Американский ниндзя 1-2
Шрифт:
— Нет. Вы останетесь, останетесь!
Ортега вскочил с места, в его руках возник «кольт». Два выстрела последовали один за другим, где-то на задворках сознания Ортеги мелькнула мысль, что после случившегося вряд ли хоть кто-то захочет иметь с ним дело, но чернеющий на асфальте «дипломат» заслонил собой все.
Ортега с рычанием кинулся на добычу, в этот момент в нем не было ничего человеческого. Судорожными движениями пальцы ощупали кожаную поверхность, под которой ощущались твердые выступы упаковок, и на лице Виктора возникла полубезумная улыбка: его сокровище было у него в руках. В руках!
Стрекотание винта возвратило его
На крыше все еще дрались, солдаты приближались к свободной пока площадке, рядом лежали трупы клиентов, обвеваемые вертолетным ветром, а чуть поодаль в руках двух ниндзя корчилась девушка. Она-то и напомнила Ортеге о разыгравшейся ночью сцене.
Теперь, получив деньги, Ортега начал понимать все. Его голова заработала ясно и четко. Раз солдат привел не Американский Ниндзя, — значит, это было дело рук полковника. Раз его люди оказались слабее солдат — пришло время бежать.
Ортега повернулся в сторону вертолета: его ниндзя уже успели вытащить оттуда пилота, и тот упал на асфальт, не пытаясь сопротивляться.
— Девушку — сюда! — крикнул Ортега, показывая на открытую дверцу.
Солдаты приближались, далее стоять на месте было нельзя: меньше всего Ортега жаждал попасть под случайную пулю. Тем более теперь, когда ручка «дипломата» удобно лежала в его ладони. Пусть даже он терял все — с таким капиталом можно было пробовать начинать жизнь сначала, позаботившись заранее и о возможной встрече с типами, подобными Джо.
Теоретически бой между двумя мастерами высокого класса должен быть коротким: он начинается и завершается — одним-единственным движением, поражающим врага наповал. Практика доказывала, что бывает и по-другому: Джо и Черная Звезда сражались как обычные фехтовальщики — на износ. Уже на лезвиях мечей начали образовываться зазубрины, уже их блеск потерял яркость, а звук иззубренных клинков при сшибке иной раз вместо звона переходил в скрежет — а они все дрались… Впрочем, было бы неверно сказать, что никакой перемены вообще не происходило: постепенно Черная Звезда отступал все ближе к краю крыши, подумывая о том, что с таким противником, как Джо, пора уже прибегнуть и к хитрости, выманив на невыгодный для него участок или подставив под удар кого-то третьего. И для того, и для другого варианта следовало в первую очередь спуститься с пустынной крыши, и в какой-то момент Черная Звезда соскочил на козырек над дверью, чтобы затем перелететь на землю и помчаться по дорожке в сторону большого бассейна с лотосами.
Вслед за ним спрыгнул и Джо.
Тем временем развязка неумолимо близилась: солдаты уже успели частично окружить вертолет, последние охранники бросали оружие и разбегались; кое-кто из ниндзя еще сопротивлялся, но слабо и неэффективно.
Джексон обежал вокруг выгнанных на улицу для демонстрации товаров грузовиков и сцепился с шофером. Драка получилась в его вкусе: без всяких восточных фокусов, нормальная, «уличная», где от человека требуются главным образом сила и ловкость, а уж никак не высокое мастерство, доводящее поединок до воистину философского уровня.
Джексон любил давать своим мышцам полную нагрузку: даже сердце его от этого начинало работать ровнее, неприятности забывались, а взамен приходила здоровая бодрость.
Страха в такие моменты он не чувствовал — борьба шла на равных.Некоторое время противники осыпали друг друга ударами, покрякивая, когда те достигали цели. Наконец, изловчившись, Джексон двинул охраннику в челюсть — тот отлетел и сполз на землю вдоль борта грузовика. Перепрыгнув через его ноги, Джексон заглянул в кузов: там лежали отдаленно знакомые ему коробки с надписью: «Армия США»…
Держа «кольт» в одной руке, а «дипломат» в другой, Ортега шаг за шагом пятился к вертолету. На его лице застыла хищная гримаса, довольно прозрачно намекающая на безумие. Ниндзя, державшие девушку, уже впихнули пленницу в вертолет, где ее взял на мушку в ожидании хозяина личный пилот Ортеги: все было готово к бегству.
— Виктор, погоди! — услышал вдруг Ортега чей-то крик, и шум стрельбы начал стихать.
Оторвавшись от общей группы, вперед вышел военный средних лет. Он знаками старался привлечь внимание Ортеги, вместе с тем продолжая что-то выкрикивать. Ортега прислушался.
— Отпусти ее, Виктор!
Полковник шел неровно, как человек, раздавленный горем или полупьяный. Возле него несколько солдат опустились на одно колено, намереваясь продолжить стрельбу из такого положения: вертолет был уже достаточно близко, и вполне вероятно, что им бы удалось остановить убегающих преступников, если бы Ортега не отозвался.
— Можешь поверить — она мне не нужна! — крикнул он, глядя на нацеленные прямо на него дула. — Мне нужны только деньги.
— Тогда отпусти ее, — полковник продолжал идти, не видя дрожащего в руке Виктора «кольта».
— Но… — рука Ортеги указала на солдат, полковник рассеянно оглянулся, и лицо его застыло как каменная маска.
— Отпусти — мы не будем стрелять.
Полковник взмахнул рукой, и наступила тишина, только откуда-то издалека еще доносилось позвякивание мечей: Джо и Черная Звезда продолжали выяснять отношения.
Ортега мотнул головой, быстро окидывая взглядом заваленную трупами площадку, и, не дожидаясь продолжения переговоров, проворно вскочил в вертолет.
— Виктор, выпусти ее, слышишь? — лицо полковника возникло в метре от кабины.
Он шел в открытую, засунув пистолет за пояс. По его непокрытой голове было видно, как он поседел за одну ночь. Углубились и потемнели морщины, набрякли мешки под глазами — перед Ортегой находился человек лет на пятнадцать старше того, которого он оставил ночью дома.
На мгновение на лице Ортеги возникло торжествующее' выражение: во всяком случае, за пощечину он уже расквитался.
— Папа! — Патриция рванулась из кабины, но тут же отлетела назад на сиденье, отброшенная резким рывком. Еще через секунду рука пилота зажала девушке рот.
Полковник услышал донесшееся из кабины сдавленное мычание, и его губы дернулись.
— Отпусти… — проговорил он уже тише.
Еще немного, и полковник начал бы молить своего врага о пощаде для дочери — последней частицы смысла его жизни. Он был готов унизиться, встать на колени, лишь бы Ортега выполнил его просьбу, — а затем, как только цель будет достигнута, пустить себе нулю в лоб. Мысль о смерти казалась ему сейчас просто заманчивой. Слабая и неоформившаяся в начале атаки, она достигла сейчас своего расцвета, и, когда на глаза полковнику попадался «кольт» Ортеги, вид оружия только вселял в него надежду.