Американский синдром

…Грант разволновался как мальчишка, получив по почте письмо из издательства в желтом конверте. Почему-то ему показалось, что лед наконец тронулся и рукопись его пошла… Мысленно перекрестившись, он вскрыл конверт. Пачка каких-то газетных вырезок и коротенькое письмецо от Десантиса:

«По моей просьбе секретарша, которая все еще вздыхает по экс-«зеленому берету», заказала в бюро по сбору и рассылке информации все материалы о деле самого знаменитого из всех зеленоберетчиков. Я имею в виду, конечно, не тебя, а Джефа Мак-Дональда. Наконец-то пришла к нему всеамериканская слава! Век будешь говорить мне спасибо за то, что я свел тебя с таким «героем» для твоей книги…»

Да, процесс Мак-Дональда с каждой неделей завоевывал все более пристальное внимание прессы, сначала почти исключительно желтой, сенсационной, но потом поток кровавых разоблачений, забивший гейзером в северокаролинском суде, стал разливаться все шире и шире, пока не затопил всю Америку. Процесс описывали самые солидные газеты, даже «Нью-Йорк таймс»:

«Плотина, воздвигнутая администрациями Джонсона и Никсона, замолчавших правду о скандале в центре специальных войск армии США на главной военной базе в Форт-Брагге, рухнула. Не в интересах президента Картера отвечать за вьетнамские грехи, за преступления гвардии своих предшественников. Уже в своей предвыборной кампании открещивался он от крови, пролитой по вине этих президентов. В этом он следовал президенту Форду, который после отставки Никсона помиловал его, лишь бы сохранить власть Белого дома. Сам Картер недаром сразу же после иногурации 20 января 1977 года поспешил помиловать почти 10 тысяч американцев, отказавшихся участвовать во вьетнамской войне. Многие покровители убийцы пали жертвами «уотергейтского дела» и оказались не у дел из-за него. Министр юстиции Митчелл и тот оказался за решеткой. «Вьетнамский синдром» парализовал прежних «ястребов». Дело восьми «беретов» во главе с полковником Роэлтом подорвало репутацию зеленоберетчиков задолго до позорного краха во Вьетнаме и постыдного бегства последних «крестоносцев» из Сайгона. Президент Картер был прав, решив отряхнуть прах вьетнамской грязной войны со своих ног…»

Другая газетная передовица возглашала: «Вьетнамский синдром» сорвал все семь печатей с ящика Пандоры, и мы с ужасом узрели три трупа — жены и двух дочерей «зеленого берета» — три трупа, препарированные взбесившимся врачом в зеленом берете… Почему он взбесился — вот в чем вопрос!..»

Убедительнее всего на этот вопрос пытался ответить известный психиатр Лос-Анджелеса профессор Силвермен, который в интервью заявил, что он тщательно изучил Мак-Дональда, имел доступ к целому ряду научно-медицинских документов, касающихся его в десятилетний период после форт-брагговской трагедии. Грант, разумеется, не мог считать себя специалистом в психологии и психиатрии — куда ему! Его медицинское образование ограничивалось, увы, ускоренным курсом офицера-зеленоберетчика в Форт-Брагге, и психология и психиатрия в нем занимали ничтожную часть в разделе «Психологическая война».

«Каждый наш воин, — писал Силвермен, — или почти каждый, стремится показать себя настоящим мужчиной, воякой. Вся окружающая среда направлена на это вместе с телевидением, кино, приключенческими книжками. Этот будущий воин рождается в условиях нашего образа жизни, воспитывается в духе Великой Американской Мечты, в которой успех — это все. А символ успеха — это всемогущий доллар. Когда Америка после святой и правой второй мировой вступила в период грязных (грязных безо всяких кавычек) войн, неминуема была известная раздвоенность личности в каждом мало-мальски мыслящем американце, а всем нам известно, что подобные индивиды составляют меньшинство населения. Отсюда — психическая ущербность, терзания совести, конфликт между нею и долгом.

