Амина-кислота

— Ладно, — равнодушно сказала Амина, — мне не жалко. В общем, нельзя заставить жить и совершать какие-то действия, к примеру, камень. Или стул. Чтобы что-то оживить, в основе всегда должна лежать биологическая жизнь, пусть и прерванная. Не обязательно человек. Даже когда душа и разум покидают мёртвое тело, некая энергетическая сущность остаётся. Иначе бы наша некроманточка не смогла поднимать этих «ребят», как она их называет.

— Ближе к делу, — поторопил я её, — ты хочешь сказать, что внутри голема человек?

— Как я уже сказала, это может быть не обязательно человек. Но зная почерк создателя, я практически уверена, что голем собран вокруг обычного трупа, — сказала Амина.

— Другими словами, чтобы его уничтожить, нужно уничтожить тело внутри этой кучи мусора? — спросил я.

— Думаю, это может помочь! — сказала Амина.

— Ну, так вперёд! — сказал я, — ты же у нас огненный маг в том числе. Залей его напалмом, пусть он выгорит весь. Ведь если труп сгорит, то и голем перестанет существовать, верно?

— Ты вообще не понимаешь принцип работы, что ли? — удивилась Амина, — ты хочешь убить труп? Насколько мёртвым ты его хочешь сделать?

— Не знаю, наверняка есть предел, — сказал я, — не думаю, что если тело сжечь как следует, оно по-прежнему будет обладать этой самой энергетической сущностью.

— А ты спроси у своей некромантки, насколько нужно уничтожить тело, чтобы его невозможно было поднять, а? — сказала Амина и повернулась к Зое.

— Я не знаю, — ответила та, — но даже самые разложившиеся трупы встают. Просто такие обычно не беру. И скелеты никогда не пробовала. Но по моему опыту, сохранность тела вообще никакой роли не играет. Она влияет только на подвижность, и то не очень сильно. И если тело, например, без глаз, то я смотреть через него не могу. А так… почти любого можно поднять.

— Так что, — сказала Амина, — давай, роняй его в дыру, и пойдём на следующий уровень, — и она сладко зевнула.

— Почему ты думаешь, что это должно быть легко? — удивился я, — ты, кстати, будешь в этом участвовать?

— Не-а, — покачала головой Амина, сэкономлю силы, думаю, они мне ещё понадобятся. Големы не мой профиль, здесь я вряд ли смогу вам чем-то помочь.

— Големы и не наш профиль, — сказал я, но тратить время на уговоры не стал. Не хочет, так не хочет. Дело её.

— Он уже рядом! — шёпотом воскликнул Фаер, который следил за обстановкой, выглядывая из нашего укрытия периодически.

Я тоже посмотрел, что происходит, чтобы собственными глазами увидеть поле предстоящей схватки. Голем как раз выбирался на противоположную сторону дыры.

— Мань, опять на тебя вся надежда, — сказал я, — опрокинем это чудище?

— Попробуем, — сказала Маша, — чем ближе он будет к краю, тем больше шансов на успех.

Голем подошёл к дыре и как будто посмотрел вниз. Непонятно чем, но движение тела было именно такое, как будто он заглянул в дыру. Потом пошёл обходить её по краю.

— Хорошо идёт, давай, Мань! — сказал я.

Маша выставила руки вперёд, одной ногой упёрлась в колонну перед собой и замерла. Голем что-то почувствовал и тоже остановился. А потом Маша дёрнула! Он начал валиться, и даже уже навис над дырой, но вдруг отшатнулся от края. Если бы он был неуправляемым, то рухнул бы сразу вниз. Но нет же, он поймал равновесие и удержался на краю.

Я выскочил из укрытия и побежал к противоположному краю ямы, крича и размахивая руками. Увидев меня, голем замер, потом начал поворачиваться в мою сторону. Мы оказались друг напротив друга, и нас разделяла дыра, где внизу углом торчала сломанная плита, служившая раньше спуском.

Теперь голем стоял «лицом» к яме. Его соображалки хватало, чтобы не шагнуть вниз. В пространстве он ориентировался сносно. Может быть, умом и не блистал, но основные инстинкты у него работали.

И тут Маша дёрнула второй раз. К тому же, как я понял, после первой попытки она смогла подстроиться, сосредоточиться, собраться с силами и более грамотно их рассчитать. Голем резко качнулся вперёд, рефлекторно выставил перед собой ногу, чтобы не упасть, но пола-то там уже не было! Он пытался сохранить равновесие, взмахнув руками на краю ямы, но ничего не вышло. Со страшным грохотом он обрушился вниз.

Оттуда некоторое время слышался скрежет металла и какая-то возня, но вскоре всё стихло.

Я стоял, не решаясь подойти к краю ямы, чтобы не поймать лицом брошенную бетонную плиту. Шанс на это был. Остальные тоже повысовывались из-за укрытия и смотрели на меня, не зная, можно уже выходить или ещё стоит подождать.

Я старался не быть излишне оптимистичным и предпочёл выдержать паузу, чтобы быть уверенным, что чудище не восстанет. Но время шло, а ничего не происходило.

Как ни крути, а убедиться в том, что голем более нам не опасен было просто необходимо.

Осторожно, маленькими шажками я стал приближаться к краю ямы, будучи готовым в любой момент дать дёру. Все напряжённо молчали и ждали, чем кончится дело. С их позиции тоже было не видно, что происходит внизу. Для этого нужно было подойти к краю.

Выбора не было, я подошёл и глянул вниз.

У голема нет глаз, но я отчётливо осознал, что он на меня смотрит. Эта тварь стояла и ждала, когда я подойду. Он не разбился, не разломался, да и как такое могло с ним произойти, если эта штука состоит из разного хлама, удерживаемого вместе только магией.

Даже если он при падении и получил какие-то повреждения, и что-то в нём поломалось, то он тут же собрался обратно и теперь имел вид как ни в чём не бывало.

Ростом он был под потолок, при этом имел длинные ручищи. Так что, ими он мог схватить что угодно на более высоком ярусе, например, меня. Я это осознал слишком поздно, когда убежать времени уже не было. Я, естественно, пытался, но не успел. Я даже понял, что Маша попыталась помешать голему схватить меня, но тоже не успела помешать его движению.

Гигантская рука, если можно её так назвать, взметнулась наверх и хапнула меня своей «пятернёй». Поскольку «ладошка» состояла, как и всё остальное, из всякого хлама и кусков металла, ощущения были не из приятных. Но с другой стороны, именно это меня и спасло. Он просто не смог сжать меня в кулаке, потому что торчащие во все стороны железки упёрлись друг в друга и заклинили. Я оказался в каком-то хитросплетении труб и деталей автомобилей. Меня не проткнуло, не расплющило, но намертво зажало. Я практически не мог шевелиться, и даже дышать было трудно, потому что какая-то хреновина упёрлась мне в грудь.