Амулет Золотого Льва. Книга вторая

Первым делом в портовом городке зашел он в ближайший кабак и кабатчику найденные камни показал, чтоб оценить свое богатство.

– Золотой рупь целковый даю за все, – назвал тот свою цену. – Больше не проси.

Фрол убрал камни в котомку.

– Ну хорошо. Ендрик серебром в придачу.

– Не, – ответил Фрол, поняв, что торг уместен. – Раздумал продавать.

Пытаясь задобрить клиента, кабатчик за счет заведения подал Фролу кружку пива и вяленую тюльку. Фрол от угощения не отказался, но камни продавать не стал, рассчитывая выручить за них хотя бы два золотых. Если умеренно тратить, только на хлеб, то до весны худо-бедно дотянет, а там и травка да корешки вылезут. В крайнем случае, можно на месяц-другой снова в конюхи или пастухи наняться. Он уже не страшился реже встречаться с Анастасией. За многие годы страсть прошла, любовь наскучила, да и Анастасия уже не та привлекательная девица – годы, они ведь никого не красят, даже русалок. Так что, пока есть силы, надо бы и делом заняться.

На зимовку решил он вернуться в знакомые места, к реке Синяве, туда, где избушку свою поставил. Во-первых, не ровен час ее кто-нибудь займет, а во-вторых, не по трактирам же скитаться. А в спячку впадать уже поздно. Сам-то он не сумеет, а пока до тех мест доберется, Анастасия, поди, заснет уже. Пристроился он к каравану, что как раз отправлялся в те края. Чтоб заплатить за оказию, продал он купчишкам с того каравана свои опалы и ониксы, два целковых за них и выручил, плюс и за дорогу расплатился.

Караван состоял из пяти подвод, запряженных каждая парой ломовых. Купцы везли из Заморского Королевства шелка и бархат, украшения, диковинки разные, штучки-дрючки, каких здесь не имелось. Караван выбрался из города и двинулся в западном направлении по широкому, хорошо наезженному тракту. Лошади шли бодрым шагом, поскрипывала упряжь, колеса изредка погромыхивали на неровностях дороги. Фрол ехал вместе с купцами на головной подводе.

– А расскажи, Афанасий, что тут без нас творилось, – обратился старший к своему товарищу. – Мы ж, почитай, полгода в родимой сторонке не были.

– Да, – согласился Афанасий, – долго вас не было. Уж я испереживался, успеем ли до распутицы домой добраться.

По весне двое купцов отправились через Сине-море в Заморское Королевство закупать товар. В то время с Заморским Королевством только что закончилась война, и обрадованные коммерсанты поспешили за море возобновлять торговлю. Афанасий и четверо ломовиков (одной подводой Афанасий правил сам) оставались в порту приглядывать за телегами, ухаживать за лошадьми и ждать товарищей.

– Что творилось? Да вот, деньга новая вышла. Долбоном называют. Во!

Афанасий достал из кармана монету, и двое товарищей стали ее разглядывать.

– Ишь ты! Новенькая, золотая! А блестит как! И почем она?

– Шесть ендриков дают. Полрубля, то бишь.

– И кто же их чеканит?

– А правитель новый. Не слыхали разве?

– Слыхали, что как война-то с Заморским Королевством кончилась, здесь смута началась, а чем она кончилась, толком не слыхали

– Вот, смута. И Колян Второй отрекся от престола. И в Заморское Королевство, говорят, подался.

– Ух ты! А дочь его?

– Дык она ж за мужика, без роду без племени, замуж вышла. Мужик, правда, головастый, Емеля-то.

– Это тот Емеля, что печеход придумал?

– Ага. Он самый. При дворе механик он.

– Ну, а сам двор-то таперича чей он? Кто правит?

– Дык вот. Колян Второй, значит, отрекся, а смута-то продолжается. За власть все, кому не лень, по-прежнему грызутся. И видать Яриле это стало не по нраву, он посланца-то своего на землю и выслал.

– Постой, постой!

– Тпррру! – Афанасий резко натянул вожжи.

– Да не про то я. Но! Трогай! Какому такому Яриле? Что ты мелешь? Бог-то один на небеси!