Мне довелось консультировать известного нашего судебного психиатра, которому адвокат поручил исследовать личность некого мистера М., обвиненного в период его военной службы в поголовном убийстве всей своей семьи. Надо сказать, что он лжец, порой свято верующий в свои фантазии. Один мой коллега заметил: «Он или невиновен или играет так, что заслуживает Оскара за игру!» Он держался в рамках до того, как поступил на военную службу и побывал во Вьетнаме, где приобрел так называемый «вьетнамский синдром» в самой тяжелой его форме. Вся его наследственная и приобретенная ущербность тут и сказалась. Физические и моральные перегрузки в связи с особенностями вьетнамской войны привели к кризису, к злокачественному нарыву. Ложный патриотизм вызвал моральный идиотизм, как это имело место в массовом порядке у гитлеровцев, и особенно в СС…

Я настоятельно советовал этому человеку признать свою вину и строить всю свою защиту на временной психической невменяемости, вызвавшей состояние патологического аффекта, за которым последовала амнезия…»

И вот последняя газетная вырезка из досье Мак-Дональда.

МАК-ДОНАЛЬД НАЧАЛ ОТБЫВАТЬ ТРИ ПОЖИЗНЕННЫХ СРОКА

«Сан-Педро, Калифорния (Ассошиэйтед Пресс). Федеральные представители заявили, что доктор Джеффри Мак-Дональд приступил к отбыванию в тюрьме трех сроков пожизненного заключения за убийство беременной жены и двух дочерей в 1970 году. 35-летний бывший врач «зеленых беретов» прибыл вчера в Федеральный исправительный институт на острове Терминэл. Сектор максимальной безопасности, в который он заключен, находится всего в шести милях по морю от Лонг-Бича, где доктор Мак-Дональд последние семь лет служил директором «Скорой помощи». Его номер: 997237».

Грант сразу вспомнил, что в этой тюрьме сидел Чарльз Мэнсон. А теперь Мак-Дональд. Изверг, пошедший по стопам Мэнсона, оказался в той же тюрьме, за той же решеткой. А «Терминэл» значит конец.

Но Бернард Сегал, адвокат Мак-Дональда, клянется на чем свет стоит, что сделает все, чтобы освободить своего клиента из мрачной тюрьмы на «терминальном» острове. А люди, знавшие Бернарда Сегала, помнили, что он не бросает слова на ветер. Этот адвокат, как прочел Грант в газетах, личность весьма примечательная. Юрист блестящих способностей, он прославился в молодости защитой тех самых хиппарей-«мирников», которых Мак-Дональд обвинил в убийстве его семьи, вел дела борцов за гражданские права. Тогда он носил волосы до плеч и походил на битника. Блистал в филадельфийской адвокатуре, всегда выигрывал самые трудные дела, с блеском преподавал юриспруденцию в Пенсильванском университете. Близкий к мафии мэр Филадельфии Фрэнк Риццо занес Сегала в свой черный список, и тот этим гордился. Сегал защищал «Черных пантер» и обвинял филадельфийскую полицию, известную своими зверствами и числом арестованных, погибших при задержании или умерших в предварительном заключении, в брутальности и преступном превышении власти. Но потом мафия разорила и выжила Сегала из Филадельфии, и он, достигнув сорока лет, поселившсь в Сан-Франциско, «взялся за ум», поманил его запах денег. И он примкнул к истеблишменту. Этот ренегат был мастером драмы в зале суда, превращал судебные заседания в театральные спектакли, был хитер как дьявол и так же эрудирован и речист. Он брал дела только самых богатых клиентов, преподавал в эксклюзивном университете Золотых ворот. Приговор Мак-Дональду был для него личным ударом, бил по карману, оскорблял его безграничное самолюбие…

Словом, борьбу нельзя было считать законченной. Борьба продолжалась.

