Американская империя. С 1492 года до наших дней

Первая из указанных целей – стабилизация системы во имя ее же защиты – была самой очевидной при принятии в первые месяцы пребывания Рузвельта у власти главного закона – Закона о восстановлении промышленности (НИРА). Он был направлен на обретение контроля над экономикой посредством принятия ряда кодексов, согласованных с руководством предприятий, профсоюзами и правительством и устанавливавших цены и зарплаты, а также ограничивавших конкуренцию. С самого начала в реализации Закона о восстановлении промышленности ведущая роль принадлежала представителям большого бизнеса, и обслуживались прежде всего их интересы. Как пишет исследователь Б. Беллуш в книге «Провал НИРА», в первом разделе Закона «предусмотрена передача значительной части полномочий в стране высокоорганизованным, хорошо финансируемым отраслевым ассоциациям и объединениям промышленников. Неорганизованная общественность, известная под названием потребители, а также представители неоперившегося профсоюзного движения, не имели практически никакого веса при создании Национальной администрации восстановления (НРА) [182] или при формировании основ ее политики».

182

Национальная администрация восстановления (НРА) – одно из наиболее важных федеральных ведомств периода Нового курса, созданное в 1933 г. в целях осуществления контроля за проведением в жизнь «кодексов честной конкуренции». Просуществовала до 1935 г., когда Верховный суд США признал ее деятельность неконституционной. Упразднена в декабре 1936 г. по исполнительному приказу президента.

В тех сферах, где организованное рабочее движение проявляло силу, президент пошел на некоторые уступки трудящимся. Однако «там, где организованное рабочее движение было слабо, Рузвельт был не готов противостоять давлению представителей промышленности в вопросах контроля над… кодексами НИРА». В книге «К новому постижению прошлого» Б. Бернстайн подтверждает этот факт: «Несмотря на раздражение некоторых крупных бизнесменов в связи с разделом 7 (а), НИРА подтвердил и консолидировал их полномочия». Б. Беллуш делает об этом Законе такой вывод: «Белый дом позволил Национальной ассоциации промышленников и Торговой палате, а также связанным с ними компаниям и отраслевым ассоциациям взять на себя важнейшие полномочия… И в самом деле, частная администрация стала государственной, частное управление – государственным; таким образом, подтвердился брак между капитализмом и государственностью».

В 1935 г. Верховный суд объявил о несоответствии НИРА Конституции США, провозглашая, что Закон дает чрезмерные полномочия президенту, но, по словам Б. Беллуша, «…ФДР [183] отказался от значительной доли полномочий исполнительной власти посредством НИРА, передав их представителям промышленности по всей стране».

В первые месяцы деятельности новой администрации была также предпринята попытка сельскохозяйственной реформы, и создана Администрация регулирования сельского хозяйства (ААА). Она относилась к крупным фермерам с таким же предпочтением, как НИРА – к крупному предпринимательству. Администрация долины Теннесси (ТВА) стала необычным примером вмешательства государства в бизнес – с ее помощью была создана сеть принадлежащих правительству плотин и гидроэлектростанций, контролирующих паводки и производящих электроэнергию в долине реки Теннесси. ТВА трудоустраивала безработных, помогала потребителям путем снижения тарифов на электричество и в некоторых аспектах своей деятельности заслужила обвинение в «социализме». Однако организация экономики в период Нового курса в целом была направлена на ее стабилизацию и уже во вторую очередь – на предоставление достаточной помощи низшим классам общества, чтобы предотвратить превращение смуты в настоящую революцию.

183

Распространенное прозвище президента Рузвельта, по инициалам его полного имени.

В момент прихода Ф. Д. Рузвельта к власти эта смута обретала реальные очертания. Отчаявшиеся люди перестали ждать помощь от правительства – они начали помогать себе сами, действуя напрямую. Тетушка Молли Джексон, женщина, которая позднее активно включилась в рабочее движение в Аппалачии [184] , вспоминала, как однажды зашла в местный магазин, попросила 24-фунтовый мешок с мукой, отдала его своему сыну, чтобы тот вынес его на улицу, после чего заполнила еще один мешок сахаром и сказала хозяину: «Ну что же, увидимся через девяносто дней. Мне надо детей накормить… Да заплачу я, не волнуйся». А когда он попытался возразить, Молли вытащила пистолет (будучи акушеркой, которой приходилось ездить по глухим горным районам, она имела на него разрешение) и сказала: «Мартин, если ты попытаешься забрать у меня эту жратву, то потом, Бог их знает, они меня, может, и посадят на электрический стул, а сейчас я за минуту в тебе шесть дыр проделаю». После этих слов она «вышла, добралась до дому, где эти дети, семеро детей, сидели такие голодные, что хватали недопеченные булки из рук матери и заглатывали их целиком».

184

Аппалачия – регион на южных склонах Аппалачей. Включает участки 355 графств 13 штатов.