– Ну, не знаю, народ так молвит. Опустился на Главную площадь Стольнограда человек на огненном шаре. И все, кто там был, вознесли руки к небесам и закричали: «Вот наш избавитель!»

– И стал он царем?

– Ну не царем, но сказал, мол, я ваш правитель.

– А как его звать-величать?

– Могучий повелитель, властелин ночи, его магейшество Бэдбэар!

– Ишь ты. Магейшество. Колдун что ли?

– Не знаю. Я ж тоже не из первых уст слышал. За что купил, за то и продаю. Стольноград-то, от Синя моря далече. Пока молва дойдет… Вот приедем, все как есть и узнаем. Но, милае! – подхлестнул лошадей Афанасий.

Фрол внимательно слушал все эти новости. Теперь он хоть начинал понимать, что происходит в этом мире. А то ведь в деревнях политикой особо не интересовались. А русалкам вообще все это до… до хвоста, короче.

На восьмой день пути, когда до реки Синявы, где Фрола завлекла Анастасия, оставалось совсем немного, купцы решили, что надо поторапливаться и, не боясь уморить лошадей, ехали до поздней ночи. Тут-то на них и напали лихие люди. У разбойников были ружья, пистолеты и сабли, а купцам обороняться было нечем. Троих купцов и одного ломовика застрелили сразу, троим ломовикам удалось бежать, а Фрол спрятался за повозкой.

– Не убивайте меня! – взмолился он, когда его обнаружили. – Я бедный человек! Вот все, что есть у меня!

Он протянул атаману два золотых рубля.

– Х-хех! Бедный говоришь? А золотишко при себе имеешь! Да мы и так, и весь товар твой, и все что на тебе есть до исподнего заберем!

– Да товар-то не мой! Я не купец, я так, до Синявы реки в попутчики напросился. Я тут вообще человек новый. Я из того мира!

– Юродивый, что ли? Вижу, что не от мира сего! Ну что, братцы, пожалеем убогого?

– Как хошь, атаман, – отозвался кто-то из шайки. – Грабить обоз он нам не помешает. Пусть живет.

– Я точно вам не помешаю! – поспешил заверить Фрол. – Я не юродивый. У меня мозг хорошо работает. Возьмите меня в свое разбойничье братство, я вам еще пригожусь.

– Ладно, – атаман заткнул саблю за пояс. – Посмотрим, как себя в очередном деле проявишь. Не струсишь – возьмем в шайку.

Глава 3. В шайке

И стал Фрол разбойничать. Тем временем, в стране происходили большие перемены. Новый правитель принялся расширять свои территории. Конечно же, путем завоеваний. Придворный механик Емеля еще при Коляне Втором придумал железную телегу, которую двигала паровая машина. Это сооружение называли «печеход», поскольку с виду напоминало оно печь. На такие печеходы устанавливали пушки, а снаружи обшивали их железом для защиты пушкарей и машиниста от вражеских пуль и стрел. Эти боевые машины в народе называли «короба». Когда шла война с Заморским Королевством, короба наводили страх на противника. Его магейшество Бэдбэар велел наделать побольше таких коробов с целью захвата и покорения соседних государств.

Печеходы стали использовать и в транспортных целях. Дороги покрыли утрамбованным песком, на него уложили бревна, а на эти бревна по всей длине дороги колею – две чугунные слеги, чтоб колесам легче катилось. К печеходу цепляли тележки, с подачи Бэдбэара названные каригами. Фрол как-то в одну из вылазок видел это чудо. По мосту через реку печеход, похожий на русскую печку, тянул за собой пять или шесть кариг.

Для производства коробов, печеходов и кариг, а также для строительства дорог стране требовалось много железа, меди и угля. Все это имелось на севере, в Скалистых Горах, где хозяйничали гномы, трудолюбивый и покорный народ. Они жили общинным строем и очень уединенно, сторонясь контактов. Они почти добровольно пошли под гнет Бэдбэара, только бы их раса не была уничтожена. К ним проложили «чугунку» и возили оттуда уголь, металл и железные изделия.