Амулет Судьбы
Шрифт:
Мгновенье спустя стало ясно, что это не птица. Это голос. Он доносился из сада, такой звенящий и нежный, словно говорили солнечные лучи.
— Филипп!
Он прижался к стеклу, но все еще не видел ее.
— Я иду, — шепнул он. Потом вышел в прихожую, распахнул дверь, и перед ним предстала она.
Филипп зажмурился и отвел взгляд. Свет, который она источала, был так ярок, что даже утреннее солнце в сравнении с ним казалось бледной луной. Ее светлые одежды развевал ветерок — ее вечный спутник.
— Здравствуйте, Вита.
—
Филипп кивнул. На минуту представил, что вдыхает аромат темных волос Сатины.
— Да.
— Брат передает тебе привет и благодарит за помощь. Я встретила его по пути. Сам он, к сожалению, не смог остаться, чтобы попрощаться с тобой. — Ее сияние сделалось ярче. Вита улыбнулась. — У него смерть как много дел.
— И вы передавайте привет ему от меня.
— Он… — Вита смущенно замолчала, словно легкое облако скрыло солнце. — …Он был добр к тебе?
— Да, — ответил Филипп.
— Хорошо. Иногда он бывает таким…
Она не могла подобрать слово.
— Холодным, — подхватил Филипп, и тени всколыхнулись, когда Вита кивнула.
— Ну, нам некогда болтать, жизнь ждет тебя. — Вита протянула Филиппу сияющую руку. — Ты готов родиться вновь? Ты уже знаешь, что нужно делать. Или хочешь сначала попрощаться?
Филипп посмотрел в приоткрытую дверь на мирно спящую Сатину. Она повернулась к нему лицом и, казалось, улыбалась во сне. Улыбалась ему. Филипп сунул руку в карман и проверил, на месте ли коробочка. Все было в порядке.
«Есть еще одна причина, почему я пришла сюда, Филипп, — шепнула ему Сатина ночью. Она взяла его руку и вложила в ладонь какую-то вещицу. Крошечную черную коробочку, в которой что-то позвякивало. — Там их две. В одну и в другую сторону. Просто…» — Она объяснила, что нужно сделать.
Филипп замотал головой.
«Нет, — подумал он и улыбнулся. — Мы не прощаемся. До свидания».
Затем взял горячую руку Виты, сделал шаг в ее жаркие объятия, и все вокруг утонуло в обжигающем сиянии.
48
Новая жизнь, новая смерть
Сияние неожиданно сделалось холодным, что-то мокрое ударило Филиппу в лицо.
Он открыл веки и прямо перед собой увидел острый изгиб молнии, осветившей дождливое ночное небо пронзительной вспышкой. Земля содрогнулась от неистового раската грома.
Не успев оглянуться по сторонам, Филипп уже знал, где он.
Он лежал на размокшей земле под деревом у себя во дворе. Молния — та, которую он только что видел? — раскроила ствол дерева от макушки до самого корня. К счастью, дерево упало в сторону, только толстый сук повалил Филиппа на землю и придавил грудь. Возможно, он ударил его по голове. Лоб болел довольно сильно.
С натужным стоном Филипп сбросил с себя ветку и поднялся на ноги. Он насквозь промок и перепачкался в грязи, ступать на правую ногу было больно.
Он вспомнил, что оступился на лестнице. Когда-то очень
давно. А может, всего лишь полминуты назад.Снова сверкнула молния, на этот раз гром грянул уже пару секунд спустя. Тем временем проливной дождь начал стихать, с неба падали редкие капли. Гроза уходила.
Филипп заковылял через детскую площадку к дому, а когда добрался до двери, дождь окончательно прекратился. Ветер тоже улегся.
На лестнице он снял ботинки, а потом тихо зашел в квартиру.
Он снова дома.
Слова казались невероятными, и Филипп прислонился спиной к двери, как будто хотел перевести дыхание, хотя вовсе не запыхался. Он постоял так немного, послушал тишину и размеренное дыхание, доносившееся из маминой комнаты.
В ванной он снял с себя мокрую одежду и смыл грязь. Вытерся полотенцем, а потом прополоскал и развесил белье на сушилке, стоявшей рядом с душевой кабинкой.
Он уже собрался вернуться к себе в комнату, когда взгляд упал на зеркало над раковиной. Волосы на руках встали дыбом, в голове промелькнула ужасная сцена из нижней половинки маминых часов. Здесь… На этом самом месте Филипп стоял и видел, как она умирает. Сначала было темно, потом открылась дверь, вошла мама и…
В то же мгновенье распахнулась дверь. На пороге показалась мама. Она не заметила Филиппа из-за двери. Но он видел ее. Прикрытые веки, нетвердую походку. Казалось, маме нездоровится, Филипп был потрясен.
Не может быть! Это неправда, все же было решено заново! Мама не должна умереть сейчас, здесь, ведь он спас ее!
Или нет? Неужели Мортимер все-таки обманул его?
Мама неуверенно шагнула вперед…
«Она устала, просто устала, поэтому так плохо выглядит! О Господи, пусть так и будет, она просто устала!»
… и подняла взгляд на зеркало. Затем замерла и ахнула. Широко раскрытые глаза смотрели в зеркало, смотрели прямо на Филиппа, и его сердце похолодело от ужаса.
— Филипп! — воскликнула мама. — Как ты напугал меня! Что ты здесь делаешь?
Он онемел, а когда голос снова прорезался, заговорил так тихо, что мама поначалу не расслышала.
— Шел в туалет, — он дрожал. Всем телом. — А ты… что ты здесь делаешь?
— То же самое. Так значит, это ты зажег свет. А я подумала, что забыла его погасить. Тебя тоже разбудила гроза?
— Можно так сказать, — уклончиво ответил Филипп. — Голова болит?
Мама удивленно посмотрела на него:
— Я совсем забыла о ней, все прошло.
Филипп испытал такое сильное облегчение, что его ноги сделались ватными.
— Ты такой бледный, сынок, — мама подошла поближе и погладила его по голове. — Неважно себя чувствуешь?
— Нет, — ответил он. — Просто приснился сон. Кошмар.
— Очень страшный?
— Да. Но конец был хороший.
— Хорошо, что все позади.
Мама крепко обхватила его руками, и это было как раз то, что нужно.
Филипп отыскал в зеркале свое отражение и подумал, что изменился. Странным образом он выглядел взрослее. Но взрослее себя не чувствовал, ни капельки. Особенно сейчас, когда его обнимала мама. С ней он был все тем же маленьким мальчиком.