Амина-кислота

— А кому ещё? — удивилась Маша, — я не против, мне просто интересно.

— Всем кинетикам, — сказал я, — по крайней мере, на людях с другим даром получилось именно так. Так что этот подход индивидуальный только отчасти.

— Да на здоровье, — пожала плечами Маша, — на меня это никак не влияет.

— Но если мы вдруг встретим другого кинетика, ты ему про этот способ зарядки не говори, — на всякий случай сказал я, — вдруг я не захочу его заряжать?

— Я вообще никому про это не скажу, — сказала Маша заговорщицким тоном, — это наша тайна, зачем кого-то в неё посвящать?

— Правильно мыслишь! — сказал я, — дары и всё, что с ними связано, это вообще всегда личное и не стоит об этом сильно трепаться.

Мы немного заболтались, и Амина с Фаером уже ждали возле обрушившейся бетонной плиты, когда мы придём. И вид у них, надо сказать, был озадаченный.

— Что случилось? — спросил я, когда мы приблизились.

— Тут такое дело, — глядя вверх, сказала Амина, — некромант жив, и честь его убить мы решили доверить тебе.

Было ощущение, что они темнят и чего-то не договаривают. Чувствовалась в происходящем какая-то неловкость. Мы с Машей переглянулись, и по её глазам я понял, что она тоже это поняла.

— Ну и где же он? — спросил я.

— Там, где ты и предполагал, — сказал Фаер, махнув рукой в сторону стоящей домиком расколотой плиты, и покашлял.

Гадать смысла не было, нужно было просто пойти и посмотреть.

В «домике» было сумрачно. Плита не придавила некроманта, но, видимо, при падении от неё поотлетало много чего, и один из кусков бетона угодил некроманту по голове, но не убил. Даже в сумраке я видел, как вздымается грудная клетка.

— Вот что, — сказал я так громко, чтобы все меня услышали, — никого убивать мы не будем.

14. Зоя

Некромант был женского пола, и было ему от силы лет пятнадцать. Скорее всего, меньше. Кроме этой девочки здесь никого не было, выходит некромантом, действительно, была она, но смерти она точно не заслужила. Она пыталась выжить как могла, используя для этого доступные ресурсы. А то, что единственным доступным ей ресурсом оказалось поднятие мёртвых, так это не её выбор и уж тем более не её вина.

Я аккуратно поднял её на руки и переложил на ровную поверхность.

— Ох, очухается, несладко нам придётся, — сказал Фаер, — как набросятся на нас её эти, подопечные…

— Ну, мы же рядом, если что, можем по голове её тюкнуть тут же, — возразила Амина.

— Никого мы по голове тюкать не будем! — сказал я, — вернее, будем, но не её. Девочке нужно помочь!

— Ты у нас прямо армия спасения, Алик! — вздохнула Амина, — мы так далеко не уедем! Девочку жалко, но нельзя же возле каждого убогого тормозиться! Убивать жалко и бесчеловечно, тут я согласна. Но заниматься ей, пытаться спасти… мне кажется, это лишнее.

— Когда мы тебя, в бессознательном состоянии со стены снимали, это тоже было лишнее? — спросил я.

— Это другое! — отмахнулась от меня Амина.

— Ну, конечно! — усмехнулся я.

— А если она в себя не придёт, ты что её на себе потащишь? Мне кажется, даже у тебя ума хватит этого не делать! — Амина вытаращила на меня глаза, по моему быстро брошенному взгляду, она поняла, что я это уже делал, — серьёзно? Алик, ты уже вытаскивал кого-то в бессознательном состоянии из подобной ситуации? На себе? Ну ты даёшь!

— Та девушка впоследствии спасла много жизней и мою в том числе, — сказал я.

— Алик, — встрял Фаер, — даже мне кажется, что тащить её с собой это перебор. И неважно в сознании она или нет. Какое-то недоверие к её дару присутствует… осадочек неприятный, я бы сказал!

— То есть вы не хотите, чтобы отряд шустрых мертвяков сражался на нашей стороне? — спросил я.

— А, ну если с этой стороны посмотреть! — сразу оживился Фаер.

— А вы, правда, можете меня отсюда вывести? — раздался слабый голос.

Честно говоря, я раньше заметил, как девочка очнулась, но не стал это обнародовать, дав ней возможность немного прийти в себя и послушать наш разговор. Подслушанное вызывает больше доверия, чем сказанное прямо. Если бы мы начали её просто уговаривать, она могла бы нам просто не поверить. А здесь, при взгляде со стороны, она могла оценить ситуацию более объективно, и даже увидеть, что мнения по поводу неё у нас разные. Но зато она теперь знает честный расклад.

— Можем взять с собой, — сказал я, — и надеюсь, что мы все вместе сумеем выбраться. Но обещать тебе этого никто не может.

Девочка попыталась сесть, но застонала и схватилась за голову.

— Жаль, что ни одному из твоих отражений не дали дар лекаря, — сказал я.

— Ну, знаешь! — всплеснула руками Амина, — мне и так цены нет, настолько я хороша, а он всё недоволен!

— Я доволен! — улыбнулся я, — насколько вообще можно быть довольным в такой ситуации. Но лекарь бы нам не помешал!

— Да, лекарь, это хорошо! — поддакнул Фаер, и, поймав резкий взгляд Амины, добавил, — ну а что? Мало ли… всякое ведь может случиться!

— Ты сможешь идти? — спросил я у девочки.

— Не знаю, я постараюсь, — сказала она, — не бросайте меня, пожалуйста…

— Не волнуйся, не бросим, — сказал я.

— Хотя дар у тебя, конечно, неприятный… — зачем-то сказал Фаер, и в этот раз на него резко посмотрели все, кроме девочки.

— Это не дар! — дрожащим голосом, сказала она, — это проклятье!

Она лежала на спине, глядя вверх, и в уголках её глаз начали собираться слёзы, но, не удержавшись там, скатились к ушам.

— Может быть, ты просто не научилась им правильно пользоваться? — спросил я, — может быть, в этом есть что-то полезное?

— Что? — она скосила на меня глаза, полные слёз, — что может быть полезного в том, что я умею поднимать мёртвых? Это пугает всех моих знакомых до чёртиков… из-за этого меня из района и выгнали. Я скиталась, голодала, меня нигде не принимали, стоило сказать про свой дар. А не говорить тоже нельзя. Ещё больше недоверия. Сейчас везде, если хочешь жить в какой-то общине, в каком-то районе, нужно всё о себе рассказать. Люди очень недоверчивые и всего боятся. Услышала про это место, думала, что здесь найду себе дом. Меня хорошо встретили, поговорили, поселили в гостинице, дали визу… — на словах про визу, мы с Машей переглянулись, — а потом говорят, «Все должны вносить свой вклад в процветание нашей общины, пойдём, для тебя есть работа», и вот я здесь. Сказали только напоследок, что нужно выжить и всех убить. И что трупов здесь полно, поэтому у меня хорошие шансы. Ну разве это работа? Я не против работать, но это же ни работа никакая, это же ни работа… — и она окончательно разрыдалась.