По всей стране люди спонтанно объединялись, борясь с выселением. В Нью-Йорке, Чикаго и других городах, когда проходил слух о том, что кого-то лишают крова, там собиралась толпа; полиция выносила мебель из дома на улицу, а люди вновь заносили ее в дом. Компартия вела активную работу по созданию в городах групп Рабочего альянса. Чернокожая миссис Уилли Джеффрис рассказывала о выселениях С. Тёркелу: «Многих выселяли. Позвонили, вызвали приставов, которые выставили их вон. Как только они уходили, мы их обратно заселяли. Все что нам требовалось, так это позвать брата Хилтона… Слушай, там-то и там-то, целая семья на улице. Все, кто появлялся в районе, были членами Рабочего альянса, и им требовалось вызвать только одного человека. Когда он приходил, то приводил с собой еще около 50 человек… Все эти шмотки обратно заносили. Ребята восстанавливали электроснабжение, вновь присоединяли плиту к газовой трубе. Вносили мебель и ставили на прежнее место, поэтому все выглядело так, как будто вас и не выселяли».

По всей стране создавались советы безработных. В 1932 г. Чарлз Р. Уокер писал в журнале «Форум»: «Ни для кого нет секрета, что коммунисты организуют советы безработных и обычно возглавляют их, но советы организованы демократично и с соблюдением принципа подчинения меньшинства большинству. В одном из них, где я побывал, в Линкольн-Парке (Мичиган), было 300 членов, из которых 11 – коммунисты… В работе совета участвовали правые и левые, а также центристы. Председатель… одновременно являлся руководителем местного отделения Американского легиона. В Чикаго насчитывалось 45 отделений совета безработных, в которых состоят 22 тыс. человек.

Оружие совета – демократическая сила стоящих за ним масс, чья роль заключается в предотвращении выселений обездоленных людей, а если такое событие уже произошло – в давлении на комиссию по оказанию помощи в поиске нового жилья. Если у безработного отключили газ или воду потому, что он не в состоянии их оплачивать, то совет организует встречу с соответствующими представителями власти. Он должен убедиться в том, что безработные, будучи голыми и босыми, получат и одежду, и обувь. Посредством публичности и оказания давления совет выступает за прекращение дискриминации негров со стороны белых или иммигрантов в вопросах получения помощи… приводит людей к штаб-квартирам администраций помощи с требованиями накормить и одеть их. И наконец, роль совета заключается в предоставлении юридической защиты всем безработным, арестованным за участие в демонстрациях, «голодных маршах» или в профсоюзных митингах».

В 1931–1932 гг. люди организовывались, чтобы помочь себе, поскольку бизнес и государство им никак не содействовали. В Сиэтле союз рыбаков занимался ловом рыбы и обменивался продукцией с теми, кто собирал фрукты и овощи, и с теми, кто рубил лес. У союза было 22 местные ячейки; при каждой их них работала лавка, в которой продовольствие и дрова обменивались на другие товары и услуги, например услуги парикмахеров, швей и врачей. К концу 1932 г. существовало 330 организаций самопомощи в 37 штатах, членами которых были свыше 300 тыс. человек. К началу 1933 г. все эти организации, похоже, перестали действовать: они пытались выполнить слишком большой объем работы в условиях экономики, положение которой все ухудшалось.

Возможно, один из самых замечательных примеров самопомощи имел место в угледобывающем районе Пенсильвании, где бригады безработных горняков строили небольшие шахты на территории, принадлежавшей компании, добывали уголь, перевозили его на грузовиках в города и продавали по ценам ниже рыночных. К 1934 г. 20 тыс. человек, использовавших 4 тыс. машин, добыли 5 млн. тонн этого «нелегального» угля. Когда делались попытки преследовать их по закону, жюри присяжных, состоявшие из местных жителей, отказывались признавать этих людей виновными, а местные тюремщики отказывались сажать их за решетку.

Это были простые действия, предпринимавшиеся исходя из насущной необходимости, но за ними стояли революционные возможности. Автор ряда работ, марксист Пол Мэттик, так комментировал события того времени: «Все, что действительно необходимо рабочим для того, чтобы покончить со своим бедственным положением, так это выполнить несколько простых вещей, например начать производство, невзирая на установленные принципы владения имуществом или общественное устройство, и забирать себе результаты труда. Если это будет делаться на широкой социальной основе, то будут достигнуты долговременные результаты; если это останется на местном уровне и будет делаться в изоляции… то дело потерпит неудачу… Шахтеры, добывающие для себя уголь, доказали явственно и впечатляюще, что отсутствие социалистической идеологии среди рабочих, о котором так часто сокрушаются, не мешает им действовать против капитализма вполне в соответствии со своими потребностями. Прорываясь сквозь ограничения частной собственности, чтобы жить согласно потребностям, шахтеры своими действиями одновременно демонстрируют самое важное в классовом сознании, а именно то, что проблемы рабочих могут быть решены только ими самими».

Было ли классовое сознание и у тех, кто проводил Новый курс, – у Рузвельта и его советников, а также у бизнесменов, которые поддерживали президента? Осознавали ли они, что необходимо быстро, в 1933–1934 гг., принимать меры, которые дали бы работу, пищу, помогли и отвлекли от мысли, «что проблемы рабочих могут быть решены только ими самими»? Возможно, как и классовое сознание рабочих, такое понимание вело к действиям, продиктованным не теорией, а насущной необходимостью.

Может быть, именно такого рода сознание привело к тому, что в начале 1934 г. на рассмотрение Конгресса был представлен законопроект Вагнера – Коннери, призванный регулировать трудовые конфликты.