Американский ниндзя 1-2
Шрифт:
Ниндзя легко и неслышно проскользнул в комнату и стал ждать.
Все было логично и просто: раз Джо надо остановить, а сделать это обычными способами нелегко, придется использовать еще один — наверное, единственно возможный в данной ситуации. Правда, он ударял еще и по полковнику, но это меньше всего беспокоило Черную Звезду: по словам Ортеги, тот уже сделал свое дело и, стало быть, в скором времени должен отправиться на покой.
Из соседней комнаты послышалось журчание — Патриция снова пила воду. Она проделывала это едва ли не каждые полчаса и уже ощущала легкую тошноту,
Дно чашки звякнуло об стол, затем затопали каблучки.
Черная Звезда сгруппировался. Пусть ожидать сопротивления на этот раз ему не приходилось, привычка брала свое.
Патриция вошла — точнее, почти вбежала — в комнату и почти упала на стул, чтобы снова вскочить с него и сделать по комнате новый круг. Она не сразу заметила выросшую рядом человеческую фигуру и вскрикнула, когда грубая рука дернула ее за плечо, разворачивая к себе. В следующую секунду перчатка Черной Звезды закрыла ей рот.
Ниндзя проволок вырывающуюся девушку несколько шагов и швырнул на стул. Патриция что-то промычала, изо всех сил стараясь приоткрыть рот и впиться ему в ладонь зубами. Ниндзя не стал дожидаться, когда она добьется успеха. Несильный, но умелый удар заставил Патрицию обмякнуть.
Придерживая потерявшую сознание девушку одной рукой, Черная Звезда достал шприц и воткнул иглу у основания ее шеи: девушка должна была спать…
— Мы не можем рисковать, — полковник сплел руки на груди и повернулся к Ортеге. Он уже несколько освоился с его присутствием у себя в доме и смог подключиться к разговору полнее. — Я бы посоветовал тебе подождать с операцией.
— А как же покупатель? — нетерпеливо взмахнул рукой Ортега. Цепочки на его шее заблестели.
Полковник пожал плечами.
Ортега нахмурился — реакция «подопечного» ему не нравилась. Видно, ему следовало напомнить о том, что всегда действовало на полковника безотказно.
— Не забывайте, что, если мы не отправим оружие вовремя, власть на острове могут взять коммунисты.
Выстрел попал в цель — на мгновение лицо полковника изменилось.
— Я просто хотел сказать, что завтра это делать слишком рискованно, — иным тоном проговорил он.
— По базе уже ходят ненужные слухи, и я не хотел бы, чтобы дело получило огласку.
«Я пойду до конца, — решил он, начиная успокаиваться. — Дело стоит того. Пусть Ортега мне неприятен как человек, но у нас с ним общие идеалы. Вот только как мне объяснить ему, что не следует отправлять оружие именно завтра?»
Заметив новую перемену в полковнике, Ортега расслабился, и следующая его фраза испортила все дело.
— В мире сделок свои правила, — напомнил он.
— А для меня это не просто крестовый подход против коммунизма, но и четыре миллиона долларов.
Полковник вздрогнул, как от пощечины.
Четыре миллиона долларов.
Не идеалы, не ненависть, не мечты — четыре миллиона, вот что было истинной ценой, сутью дела, заставившего его пойти на сделку с совестью, выступить против закона. Чужие четыре миллиона…
Он посмотрел на Ортегу
с легким удивлением, словно увидел впервые.Перед ним сидел хищник, случайно показавший свои клыки, — скользкий и неприятный хищник. От одной мысли о том, что Ортега только прикрывался его идеей, чтобы проворачивать свои грязные махинации, полковнику сделалось дурно. Кощунства он не терпел.
— Так вы отправите утром ко мне то, что нам надо? — нагло поинтересовался Ортега.
Полковник начал багроветь. Его новая реплика оказалась для Ортеги полной неожиданностью.
— Хватит, — рявкнул он. — Пока что здесь я распоряжаюсь, а не ты!
От неожиданности Ортега приоткрыл рот. На лице полковника было написано негодование, а он не мог понять, откуда оно могло взяться: вроде бы разговор шел деловой и мирный.
— В чем дело?
Удивление быстро сменялось в его сердце чувством уязвленного самолюбия, а значит, скоро должна была прийти злость. Ортега очень не любил обманываться.
— Я хочу сказать, Виктор, — несколько сбавил тон полковник, — что больше не хочу участвовать в этом деле. Мы зашли слишком далеко, и на этом надо поставить точку. Я советую тебе по-хорошему вернуть оружие обратно на базу.
Глаза Ортеги начали округляться. Чего-чего, а такого поворота он и вовсе не ожидал. Когда информация была, наконец, переварена, Ортега приподнялся в кресле и заговорил с придыханием на каждом слове, едва сдерживая охватившую его ярость:
— Так что ты предлагаешь? Ты что, хочешь вызвать армию, устроить международный скандал? Левым силам это будет очень на руку.
Последний аргумент должен был сработать, но…
«Так вот, значит, ты каков, — со злой иронией подумал полковник, продолжая изучать взглядом своего сообщника, точнее — бывшего сообщника. — Мелкий спекулянт… И ты еще смеешь об этом говорить?»
Если всего несколько минут назад он мог еще усомниться, кто же был перед ним: подлый обманщик, спекулировавший на святых для полковника чувствах, или слишком практичный человек, из любой идеи способный извлечь выгоду, то теперь последние сомнения рассеялись.
«И этому человеку я верил, — с ужасом повторял себе полковник. — Кто же я сам после этого? Преступник, обыкновенный преступник…»
Он был уже готов прийти к выводу, что единственным спасением для его чести будет самоубийство. Но это — потом. А сейчас надо попытаться исправить уже сделанное.
«Армия… А почему бы и нет? Отвечать — так за все», — подсказала ему новая волна решительности.
— Мы не отправим ничего, — жестко и холодно прозвучал его голос. — Более того, я приеду завтра и все заберу.
Лицо Ортеги перекосилось, он вскочил и зашипел полковнику в лицо:
— Что ж, тогда посмотрим, как это понравится твоей дочери…
«Что он хочет этим сказать? — вздрогнул полковник. — Опозорить меня перед ней? Или…»
Ответ потряс его не меньше, чем все предшествующие открытия. Теперь он понял, ЧЕМ угрожал ему Ортега.
В следующую секунду рука полковника сама поднялась в воздух и изо всех сил опустилась на сделавшееся ненавистным лицо.
От пощечины Ортега отлетел в угол и рухнул на спину.