Американец. Неравный бой

Спустившись на первый этаж, я обратился к Рику:

— Кейв, бери Спенсера, Кваху, Хайли и Ройса, займи позицию в доме слева от нас. Боеприпасов не экономь, используй винтовочные гранаты, в них у нас недостатка пока нет. Главное, не дай десантникам просочиться меж домов на нашей стороне. Нельзя пропускать их в наш тыл. И еще, на противоположной стороне, в кирпичном здании скоро будут наши. Все слышали? В доме напротив скоро будет группа наших стрелков из роты прикрытия. Не вздумайте их дырявить. — Волна сдержанного смеха прошла по группе рейнджеров. — Все, Кейв, действуй.

Сержант гаркнул на своих подчиненных и отправился выполнять приказ.

— Коулмэн, Роджерс — с пулеметом на второй этаж. Ваша цель — машина, замыкающая колонну. Остальным рассредоточиться и занять позиции у окон! Наши цели — передовые машины. Если враг решит отходить, давите, но не пытайтесь их остановить. Этим займутся другие…

— Сэр! Что-то у вас случилось? — Пул как-то некстати появился. Я ведь сам его позвал. — Противник, сэр?

— Именно. Немецкие парашютисты численностью до взвода.

— Хреново, сэр. Я на своей шкуре ощутил их работу… — Техник-сержант скривился, словно укусил лимон. — Они мой «шерман» подожгли. Когда мы выбирались из него, эти гады убили заряжающего и водителя.

— Dammit… Мне жаль, Лафайет. — Техник-сержант дернул плечом в знак неопределенности. Как бы «о’кей» и как бы «мне это не нужно». — А где ты добыл М3 Стюарт?

— Рейнджеры помогли. — Класс, опять наш брат кому-то помогает. Вдруг нам за эту операцию дадут личное наименование — 1-й Бобруйский батальон рейнджеров. Ой-ой!.. На фиг! Лучше вести себя скромно… Нет. Скромно не получится, да и просто нельзя. Надо, чтобы у немцев и поляков земля под ногами горела от нашего присутствия. — Они выручили из плена моего нового водителя и отбили его танк у поляков, а потом нас спасли, когда мы от десантников уходили. Так у меня оказался новый танк, сэр.

— Понятно, как у тебя с боеприпасами, поддержать огнем сможешь?

— По пехоте только из зенитного пятидесятого калибра. Есть два десятка бронебойных снарядов, фугасных и картечи — нет, патронов к курсовому и спаренному пулемету — по пол-ленты. Танк есть, а смысл от него минимальный, простите, сэр… — огорченно доложил танкист.

Беда, надеяться на кавалерию не приходится.

— Это проблема…

— Сэр! Немцы приближаются! — Вашу арийскую мамашу и Гитлера растудыть его в… кхе-кхе, в качель.

— Пул, возвращайся к танку. Если что случится, отступай к перекрестку. Там наши инженеры и рота прикрытия. Защищай свой новый танк. Все, иди. Рейнджеры, к бою!

Бегом к окну, первый лейтенант, бегом! Оружие в руки, приклад к плечу, взгляд сквозь прицел. До противника примерно сотня метров, и движутся они довольно медленно. Причиной тому было, что парашютисты решили подстраховаться, часть из них слезла со своих машинок и, внимательно оглядываясь, двигалась как можно ближе к зданиям по обе стороны улицы.

Маленькие грузовички, кстати, оказались очень похожи на резко и сильно уменьшившиеся полугусеничные транспортеры schwerer Wehrmacht Schlepper или на выросшие и немного видоизменившиеся полугусеничные мотоциклы Sd Kfz 2 «Kettenkrad». За последним грузовичком, нещадно гремя, тащился прицеп, в котором я не сразу узнал зенитку 2cm Flak 30/38 без бронещитка.

