Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X

Там всё и выяснилось.

Убитым оказался 28-летний Густаво Эррера (Gustavo Herrera). Как было сказано, жил он в Аптауне, сравнительно неподалёку от Стивена Крокетта и Крейга Таунсенда, предполагаемых жертв «Убийцы с хайвея», буквально в полукилометре от обоих (адреса Эрреры, Крокетта и Таунсенда располагались на карте города почти правильным треугольником со сторонами 500–600 м). А вот тело его оказалось найдено сравнительно недалеко от того места, где жил Дэвид Блок, пропавший без вести 30 декабря 1982 г. и не найденный к тому времени. Этот молодой человек тоже считался жертвой того же самого серийного убийцы, хотя судьба его в точности не была известна. Кстати и автомашина Блока была найдена сравнительно неподалёку. Все три места — дом родителей Блока, место обнаружения его пустой автомашины и место нахождения трупа Эрреры — также образовывали почти равносторонний треугольник, правда, стороны его были чуть побольше, чем в первом случае (около 5,5–6 км).

Густаво с семьёй переехал в Чикаго сравнительно недавно — чуть более двух лет до момента убийства. Мужчина имел за плечами длинную историю правонарушений. По словам его жены, переезд в Чикаго был вызван как раз попыткой Густаво порвать с разного рода опасными связями, которыми он обзавёлся в Нью-Мексико. Работал он наёмным рабочим в большой химчистке и прачечной, труд был тяжёлым и изнурительным (тут улыбаться не надо). Однако, помимо своей основной работы, он не брезговал и другой — вдова не стала признаваться в этом при первом допросе, но впоследствии сообщила необходимые детали — Густаво занимался сексом за деньги. И делал это не с женщинами. При таких деталях самые впечатлительные люди могли бы, конечно, оторопеть, но среди чикагских детективов таких не было давно, поэтому к услышанному они отнеслись спокойно и с пониманием. По рассказу вдовы, Густаво Эррера зарабатывал очень даже неплохие деньги, оказывая гомосексуальные услуги в качестве секс-раба. Доходы позволяли Густаво содержать неработающую жену и двух детей, на этом поприще он зарабатывал куда больше, нежели по месту своей основной работы в прачечной.

Разумеется, женщине были заданы вопросы и о сексуальных предпочтениях убитого в его семейной жизни… ведь занимался же он сексом с женою? Оказалось, что Густаво сохранял свою половую энергию и для исполнения семейных обязанностей, причём с женою он тоже предпочитал секс с элементами жестокости, насилия и боли, предпочитая, разумеется, активную роль. Глагол «разумеется» употреблен здесь совсем неслучайно, дело в том, что сексуальное поведение Густаво Эрреры следует признать довольно типичным для демонстрирующих бисексуальность мужчин. В общении с женщинами они часто имитируют подчёркнуто выраженное «мужественное» поведение и демонстрируют разного рода маскулинную атрибутику (оружие, военизированную одежду, татуировки и тому подобное), предпочитая при этом секс жёсткий, грубый и даже с элементами насилия (либо имитацией оного, что в данном контексте неважно). Но при этом в сексе с мужчинами такие люди добровольно принимают на себя женские функции и охотно соглашаются на унижения и даже издевательства над собою, находя в этом особенное удовольствие. Можно сказать, что с женщинами такие мужчины стараются быть более мужественными, чем настоящие мужчины, а вот с мужчинами — более женственными, чем настоящие женщины.

В этом смысле очень хорошим примером является древнеримский император Нерон, принявший необычный, но многозначительный официальный титул: муж всех жен и жена всех мужей империи. Тем самым Нерон узаконил своё право вступать в половую связь с любым подданным, независимо от пола, но при этом с женщинами он играл роль мужчины, а с мужчинами — роль женщины. Понятно, что у абсолютного большинства людей традиционной ориентации подобное поведение может вызвать, мягко говоря, недоумение, но с точки зрения психологии девиантного поведения всё, описанное выше, есть не более чем давно известный трюизм. Так что показания вдовы Густаво Эрреры вряд ли сильно поразили допрашивавших её детективов, но сразу же многое рассказали о специфике поведения этого человека.

Эррера не явился домой после похода в бар вечером 7 апреля. Куда именно он планировал пойти тем вечером и с кем хотел встретиться, вдова не знала, в этом отношении она мало чем могла помочь расследованию.

Судебно-медицинское исследование трупа, проведённое коронером Барбарой Ричардсон, показало, что Густаво было нанесено по меньшей мере 17 ножевых ударов, задевших основные внутренние органы — сердце, оба лёгких, печень, правую почку. Правая рука от локтя вниз была отрезана, ампутация выглядела грубой и проводилась, по-видимому, в спешке. Убийца использовал нож с длинным — порядка 20 см или более — и широким лезвием, имевшим двухстороннюю заточку (то есть без обушка). Подавляющее большинство ранений было нанесено сзади, однако на животе и груди имелись прижизненные поверхностные разрезы, не представлявшие угрозы для жизни. Видимо, преступник нанёс их с целью запугивания жертвы и усиления её страданий.

