АН (цикл 11 книг)

Улыбаясь до ушей, я потянулся на кровати.

Как же я счастлив… Даже не могу вспомнить, был ли я так счастлив когда-нибудь раньше.

Сейчас всё на своих местах…

Но не время разлёживаться, нужно молодую жену покормить. Она ведь ещё до конца не восстановилась от ран, а я…

Я оделся и выглянул в коридор.

Ай-да Григорий! Смог служанку Троекуровых уговорить не маячить под дверью — коридор пуст. Хм, если учесть поведение этой служанки, сдаётся мне, в её обязанности не входит присматривать за моральным обликом госпожи. Скорее наоборот, поспособствовать моему и Сониному сближению.

А я всегда знал, что Троекуровы будут рады нашему браку.

Вот только теперь мне любопытно, что именно ими движет. И сколько человек из семьи князя Выборгского знают об истинном происхождении Сони.

Вернувшись в комнату, я позвонил Григорию. Уверен, я разбудил старика, хотя он и не подал виду. Голос моего камердинера звучал так, будто Григорий с максимальным зарядом бодрости только и ждал возможности ответить на звонок своего господина.

Спустя двенадцать минут открылась дверь ванной, и я увидел Соню в белоснежном махровом халате. Её красивые длинные волосы цвета воронова крыла были перекинуты через плечо.

Она одарила меня горячим взглядом.

— Гляжу, ты позаботился об ужине, муж мой? — проворковала она.

И смутившись, отвернулась.

— Не только об ужине, но и постель перестелил и переоделся, как видишь, — сделав вид, что не обратил внимания на её смущение, проговорил я. Я облачился в такой же белый халат, что был на Софье, его принёс Григорий.

Я подошёл к Соне и, взяв её за руку, проводил к столу и усадил на стул.

Сам сел напротив и разлил вино по бокалам.

— За наше с тобой воссоединение! — произнёс я и поднял свой бокал.

— И за свадьбу, — наставительно подняла она указательный палец.

— И за свадьбу, — с улыбкой согласился я.

Зазвенели бокалы, и мы сделали по глотку вина.

— Я подарю тебе кольцо, обещаю, — улыбнулась Соня, заметив, что я смотрю на указательный палец её правой руки.

Ещё когда мы лежали на кровати, она, думая, что я сплю, достала из тумбочки коробку и надела подаренное мной кольцо.

— Подаришь, я не сомневаюсь. Как тебе этот тыквенный суп, дорогая?

— Выше всяких похвал, дорогой, — поддержала она мою игру.

Мы весело рассмеялись.

А затем три минуты ели молча. Обстановка стала немного давящей.

— Знаешь, такие ночные походы за едой мои братья-Сидоровы называют «ночной дожор», — проговорил я, вновь разливая вино по бокалам.

— Очень меткое описание, — улыбнулась Соня, взяв бокал. На четыре секунды она задумалась, а затем тихо произнесла: — М-м-м… Давай за то, чтобы у нас и у наших близких всё было хорошо? За светлое… будущее.

— Прекрасный тост, — отозвался я.

Мы снова выпили. Соня посмотрела на постель и смущённо улыбнулась. Но когда вновь повернулась ко мне, взгляд её стал… грустным? Печальным?

Я потянулся к своей жене и накрыл её ручку, лежащую на столе, своей ладонью.

— Что-то не так? — участливо спросил я.