Зенитный автомат — это плохо. Если его успеют развернуть, мы не сможем высунуться. Первым делом уничтожить зенитку и экипаж машины, транспортирующей ее, не выйдет: десантники, бредущие под стенами, быстро приблизятся и закидают нас гранатами. Заставим залечь спешившихся десантников — те, кто сейчас на транспорте, быстро рассредоточатся, теплить надежду на глупое поведение элитных солдат противника не стоит. Оперативно развернуть зенитку им труда не составит. С двумя десятками рейнджеров или хотя бы с полутора десятками да с парой базук покрошить даже этих десантников на узкой улице не составит труда, но реальность категорически против меня. Где стрелки? Где они?..

— Сэр, смотрите… — Занявший позицию у соседнего окна рядовой Саммерс, когда я оглянулся, указал на дом напротив.

Что там такое? В окне здания мелькает тень. Что? Дневной свет проходит сквозь разрушенную заднюю стену дома, дверной проем и окно комнаты, в которой мелькает тень, перекрывающая этот свет. Это же сигнал! Хитро!

— Саммерс, дай сигнал фонариком. Мы их заметили.

Рядовой осторожно отходит на шаг назад, в глубь помещения, извлекает из подсумка фонарик и дважды включает-выключает его.

Сколько же отвлекающих от дела вещей… Так до Победы не скоро дойдем…

Десантники к тому моменту оказались как раз на дистанции кинжального огня, на который я и делал ставку. Еще шаг, еще, вот так вот… Немец, шедший первым в своей группе под стенами зданий напротив, увидел свою смерть — меня. Тренированное тело десантника за мгновение сжалось, дабы сделать рывок к укрытию, но это уже было не принципиально, ему было не спастись. Очередь из моего «томпсона» перечертила фигуру врага.

— Open FIRE! [24] — раскатистым громом прозвучал приказ кого-то из бойцов прикрытия.

24

Открыть ОГОНЬ! (англ.)

Шквал пуль, подобно граду с небес, обрушился на десантников. Но они не стали стоять столбом, чтобы быстро принять смерть, они бросились в разные стороны, ища укрытия и стреляя на ходу. В первый момент я даже испугался — у противника вновь оказалось очень много автоматического оружия. Каждый десантник посылал десятки пуль в ответ. Пришлось быстро менять позицию: попасть под пули на прежней не хотелось.

Перемещаясь к новому укрытию, я успел вытащить из подсумка осколочную гранату и, оказавшись у нового окна, выдернул чеку и метнул «ананас» на улицу, рассчитывая попасть им примерно в центр колонны.

— Vorsichtig! Granate! [25] — кто-то из десантников предостерег своих товарищей об опасности. Внимательные, гады. Взрыв почему-то прогремел слишком тихо и явно не там, где я рассчитывал. Я высунулся и успел сделать две короткие очереди по десантникам, залегшим у стен дома напротив, прежде чем по моему и соседним окнам ударил немецкий пулемет. Отвратительный звук — визг срикошетившей пули. Отвратительно…

Ай! По щеке сильно резанул осколочек кирпича.

25

Осторожно! Граната! (нем.)

Ай-ай-ай! Не желая схлопотать еще и шальную пулю, я стал двигаться обратно в комнату к Саммерсу вдоль стены, словно краб — боком, на карачках. Только я пересек дверной проем и сместился слегка к окнам, как позади с деревянным стуком что-то упало и почти сразу грянул взрыв. По спине без опасного воздействия на мою шкурку застучали осколки, на каску посыпалась штукатурка, и… все! Не поверите, ничего, кроме этого и легкого испуга, со мной не случилось. Я даже не оглох толком — полминуты в ушах свистело слегка, и мысль в голове, спокойная такая: «Это была колотушка, ничего страшного». И все! Нет бы оглянуться, посмотреть на место взрыва или проверить себя на предмет ранений! Мне, видите ли, пофиг-с, война идет, поэтому продолжаем двигаться дальше, все так же по-крабьи.