Американский эксперимент соседства

— Где ты нашел эту одежду? — спросила я более тихим голосом, чем собиралась. — Она выглядят точно так же, как та, что была в сериале.

Потому что мы собирались быть нашей любимой вампирской парой, но в версии из одного из эпизодов флэшбэка в викторианские времена.

Лукас наклонил голову, наблюдая за моими руками, которые оставались зажатыми на пуговице. Он шагнул вперед, сближая нас.

— Мне немного помогли, — ответил он, и я почувствовала его дыхание на своей коже. — А под «немного» я подразумеваю свою вздорную кузину ростом метр шестьдесят два.

Мои пальцы судорожно перебирали пуговицу, которая теперь была застегнута, ища повод остаться там, на его груди.

— Она не такая уж и вздорная. Или невысокая, — подтолкнула меня моя преданность. — Она симпатичная.

— Я думаю, что ты симпатичная, — сказал Лукас, заставив мои пальцы замереть. Он медленно выдохнул воздух. — Нет. Ты не симпатичная. Ты красивая.

Я сглотнула, желая умолять его взять слова обратно, так же как мне нужно было, чтобы он повторил их снова, чтобы я никогда их не забыла.

Но я сказала: — Теперь ты готов, — и я провела кончиками пальцев по ткани его жилета, пообещав себе, что это будет последнее прикосновение.

Но прежде чем я успела разорвать контакт, Лукас сделал еще один шаг вперед, еще больше сблизив нас. Я покраснела. Мои руки приспособились к новому положению, к новой близости, и теперь мои ладони были прижаты к его груди.

— Я не уверен в этом, — его голос был хриплый, глубокий, отвлекающий. — Возможно, есть и другие пуговицы, требующие твоего внимания. Ты проделала такую замечательную работу с этой, что я хочу убедиться в других.

Я подняла глаза, наконец-то встретившись с его взглядом, и обнаружила, что на меня смотрит та версия Лукаса, которая размазала томатный соус по моей нижней губе. Мое сердце подпрыгнуло, все мое тело обратило внимание на то, как двигается его грудь, и на интенсивность его взгляда. Как сурово и решительно он смотрел на меня. Как будто все веселье и легкомыслие покинули его.

Он оставался на месте и ждал, но что мне оставалось делать? Попросить его расстегнуть всю одежду, чтобы у меня был повод застегнуть ее вокруг его крепкого и красивого тела?

Да, подбодрил меня голос. Это было бы хорошим началом.

— Я... я думаю, что я их все застегнула, — сказала я вместо этого, потому что все остальное было бы безумием. Глупостью. Безрассудством.

Кончик его языка высунулся и прошелся по нижней губе, прежде чем он сказал: — Хорошо.

— Хорошо, — повторила я.

И слишком скоро он отступил назад и открыл пространство между нашими телами.

— Прежде чем мы уйдем, — сказал он, отступая назад, на мгновение исчезая в коридоре и возвращаясь, держа что-то за спиной. — Это для тебя.

Он открыл то, что прятал, и моя челюсть упала на пол, к которой менее чем через миллисекунду присоединилось мое сердце.

— Для... для меня, — заикнулась я, глядя на потрясающую бутоньерку из розовых магнолий в его руках. Бутоньерку, которую я так и не получила от Джейка во время выпускного вечера. Как я и сказала ему. И он помнил. — Лукас, ты не должен был. Это не одно из наших... — я поймала себя на слове «свиданий». Одно из наших свиданий. — Сегодняшний вечер не должен быть частью нашего исследования.

— Это не имеет значения, — сказал он совершенно серьезно, и я хотела спросить его: — Как? Как это может быть неважно для него, когда это важно для меня? Но он продолжил, прежде чем я успела: — Я знаю, что не планировал это свидание, так что технически оно таковым не является. Но после того, как закончилось предыдущее, когда я даже не смог нормально накормить тебя ужином, я подумал, что могу воспользоваться шансом и загладить свою вину. Считай это частью второй фазы. Исследование искры.

Значит, это было не более чем исследование.

— Так вот почему тебя не было? — спросила я, принимая его предложение и прижимая ее к груди. — Ты собирался подарить мне бутоньерку?

— Да, — он немного смущенно улыбнулся мне, и, несмотря ни на что, мне было чертовски трудно не влюбиться в этого человека еще больше. Боже, я делала это, не так ли? Влюблялась в него. — Я хотел удивить тебя. И еще, я знал, что вы будете переодеваться, и хотел быть уверенным, что не застану вас в нижнем белье, леди Розалин. Есть границы, которые нельзя переступать.

Я кивнула, разочарование затопило мой желудок.

— Да. Думаю, ты бы этого не хотел.

Лукас наклонил голову.

— Что ты имеешь в виду?

Я покачала головой со слабой улыбкой.

— Ничего.

Прежде чем я успела заметить его движение, Лукас прижал меня к дверной раме и поднял мой подбородок. У меня не было выбора, кроме как встретить его взгляд, и когда я это сделала, то пожалела, что не сделала этого. Потому что в его глазах было что-то непонятное.

Его большой палец очень мягко провел по моей челюсти.

— Что ты имела в виду, Рози?

Я слегка покачала головой.

— Я просто хочу сказать, что как мой друг и сосед по комнате, это не было тем, что ты бы хотел увидеть, — потому что это было все, чем мы были. Наши экспериментальные свидания были исследованиями, а Лукас просто пытался мне помочь. Пока он не вернулся в Испанию.

Он смотрел, его глаза смотрели прямо в мои, пока он, казалось, что-то решал в своей голове. И когда его губы наконец разошлись, он успел только сказать: — Сегодня вечером... — как его прервали.

— Почему вы двое так долго? — голос Лины прогремел в пустом коридоре еще до того, как она поднялась наверх. — Я слышу вас там, наверху, из-за вас нам пришлось неправильно припарковаться.

— Позже договорим, — сказал Лукас низким голосом предназначеных только для моих ушей.

Неохотно он отстранился от меня, как будто ему не хотелось столкнуться с тем, что было в нескольких футах позади него.

Перед нами появилась Лина.

— Hola, prima(исп. привет, кузина), — поприветствовал он кузину со вздохом. — Мы как раз спускались.