Амур и Психея

– Да. Слушаю вас.

На том конце молчали, и она успела подумать, что, возможно, кто-то ошибся номером, потому что в трубке был слышен шорох, как бывает, когда человек не узнает голос и, отведя трубку от уха, долю секунды смотрит на нее в недоумении, а потом вздыхает и кладет, не считая нужным извиниться перед тем, с чьим номером случайно соединился.

Но трубку не положили. Напротив, мужской голос приглушенно произнес:

– Привет, это я. Вам хорошо меня слышно?

– Добрый день. Мне слышно, да, а кто это? – неуверенно спросила Юлия, хотя ей было совершенно очевидно, кто это мог быть. Мужчина говорил по-английски практически без акцента.

– Вы меня не узнали… А я из тысячи голосов узнал бы ваш, Джулия, но я не учел, что вы ответите по-русски, конечно, потому не сразу сообразил, что именно вам сказать.

– Боже мой, Алекс, конечно, я узнала вас, просто слышно не очень хорошо, – нашлась Юлия и почувствовала, как щеки ее залились краской, потому что слышала его она прекрасно. – Как ваши дела, что нового, вы, я надеюсь, получили мое письмо?

– Да, огромное спасибо, письмо такое милое. Знаете, я уже давно не получаю личных писем, только счета из банка! Ха-ха-ха… а ваше письмо я перечитал раз сто, фотографии я прикрепил на стенд, и они все время у меня перед глазами!

– Да? А на какой стенд?

– Ну, я из школы звоню, сейчас идет урок, все учителя на занятиях, в моем начальственном кабинете, ха-ха-ха, как вы говорили, помните, наконец никого нет. Здесь у меня, напротив моего стола, такой стенд на стене, где мы размещаем информацию о наших делах, планах, событиях, чтобы ученики и их родители понимали, чем живет школа. Я все время смотрю на вашу улыбку, Джули, не могу оторваться. А я позвонил домой или в ваш офис?

– Домой. Сегодня у меня нет занятий – у студентов каникулы.

– Я не вовремя… вы чем-нибудь заняты? Ваш муж дома?

– Нет-нет, я очень рада слышать вас. Мой муж на работе, а дочь в школе.

– Я понял. Джули, когда бы вы ни приехали в Салоники, я постараюсь вас увидеть. Просто дайте мне знать, и я приеду – договорились?

– Спасибо, Алекс. Я, конечно, предварительно позвоню вам.

– Да, в любое время.

– Хорошо, договорились. Будьте здоровы. До свиданья.

– До свиданья, Джули, я буду звонить, если вы позволите. На домашний или лучше на мобильный?

– Да, разумеется, на какой хотите, может быть, на мобильный для разнообразия. – Юлия рассмеялась счастливо и звонко.

– У вас такой прелестный смех, Джулия. Я закрываю глаза и вижу вашу улыбку и веселые искорки в ваших прекрасных глазах…

– Ну, что вы, вы слишком добры.

– Я смутил вас. Извините меня. До свиданья, Джулия.

– До свиданья, Алекс.

Какое-то время Юлия сидела у телефона и смотрела на него, как будто бы видела впервые. Затем она сходила на кухню и вернулась с влажной салфеткой, которой вытирала пыль с мебели в комнатах, старательно протерла аппарат, убедилась, что он работает, и чуть отодвинула его от края стола.

– Так, это был всего лишь звонок вежливости от коллеги. Первый и единственный.

Юлии стало тоскливо и неприютно на душе. Ей почему-то показалось странным, что за окном так серо. «Как если бы в яркий солнечный день солнце зашло за тучу», – подумалось ей. Но день был самый обычный, январский, когда после трех часов дня постепенно наползают сумерки, в начале пятого сгущаясь настолько, что пора зажигать свет.

Юлия позвонила маме, поговорила с ней, узнала, сделала ли Вероника уроки, и стала думать о том, какие у нее самой дела завтра.

Затем она достала альбом с фотографиями с конференции, пролистала его, задерживаясь на групповых портретах с Алексом, закрыла и убрала в шкаф на верхнюю полку, туда, где стояли книги и лежали вещи, которыми практически никогда не пользовались.

А потом пришел с работы Вася, вернулась Вероника, и они сели ужинать.

20

Семестр начался восьмого февраля, и в тот же день Павел Петрович определил дату и время проведения заседания кафедры – ближайший понедельник, в три часа дня.

В назначенный день и час одна из поточных аудиторий заполнилась коллегами Юлии – преподавателями и научными сотрудниками. Одни с явным оживлением обсуждали то, какова была посещаемость их занятий в первые дни семестра, в каких группах и по каким именно дисциплинам. Другие строили планы на начавшееся полугодие, делились соображениями относительно того, насколько успешно студенты выпускного курса работали над какими темами, в чьих именно спецсеминарах. А еще интересовались, удалось ли кому-то из коллег за последнее время опубликовать или подготовить для обсуждения на кафедре статью или главу монографии.

Юлия включилась в работу легко и продуктивно, тем более что в ближайшие год-два она планировала в основном завершить работу над своей докторской темой. Она действительно любила университет, кафедру и своих коллег, хотя и отдавала себе отчет в том, что в человеческом плане они были непростыми людьми и слишком уж доверяться декларировавшемуся многими из них прекраснодушию не стоило. Она и не доверяла, но все равно верила, что среди них немало тех, на чей уровень профессионального мастерства и академического авторитета следовало равняться и что на их личностное стремление к перфекционизму вообще можно было всецело полагаться.

Павел Петрович Постников был опытным руководителем. Он прекрасно разбирался не только в филологии, но и в людях, чьими стараниями, чаяниями, амбициями и ежедневной работой в аудитории она жила. Когда он брал слово, слушать его на любом языке было увлекательно, потому что ничего из им произносимого не повисало в воздухе цветными воздушными шарами округлых фраз, не скрежетало металлом жестких тезисов, не оглушало бравурной медью творческих планов и не терялось из виду в тенистых аллеях долгосрочных перспектив.

Профессор Постников был неисправимым романтиком – он верил в то, что мир спасет Красота, и учил видеть ее ростки в мотивации каждого поступка, особенно словесного, своих коллег. Он дорожил инициативой, своей и чужой в равной мере, и часто готов был поступаться своими собственными интересами ради того, чтобы научные, академические или личностные интересы кого-то из членов коллектива более полно удовлетворялись. Особенно же он ценил людей нетривиально мысливших, вдумчиво относившихся к порученному делу, умевших находить даже в рутинной деятельности смысл и потенциал ее творческого применения и развития ее результатов.