— Всё так, Аскольд… — тепло ответила она. — Просто… С тех пор как ты стал Оболенским, я не знала, что делать. Я была в смятении… Выбрать долг перед родом? Или забыть о роде? Но смогу ли я забыть? А что, если я подумаю, что отказалась от мысли противостоять Годуновым, выбрала тебя, но… Но моя злость и ненависть к ним не отпустила бы меня. Тогда бы я втянула тебя в свои проблемы. Могла бы подвести тебя. Так я не знала, что делать. И всё же… Жизнь вдали от тебя становилась для меня всё тяжелее и тяжелее. Я понимала, неважно что я выберу — идти против Годуновых или же вместе с тобой создать новый род, я должна быть сильной. Я стала Мастером и отправилась в Африку. После Африки я хотела встретиться с тобой… Но боги устроили нам встречу раньше. И… Как бы странно это ни звучало, я благодарна им за то. Я понимала, что я умру там, Аскольд! Я… знала, что если кто и сможет спасти меня, то только ты! Я хотела, чтобы ты оказался рядом. Не только чтобы выжить, но чтобы и жить дальше. И жить вместе с тобой. Понимаешь, Аскольд?

— Понимаю, — кивнул я, порывисто встал и заключил её в объятья. — Я тоже рад, что успел вовремя. Тебе не нужно было переживать. Я ведь сказал тебе, что ты будешь моей женой. А своих слов на ветер я не бросаю.

— Не бросаешь, — твёрдо ответила она и чуть поджала губы, — но случится может всякое.

— Что ты имеешь в виду? — подобрался я, чувствуя, что разговор нас вот-вот заведёт на невероятно тонкий лёд.

— Внешние факторы могут помешать выполнить обещание, — заметила Софья. — Я… Мы наконец вместе, Аскольд. Я верю, что нас ждёт светлое будущее. Но кое-что не даёт мне покоя. Твои слова о твоей прошлой жизни.

— Удивительно, что ты только сейчас заговорила об этом, — улыбнулся я и, не выпуская её руки, вернулся на свой стул.

Видимо, в тот момент, когда я раскрыл ей своей секрет, все её мысли были заняты другой темой.

— Возможно, — согласилась Соня и усмехнулась. — Возможно, какая-нибудь другая девушка бежала бы прочь от своего избранника, если бы тот заявил, что является принцем… как ты сказал, планетарным? То есть целой планеты? И, вероятно, не нашей, да?

— Всё так, — кивнул я. — Но ты удивительно спокойна.

— Знаешь, ты всегда казался мне старше своих лет. А ещё ты, не имея поддержки рода и учителя Мастера, выиграл всеимперский турнир на первом же курсе. С первой попытки. А ещё твои дела весьма специфичны — карты для телефонов и компьютеров, или же этот развратный клуб. Твоё мышление отличается от мышления всех моих знакомых. И апогеем стали твои «Крылатые львы». Так что, на мой взгляд, нельзя исключать, что сказанное тобой невозможно. Раньше считалось, что люди не могут летать по воздуху. Но ты же летаешь. Стало быть, и перерождение принцев с других планет исключать нельзя.

— Очень взвешенная точка зрения, — кивнул я и чуть сощурил взгляд. — Но… ты ведь не договариваешь, Соня?

— Я просто верю тебе, Аскольд, — пожала она плечами. — Раз ты так сказал, значит так и есть. Если я буду сомневаться в тебе, как же я стану одной из двух опор будущего рода Александрит?

— Не каждый способен на такую веру.

— Но и я — не «каждая», — резко возразила она и вскочила на ноги. — Я верю тебе, Аскольд. И поэтому… — она нахмурилась. — Верю ещё кое-чему. И… — она отвернулась, но ручку из-под моей ладони не выдернула. — Я хочу быть честной с тобой, Аскольд, — сказала она в сторону. — Я боюсь, что не смогу полностью занять место Элисандры.

Меня будто ударило током.

Огромных трудов мне стоило, чтобы не дёрнуться самому и не отдёрнуть свою руку. Я потерял счёт времени, пытаясь осмыслить слова своей жены.

Как?

Откуда?

Что это значит?

Когда же я пришёл в себя, то увидел настороженный взгляд Сони. Она смотрела на меня, явно боясь услышать мой ответ.

Я выдохнул и взял себя в руки.

— Откуда ты знаешь о ней?

Софья зажмурилась и покачала головой:

— Значит это правда? Значит, она должна была стать твоей женой? Вы были так счастливы тогда…