Амурский сокол. Путь Воина

– Что ты делаешь среди нас? Почему ты не убежишь, владея такими способностями?

– Это мой путь, Алёша. Я должен его пройти. Когда придет время – получу знак, я уйду…

В память об учителе Алексей Дмитриевич носит фигурку Будды всегда с собой. Кстати, имя Таньба в переводе с тибетского означает буддизм.

Эту историю Алексей Дмитриевич рассказал Сереже, когда вылез на берег и тот спросил его:

– Вы совсем, совсем не мерзнете, дядя Лёша? Я могу только один раз нырнуть и тут же вылезаю на берег. А вы так долго лежали в воде, я даже подумал, что уснули…

– Никодимка мне запрещает залезать в воду, – добавил он. – Вода здесь даже в самый жаркий день не нагревается.

– А это все потому, что родники бьют из-под земли, Сережа. – сказал, вытираясь, Алексей Дмитриевич. – А что касается твоего вопроса, то я и тебя могу научить не мерзнуть и никогда не болеть…

– Вы и вправду научите? – обрадовался мальчик. От природы будучи любопытным, его привлекало все новое и неизведанное.

– Правда! – улыбнулся каторжанин. – Вот, слушай…

* * *

Было решено, что политические поживут в лесной заимке Никодима до осени. С холодами попробуют уйти по железной дороге. Для этой цели нужны были хорошие дорожные бумаги. Об этом обещал похлопотать Иван Дементьев. Он питал пиетет к гостям Никодима, часто приезжал и засиживался за долгими разговорами. Даже предложил переехать к нему, но учитывая тот факт, что Сергей Дмитриевич взялся за обучение маленького Серёжи грамоте, предложение было отвергнуто.

Благодаря природной смекалке учеба давалась мальчику легко. Через месяц он мог читать по слогам любой текст из газет. Но этого было мало. Сергей Дмитриевич составил список учебников и книжек, заставил Никодима поехать в город за покупками.

– Никодим, уважаемый, Серёжа делает грандиозные успехи в учебе! Умоляю, не дайте ребёнку здесь зачахнуть! Пусть учится!

– Дык, а я что? Я ж не против…

– Узнайте, наверняка в Благовещенске имеется гимназия с пансионом. Вы бы могли отдать Сереженьку туда за умеренную плату. Если есть гимназия реальная, то лучше выбрать её. 14 Сейчас наступает век технический.

– Я бы посоветовал выбрать классическую гимназию, – встрял в разговор Алексей Евгеньевич. – Там дают более разностороннее образование. Правда, плата может оказаться непосильной в связи с известным циркуляром.

14

В царской России существовали два типа гимназий: классические и реальные. Классические с гуманитарным уклоном, а реальные – с техническим.

Властями давно ставился вопрос о повышении платы для того, чтобы сделать гимназии менее доступными для выходцев из бедной среды, которых родители пытались вывести в люди. В связи с этим появился знаменитый «Циркуляр о кухаркиных детях» 1887 года, который предписывал не брать в гимназию детей низшего сословия. Предыстория появления подобного циркуляра началась в городе Новочеркасске. Однажды, рядом с кабинетом директора новочеркасской гимназии, взорвали бомбу. Кроме того, что это был из ряда вон выходящий случай, один из народовольцев, по фамилии Генералов, арестованный по делу о взрыве, был выпускником этой гимназии. Тогда и было разработано несколько мер с целью затруднить для низших слоев доступ в гимназии. Первая мера была «циркуляр о кухаркиных детях», вторая – это закрытие приготовительного класса. Вторая мера была более эффективной, она давала как раз преимущество детям из бедных семей.

Благовещенская мужская гимназия размещалась на пересечении улиц Графской и Большой. Подойдя к большому двухэтажному деревянному зданию, Никодим не сразу решился зайти внутрь. С одной стороны, он понимал, что Сергей Дмитриевич прав – Сереженьке необходимо учиться, с другой стороны – не хотел отпускать мальчишку от себя.