Крейг, конечно, был бы не совсем доволен троеточием, поставленным в конце досье Мак-Дональда. Он, Крейг, не почувствовал бы себя отмщенным: убийца избежал смертной казни. Порой американские судьи приговаривают убийц к девяноста девяти годам тюремного заключения. Мак-Дональду дали бессрочную тюрьму, но законы Америки таковы, что при наличии денег и продувного адвоката вроде Бернарда Сегала не так уж трудно откупиться от закона, выскользнуть из его сетей. Особенно если некие могущественные силы смотрят на это сквозь пальцы и даже прямо заинтересованы в его реабилитации. А Мак-Дональд наверняка начнет писать книгу воспоминаний, пригрозит кое-кому, что расскажет о всех махинациях военщины, направленных к сокрытию ее кровавых дел. Постарается, понятно, не переборщить, чтобы его не прихлопнули в камере. Начинающий писатель будет считать себя счастливчиком, если добьется аванса в каких-нибудь 5 тысяч долларов за многообещающий роман, а Мак-Дональд заткнет за пояс мэнсоновских девчонок, которые уже нажились на воспоминаниях о «семье» Чарли Мэнсона и его художествах. Издательства, бойкие борзописцы уже, поди, ринулись к нему с заманчивыми предложениями, готовы посулить ему шестизначные суммы, пообещают и миллион и больше миллиона… И киностудии и телестудии будут зариться на воспоминания убийцы Форт-Брагга.

Да, уж так повелось в Америке. Как их звали, тех двух девчонок-убийц из банды Мэнсона? Лесли ван Хаутен и Патришиа Крейнвинкл. А преступники «Уотергейта»? И Хэлдеман, помощник президента, и цээрушники Чарли Колсон и Говард Хант, и экс-президент Никсон — все они подписывают созданные за них борзописцами мемуары и загребают бешеную деньгу, наживаясь на аморальности вкусов издателей и публики. Адвокат Ф. Ли Бэйли, тот самый, который лез из кожи вон, чтобы оправдать восьмерку «зеленых беретов», убийц из Ня-Чанга, продал отчет о деле своей подзащитной Пэтти Херст, которая благодаря ему и дедовым миллионам давно ходит на свободе за 300 тысяч долларов. А сама Пэтти получит еще больше за свои воспоминания о похождениях с бандитами.

«Преступление не окупается», — любили твердить в доброй, старой Америке. Преступление, мол, себя не окупает! Какая низкая, гнусная ложь! Окупает, леди и джентльмены. Да еще как!

За день-два Грант написал послесловие к своей книге, закончив рассказ о деле Мак-Дональда, предупредив читателя, чтобы тот не спускал глаз с «сектора максимальной безопасности» Федерального исправительного института на острове Терминэл.

Он надеялся, что его книга поможет в борьбе с той военщиной, что породила убийцу Форт-Брагга.

Левитан уговорил его передать прессе сообщение о скором выходе книги, которая расскажет правду о «зеленых беретах» во Вьетнаме, о зловещих планах и происках их младших братьев-черноберетчиков в Иране и Афганистане, о деле доктора Мак-Дональда, отразившем, как зеркало, моральный крах преступных шпионско-диверсионных войск. Грант получил сотни писем. В одних зелено- и черноберетчики и их сторонники обзывали его предателем, ругали, угрожали ему расправой. В других хвалили за высокое чувство гражданского долга, за приверженность к правде.

Таких, увы, было втрое меньше.

ПИСЬМО АВТОРУ ОТ ЭДВАРДА КИИЗА

Эдвард Кииз, известный американский писатель, живущий под родным ему Нью-Йорком в городке Рай, пишет уже почти тридцать лет. Окончил он Фордэмский университет, потом работал репортером мелких газет штата Нью-Йорк, позднее сотрудничал в таких известных во всей Америке — и не только в Америке — журналах, как «Лук», «Куик», «Трю», «Америкэн уикли», «Спортс иллюстрэйтед». Долго работал он в соавторстве со знаменитым адвокатом Мелвином Белли, их колонки перепечатывали сотни газет в стране. В «известные» он вышел благодаря книге «Французский контакт», изданной им в 1969 году совместно с писателем Робином Муром, автором бестселлера «Зеленые береты», по которому был поставлен одноименный кинобоевик. Фильм «Французский контакт» занял свое место в истории Голливуда и приобрел мировую известность. Его помнят до сих пор и еще долго будут помнить как один из лучших фильмов о борьбе с контрабандной торговлей наркотиками.