На запястье левой руки остался след сдавления наручником. Самих наручников на месте преступления найдено не было. Поскольку правая рука отсутствовала — и в дальнейшем найдена не была — осмотреть её не представилось возможным. Ранее «Убийца с хайвея» не предпринимал попыток расчленять тела, возможно, в случае с Густаво Эррера имела место модификация присущего преступнику привычного образа действий. Однако коронер предположила, что отделение руки явилось вынужденной, с точки зрения убийцы, мерой. Если после совершения преступления преступник не смог разомкнуть правую половину наручников, то ему пришлось отрезать руку, которую они фиксировали. Соображение это казалось весьма здравым, замок наручников очень прост — фактически это сегмент храпового колеса и упирающаяся в него подпружиненная собачка — и при попадании внутрь земли, травы и тому подобного мусора легко заклинивает. Если преступник действительно решил отрезать руку по этой причине, то проявленная им настойчивость настойчивость много говорила о его целеустремлённости и способности следовать однажды выработанному плану.

Густаво Эррера имел незадолго перед смертью анальный половой акт — в этом отношении выводы судебно-медицинской экспертизы оказались вполне предсказуемы. Спермы убийцы найти не удалось — это тоже выглядело вполне ожидаемо, поскольку и в прочих эпизодах, связываемых с «Убийцей с хайвея», семенную жидкость преступника не находили.

Хотя Эррера был найден к северу от Чикаго на территории округа Лэйк, было понятно, что основное расследование надо вести на территории города, в Аптауне, где жил убитый, и откуда он, по-видимому, и был увезён.

Полиция Чикаго и служба шерифа вели совместное расследование, пытаясь отыскать как свидетелей похищения (или добровольного отъезда — неважно), так и свидетелей того, как его убивали или тех, кто хотя бы видел что-то интересное возле места обнаружения трупа. Одновременно проводился сбор информации среди гомосексуалистов, быть может, кто-то из них был осведомлён о постоянных клиентах Густаво или знал какие-то представляющие ценность обстоятельства его жизни.

Работа эта кипела вовсю, когда пришло сообщение о находке очередного мужского трупа. Случилось это ровно через неделю после обнаружения трупа Эрреры — 15 апреля 1983 г. Труп находился в лесной области примерно в миле (то есть в 1,5–1,6 км) к югу от крупного шоссе № 60 и к западу от местной дороги известной как «Ривервуд-роад». Рядом присутствовал ориентир — съезд с другого крупного шоссе — № 94. Фактически труп был спрятан между дорогой «Ривервуд-роад» и шоссе № 94. Сейчас эта территория сильно преобразилась — там разбит парк, лес вырублен, исчез и съезд с шоссе, служивший ориентиром. С другой стороны шоссе появилась прекрасная малоэтажная застройка, кругом дорожки, стриженые газоны, в общем, пастораль. А более 30 лет назад это место выглядело совсем иначе — там находилась большая мусорная свалка, образовавшаяся нелегально, то есть без надлежащего разрешения властей. Густые деревья делали её незаметной с шоссе, но местные «обходчики помоек» прекрасно знали о её существовании. Один из таких «обходчиков», катавшийся по местным свалкам в поисках более или менее ценного барахлишка, и наткнулся на труп.

Кадры полицейской видеозаписи, сделанной на месте одного из преступлений «Убийцы с хайвея» (это не случай Густаво Эрреры). Его поведение во время совершения убийства можно охарактеризовать как чрезвычайно жестокое и сопровождающееся избыточным травмированием. Для убийства человека, тем более обездвиженного, совсем не надо наносить столько и таких ранений! Преступник кромсал тела жертв, буквально открывал их, как чемодан, вытряхивал внутренности, и обилие крови никоим образом не сдерживало эту вакханалию. От эпизода к эпизоду ярость изувера только нарастала, и рано или поздно он должен был додуматься до того, чтобы заняться расчленением жертв.

Тело было в хорошей степени сохранности, что свидетельствовало о недавности убийства. Впоследствии судмедэксперт сочла, что смерть наступила примерно за сутки до обнаружения тела, возможно, чуть более. Убитый оказался очень молодым, даже юным, на взгляд ему нельзя было дать более 20 лет. Тело было частично оголено, джинсы спущены к середине бёдер.

Последующая судебно-медицинская экспертиза пришла к заключению, что причиной смерти послужили тяжёлые ранения внутренних органов, причинённые холодным оружием, и обусловленная ими значительная кровопотеря. Молодому человеку были нанесены в общей сложности 10 ударов ножом в торс, ещё одним ударом была разрезана шея (с повреждением трахеи, сонной артерии и яремной вены).

В крови были выявлены алкоголь и следы каннабиса. В целом же описанная судмедэкспертом картина очень напоминала те случаи, что считались делом рук «Убийцы с хайвея» — имелись следы заковывания в наручники, связывания лодыжек, травмы перианальной области.

С этим трупом правоохранители округа Лэйк и Чикаго застряли надолго. Прежде всего, им не удалось быстро его опознать. Убитый казался молодым, причём не только в силу общего впечатления, но и специфической юношеской худобы, которую врачи-анатомы распознают очень хорошо. Тем страннее казалось то, что никто ни в Чикаго, ни в ближайших пригородах не заявил об исчезновении молодого человека с соответствующими приметами. Проходили дни, потом недели, а никто этого человека не искал. В то время в США ещё не существовало общегосударственной базы данных о пропавших — такого рода сведения обобщались лишь на уровне отдельных штатов, да и то не всех — поэтому детективам пришлось собирать необходимую им информацию путём постепенного обзвона полицейских подразделений и служб шерифов. Понятно, что такая работа не могла быть завершена скоро. Сначала справки наводились на ближайших к Чикаго территориях, затем постепенно зона охвата стала всё более отдаляться от города, точно круги по воде. Никакого результата подобный телефонный обзвон, однако, не принёс.