АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
В итоге ночью, когда дворец спал, юная цесаревна решила погадать самостоятельно. Вспыхнула занавеска, покрывало…
В панике девчушка хотела выбежать из комнаты, но запуталась в горящих занавесках.
Цесаревна умерла. От неё осталось обожжённое тело.
Как тогда стенала вдовствующая императрица!.. Винила себя за то, что попросила няньку рассказать про эти «проклятые обряды»!
От взгляда на горюющую женщину у Александра Годунова сжималось сердце. Тогда ему было искренне жаль её. Однако Канцлер не дал чувствам захлестнуть себя. Несмотря на эту жалость и слёзы императрицы, он велел
Сравнивали ДНК погибшей с ДНК императора, её брата. Тревожить по этому поводу вдовствующую императрицу Канцлер не стал.
Умерла в самом деле близкая родственница императора.
А сейчас вдовствующая императрица утверждает, что девочка жива.
«Из ума выжила на старости лет, что ли, от горя? — было первой мыслью Канцлера, когда он увидел выступление Елизаветы Александровны. — А Киев и Выборг это умело используют?»
Но чем дольше Годунов Канцлер смотрел выступление вдовствующей императрицы, тем сильнее сомневался в этой мысли.
Она выглядела решительно. Непоколебимо. Она ничуть не сомневалась в своих словах. А две семейные пары по бокам от императрицы уж точно не походили на тех, кто её использует. Скорее они её поддерживали.
Но факты вещь упрямая. Единственная дочь Ивана Рюриковича похоронена в родовой крипте под Кремлёвским храмом бога Рода.
Так зачем вдовствующая императрица так бесстыже лжёт?
И почему Киев и Выборг поддерживают её? Понятно, дочь и подруга. Но ведь этого мало. Если обман императрицы вскроется, ее-то всего лишь станут считать ополоумевшей бабой. А вот на Киев и Выборг станут смотреть очень косо. Может быть, кто-нибудь и войну им объявит. Варшава или, например, Крым…
Но если императрица говорит правду, это означает, что у неё и у Киева с Выборгом прибавится сторонников. Все, кто недоволен тем, что Годуновы правят империей, будут рады выразить свою поддержку члену рода Рюрикович.
За прошедшие дни у Канцлера, его родни и приближённых уже не раз пытались выведать, что же ждёт Аскольда Оболенского за спасение цесаревны. Разумеется, никто в здравом уме не ставил под сомнение утверждение, что младшая княжна Выборгская и в самом деле цесаревна.
Ответ на эти вопросы был неизменен: «Рассматриваются варианты награды. Со временем император выберет достойнейший».
Сам Канцлер всё это время ждал результатов ДНК-экспертизы. Ведь первым его приказом, после того как он посмотрел выступление вдовствующей императрицы, было провести эксгумацию и сделать повторный тест.
В дверь постучали.
— Ну наконец-то, — пробормотал себе под нос Александр Борисович.
Несмотря на то, что приказ пришёл от самого влиятельного человека империи, потребовалось почти пять суток, чтобы провести исследование.
Не прошло и двух минут, как Канцлер откинулся на спинку своего кресла и выпустил в потолок кольцо сигарного дыма.
«Совпадений нет».
Похороненная цесаревна — не цесаревна.
Вдовствующая императрица со сторонней помощью в самом деле смогла не только вывести из Кремля свою дочь, но и подложить похожее по размерам и полу тело. А ещё каким-то неведомым образом подменить результаты прошлого ДНК-теста.
«Мы были беспечны… Упивались своей недостижимостью для остальных,
за что и поплатились, — грустно подумал Канцлер и усмехнулся. — Но если служба охраны и обеспечения Кремлёвского комплекса довольно огромна и внедриться в неё, хоть и сложно но, теоретически возможно… Как она подменила результаты? Они были на особом контроле особо доверенных людей».В дверь снова постучали. Канцлер никого не ждал, а раз селектор молчит, значит секретарь пропустил кого-то из приближённых.
— Войдите, — рявкнул Александр Борисович.
Дверь беззвучно отворилась, и на пороге появилась фигура наследника рода Годуновых.
— Ах, Дима. Заходи, — махнул рукой Годунов-старший.
— Что с экспертизой, расскажешь? — спросил Дмитрий, сев напротив.
Канцлер лениво толкнул ему папку с документами через стол.
— Как же так! — изумлённо воскликнул Первый вице-канцлер.
— Нас здорово поимели, Дима, — вздохнул Годунов-старший. — И тогда, и сейчас. И ведь… вывели своих кротов. Сейчас нам даже вздёрнуть некого.
— Ты… на удивление спокоен, отец, — осторожно произнёс Дмитрий Александрович.
— Ну а как иначе, Дима? — хмыкнул Канцлер. — Если обосрался, подотри жопу и иди дальше. А не ори как полоумный, проклиная утренний кофе.
— Очень глубокая мысль, отец, — всё так же настороженно проговорил младший Годунов. — Но с твоего позволения, я хочу понять, что ты планируешь делать с императрицей после её выходки?
— А что я могу сделать? Толкать страну в огонь внутренней войны я не собираюсь. Если его величество император Игорь публично обвинит свою мать во лжи и начнёт горевать о её слабоумии, многие ему поверят. Но что на это ответит Елизавета? Найдутся те, кто захочет устроить публичную проверку на причастность Софьи к роду Рюриковичей. С нашей стороны отказ провести ритуал вызовет ещё больше вопросов.
— Ты думаешь, император мог бы обвинить свою мать во лжи? — настороженно спросил Дмитрий. — Рюриковичи, конечно, нам верят, мы дружны, словно братья, но… Пойти против родной матери?
— То есть ты уже не сомневаешься, что Софья действительно сестра императора? — вопросом на вопрос ответил Канцлер.
— Мне кажется, нельзя исключать такую вероятность, — в сторону ответил Дмитрий. — Правда, внешне, как мне кажется, она немного отличается от женской породы Рюриковичей… Проклятье на голову этой Елизавете! К чему вообще было устраивать весь этот фарс?
— Она хотела спасти свою дочь.
— Спасти? От чего, отец? От участи стать женой моего сына? Девочка как сыр в масле каталась! А проклятие Рюриковичей? С чего она решила, что оно ослабевает?
Канцлер нахмурился. Его наследник до сих пор не был посвящён во многие тайны рода. «Дмитрий ещё не готов», считал Александр Борисович. Однако слова, сказанные сыном, нервировали его. Сын знает столько же, сколько и Елизавета. Так с чего, в самом деле, императрица решила вывести свою дочь из Кремля.
Сколько бы ни думал Канцлер, приходящие на ум ответы ему совсем не нравились.
— Со временем ты всё узнаешь, Дима, — проговорил Годунов строго. — Пока же у меня для тебя персональное задание. Необходимо встретиться с Софьей и взять её кровь. Всё должно происходить в твоём присутствии и с согласия сторон.