Аметист

Чуть больше полугода.

— Вы с Гвиннет говорили сегодня о Виктории Рейвн. — Голый Ши стоял в дверном проеме ванной комнаты и вытирал полотенцем мокрые волосы. Вид у него был задумчивый и озабоченный. — Между прочим, вы сами-то замечаете, до чего часто говорите о своей подружке?

Катриона удивленно подняла голову и посмотрела на Ши:

— Нет. Я не замечала.

— О чем вы говорили сегодня?

— Не уверена, что вспомню.

— Постарайся. — По тону Ши Катриона поняла, что это непраздное любопытство. Он действительно хотел знать. :

— Ну-у-у, не о многом. Только о том, какая Виктория везучая, как она умеет всякий раз выходить сухой из воды. И как она всегда знает, где будет какая-нибудь заваруха, ну знаешь, когда случаются события.

— Почему ты так считаешь?

— Почему? — Катриона нахмурила брови. — Мне кажется, ты назвал бы это естественным чутьем на новости. Гвин, разумеется, — Катриона коротко рассмеялась, — считает Викторию ясновидящей.

— Когда ты последний раз видела Викторию?

— Много лет назад. Еще до рождения Кэролайн.

— Вы после этого как-то связывались?

— И об этом мы говорили с Гвин. Я пыталась, но Виктория не ответила.

— Хорошо.

— Хорошо? — Катриона поразилась загадочности выражения Ши. — Я хотела найти Викторию. Что в этом такого?

— Я хотел бы, чтобы ты с ней больше не встречалась. И не пыталась связаться. Никогда.

Катриона рассердилась. Ее приятельские отношения — сугубо личное дело.

Ши говорил бездоказательно, и Катриона потребовала у него объяснений.

— В свое время Виктория значила для меня очень многое. Мы вместе учились в школе.

— Это было давно.

— Но она все еще моя подруга.

— Я предпочел бы, чтобы вы расстались.

— В таком случае объясни причину.

Со многими недоговоренностями Ши объяснил.

Катриона попыталась понять.

— Да о чем, в самом деле, ты говоришь?

— Просто подумай, Кэт. Сама додумайся.

Последовало долгое молчание, в течение которого Катриона, растерянно глядя на Ши, попыталась привести в порядок свои мысли и нежелательные ассоциации, которые, как это ни ужасно, неожиданно принялись выстраиваться в стройную систему.

Виктория оказывалась в местах событий вовсе не благодаря ясновидению, но именно потому, что знала о них заранее. Это не имело ничего общего ни с «чутьем на новости», ни с «репортерским инстинктом». Имя Виктории раз за разом возникало «в не том месте и в не то время». Причем слишком часто, чтобы казаться случайностью.

Работа работой, но, может бы№, это лишь прикрытие?

Самое надежное?

— Ты хочешь сказать… — начала было Катриона, но вопрос ее оказался обращенным к закрытой двери в ванную.

Ши в любом случае не согласится и не опровергнет предположение Катрионы.

Одиноко сидя на постели, объятая ужасом Катриона прошептала слова, которых сама же и испугалась:

— Виктория Рейвн — террористка!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Глава 1

Глаза слипались от усталости. Путешествие казалось бесконечным. Джесс не могла дождаться, когда же оно закончится, хотя и страшилась того, что ее ожидает в конце пути.

Она прислонилась лбом к стеклу иллюминатора и посмотрела вниз на набрякшие дождем серые лохматые облака, похожие на грязную вату. Маленький самолет сотрясала болтанка.

Джесс откинула голову назад и раздраженно вздохнула. Почему они не летают выше, в чистом синем небе? Ей хотелось назад — домой. Она не хотела быть здесь. Джесс понимала, что будет раскаиваться в своем донкихотском порыве, бросившем ее за шесть тысяч миль от дома и через шесть часовых поясов.

Джесс вылила остатки водки из маленькой бутылочки, стоявшей на подносе, в пластиковый стаканчик с растаявшим кубиком льда и выпила. Она еще раз спросила себя, в сотый уже раз за последние двадцать четыре часа: так что же все-таки случилось с Викторией?

Сидевшая рядом с Джесс Гвиннет слепо уставилась в лежавший у нее на коленях номер «Ивнинг стандарт», на фото: молоденькая блондинка в бикини кувыркалась «колесом» на пляже. «Счастливая Кристина! — кричал заголовок. — Эта фотомодель от Килбурна отправляется в Рим, а контракт на съемки в фильме — ее Гран-при…» Но глаза застилал туман, и Гвин не суждено было узнать, за что Кристина получила свою награду. Да и потом, к чему?.. Суббота, 29 июня 1985 года — значилось на обложке журнала.

И это означало: завтра — 30 июня.

«Виктория умирает», — неожиданно подумала Гвиннет, когда она несколько часов назад вымеряла шагами сине-белый клетчатый ковер в вестибюле отеля «Ариэль» в Хитроу.

Ну конечно же, Виктория умирает. А что еще могло быть?

И, зная, что умирает, Виктория попросила Танкреди позвонить подругам. Казалось странным то, что Виктория пожелала, чтобы рядом с ней сейчас оказались подруги: какое утешение они могли принести ей? Хотя тетушка Камерон находила это ничуть не странным. Гвиннет, Джесс и Катриона много значили для Виктории. Так сказала Гвин тетушка Камерон.

Сидя в центральном ряду, Катриона односложными предложениями отвечала на вопросы своего соседа справа — бизнесмена, владельца завода по производству металлических ставней в северном Лондоне. Разговорчивый попутчик, казалось, задался целью вконец измотать Катриону предложением подписать контракт на поставку металлических ставней для сети магазинов в Белфасте. В настоящее время бизнесмен летел в Глазго, где у него намечалась еще одна выгодная сделка.

У Катрионы не было ни малейшего желания говорить о ставнях, особенно в Северной Ирландии. Ставни предназначены для защиты от пуль. Пули автоматически ассоциировались с насилием и убийством и напоминали Катрионе о Виктории.

«Что я здесь делаю? — с тревогой думала Катриона. — Почему не послушалась Ши?»

Теперь было окончательно ясно, что произошло какое-то несчастье. Виктория была заточена в Данлевене, возможно, в смертельной опасности, и она, Катриона, по собственной воле впутывалась в сомнительную историю.

Ши боялся за Катриону, и она это понимала. Он лучше чем кто бы то ни было знал подоплеку подобных дел. Знал, какие жуткие подводные течения скрыты под внешним лоском цивилизованного мира, какую невообразимую опасность они представляют для неискушенного или просто глупого человека, осмелившегося заглянуть за внешний облагороженный фасад политических отношений.