

– Я, – улыбался он робко.

Мы смотрели друг другу в глаза и ничего не говорили. Я просто не знала, что сказать. Меня всё еще не отпустил страх за малыша. За сeбя.

?н сделал несколько шагов ко мне. Почему я всё ещё лежу? Села на койке, но так ничегo и не сказала. Котёнок присел на корточки напротив меня и взял за руки.

– Меня правда выпустят отсюда? – шмыгнула я носом, боясь до конца поверить в это.

– Да. Мы рядом с Ксаидом. Сам патруль, конечно, на планету не сядет, нужна пересадка, но всё же.

– Ты почти дома, – попыталась улыбнуться я, но пoчему-то на глаза навернулись слёзы. Расстаться с Котёнком это…

– Да, почти. Амелота,ты чего? Не плачь. Всё же почти закончилось, - поднялся он, присел рядом, а потом и перетащил меня к себе на колени. Я обвилась вокруг него, уткнулась носом в шею, вдыхала его запах и не мoгла заставить себя расцепить руки.

– Милая, не плачь, пожалуйста.

– Не могу. Ты сейчас уйдёшь, а я…

– А я не брошу тебя, тем более,ты носишь моего ребёнка, а я ксаидец. Ты помнишь?

– Помню, и что?

– Тебе теперь от меня не избавиться, даже если очень сильно захочешь.

– Не захочу, - подняла я голову, заглядывая в его невероятные сиреневые глаза.

– Это хорошо, потому что я предлагаю тебе поехать со мной. Я уже предлагал тебе отправиться на Ксаид, но теперь…

– Теперь? – затаила я дыхание.

– Не так я себе это представлял, но что уж, - усмехнулся он, а потом взял моё лицо в свои ладони. – Я предлагаю тебе стать моей женой по законам Ксаида и прожить со мной жизнь, родить мне этого и ещё других малышей.

– Котёнок, – всхлипнула я, не в силах сдержать эмоции.

Не знаю, что делают в таких ситуациях, но лично я бросилась его целовать. Как-будто после дикой жажды, я не могла напиться его поцелуем. Он отвечал мне столь жe неистово и исступлённо. И, наверное, если бы нас не прервали, закончили бы мы не так.

– Хм, я извиняюсь, - заглянул к нам дознаватель. – Я так понимаю, вопрос решён? Мы высаживаем вас на Ксаиде?

– Думаю, что да, хотя мне так и не ответили, – улыбался Котёнок.

– Да, конечно, да, – кивала я, тоже улыбаясь.

– Отлично. Можете уже освободить медкабинет. Наш работник очень в него хочет вернуться, – искренне улыбался нам мужчина. И я его таким видела впервые, в тайне надеясь больше с ним не встречаться.

– Подо?дите, – остановила я его в коридоре. – А Сторвайн и Гадрел? Они где? Их тоже с ними высадят?

– Вам лучше самим с ними поговорить, – ответил oн мне и ушёл, Котёнок же повёл меня в другом направлении.

– Ты знаешь, да?