Но устроилось все как нельзя лучше. В самой гимназии пансиона не было, но в канцелярии школы ему посоветовали одинокую женщину Марфу Петровну, бывшую учительницу, которая пускала к себе на проживание. Предпочтение давала сиротам. Оплатив сразу за годовое обучение в гимназии целых двадцать пять рублей, Никодим направился искать пожилую учительницу. Квартира ее оказалась в двух шагах от гимназии.

Марфа Петровна встретила Никодима радушно, напоила чаем с малиновым вареньем. Она оказалась совсем еще не старой, небольшого роста, сухонькой женщиной. Марфа Петровна продолжала учительствовать – в гимназию ее приглашали иногда при нужде, когда кто заболеет. Хозяйка держала при себе кухарку, а во всем остальном управлялась сама.

За самоваром договорились, что Сережа прибудет за несколько дней до начала учебного года в гимназии. Договорившись о цене, Никодим заспешил домой. Ещё надо заехать в лесную управу за денежным довольствием, книжный магазин за учебниками по списку Сергей Дмитриевича и кое-какую мануфактуру закупить для жизни. Опять же нужна одежда для Серёжи – мальчик растёт не по годам, а по часам. Если в лесу сойдёт, то через пару месяцев, по приезду в город, будет народ смешить. Кроме того, надо форменную одежду заказать для будущего гимназиста. Пусть будет не хуже, чем у других.

Глава 5. Закон – тайга, медведь – хозяин…

Никодим будто чувствовал, решив возвращаться в заимку другим путём. Лошадь у него была справная, выносливая, низкой монгольской породы. Эту лошадку он купил по рекомендации Онганчи. Лесной охотник знает толк в лошадях монгольской породы. Несмотря на низкорослость, эта гнедая была коренастого сложения, с крупной головой и большими красивыми глазами. Одним из немаловажных качеств лошади были ее сообразительность, умение быстро ориентироваться в пространстве и преданность хозяину.

Как только эта молодая лошадь познакомилась с Никодимом после покупки, сразу стала спокойной и дружелюбной. Вместе с лошадью досталось и высокое монгольское седло на деревянном каркасе. Оно позволяло удобно располагаться на низкой лошади и хорошо контролировать ее бег. Но для этой гнедой и не требовалась особого управления. Она, в зависимости от рельефа местности, сама выбирала путь и аллюр. Удивительно сообразительное животное. Никодиму ничего не оставалось, как предаваться мечтаниям и думам, пока гнедая везла его домой. Целью того, что он изменил маршрут домой, было то, что там недавно прошли чужаки. Поэтому решил проверить, не оставили ли непотушенного огня костра или другого зла. С них станется.

В силу того, что путь пролегал через ту просеку, где недавно произошла встреча с каторжниками, Никодим был невольно осторожен. Тем более в голову лезли разные истории, рассказанные накануне политическими про сахалинских каторжан. Откуда становятся известны новости с такого далека – одному богу известно. Любителем рассказывать такие страшилки был верхотурский доктор – Андрей Евгеньевич.

После вечернего самовара, когда уложили спать Сереженьку, начал он свой рассказ.

– Среди сахалинских каторжан есть свои «иваны» 15 , – сказал Андрей Евгеньевич. – То бишь наиболее почитаемые, авторитетные люди. Был среди них такой по фамилии, или кличка такая была, Губарь. Этот человек обладал непререкаемым авторитетом и совершил множество побегов из каторги. И что примечательно, так каждый раз ловили только его, а остальные подельники или погибали, или пропадали без вести. Было мнение, что он съедал своих товарищей.

15

Так называемые «иваны» – каторжанские «авторитеты», во многом аналогичны нынешним «ворам в законе».

– Господи, помилуй и сохрани! – воскликнул Никодим, перекрестившись.

– Доказать его людоедство не удавалось долгое время, в том числе и потому, что лесные звери поедали останки его товарищей. Однажды, во время строительства «онорской» дороги – это дорога на север Сахалина, Губарь пустился опять в бега. На этот раз взял с собой матёрого каторжника Васильева и молодого двадцатилетнего Федотова. Через две недели двое беглецов, Губарь и Васильев, были пойманы. Вот тут-то и выяснилось, что во время одной из стоянок бедный Федотов был убит, разделан на куски и зажарен на костре.