Анафема: свобода воли. Том 3

Были и другие жуткие и странные происшествия, уничтожившие будущее семьи Далана, и его самого. И вот, три года назад его жизнь полностью кончилась — пропал его последний выживший внук. Вместе с внучкой последнего его друга, отчего их отношения совсем пошли под откос — ведь это его люди должны были следить за детьми!

Далан понимал, что виноват. Понимал и не снимал с себя вины и даже потратил все свои сбережения, влезая в долги, чтобы найти хоть какие-то следы пропавших детей. И даже нашёл! Там кто-то видел похожих по описанию детей, здесь нашлись отпечатки, в другом месте следы ДНК… хвосты петляли по их территории и за пределами владений корпорации, но самих детей им так и не удалось настичь. Впрочем, и их похитителей тоже. И лишь едва-едва теплящаяся надежда всё же отыскать последнего внука и долг перед другом, которого подвёл, не давали старому генералу покончить с собой.

— Хм? — услышав уведомление о входящей почте, всё ещё крепкий старик встал с пола, где разбирал в очередной раз все собранные по этому делу материалы, и зашагал к своему рабочему месту.

Времени у него теперь было много — с управлением башней справлялись толковые замы, так что он посвящал почти всё своё время поискам внука, тренировкам и дальнейшему самообразованию.

— Ну-ка, что у нас тут? — раскрыл он зашифрованное послание с анонимного адреса. Вчитался, проверил наличие меток, запустил дешифровку и вскоре прилип к экрану намертво, смешно пуча глаза.

С каждым прочитанным словом его осанка менялась, глаза наливались хищной силой, а губы сжимались всё сильней и сильней. Пока он окончательно не сорвался с места, словно охотничья борзая, взявшая след.

— Группы А-1, А-2 и А-3 мне! Срочно!

Вылетев из жилой части апартаментов, Далан моментально исчез в арсенале, и уже через две минут поднимался на лифте к посадочной площадке города-башни, облачённый в автономный доспех сверхтяжёлого класса.

Следы его внука нашлись. На свалке в окраинах Лазбурга, нужные образцы ДНК засветились у каких-то охотников за человеческими органами.

Если дети ещё живы, он костьми ляжет, но спасёт их! А если нет — сожжёт к чёрту весь этот город вместе с помойкой!!..

Глава 10

(без вычитки)

«День 36-й»

Лазбург. Зона третьего класса тестостероновой угрозы — практически окраина города. Кафе… Ну как кафе? Жральня с автоматическим обслуживанием, где всё делают дроны, а еда представлена стандартным набором продуктов заводского изготовления. Дёшево, не особо вкусно, но зато нет ни одной осточертевшей бабы с завышенным ЧСВ — никто из таких в здравом уме сюда не сунется, а если и сунется, то сразу сбежит. Место буквально кишело «грязными» мужиками, на которых до сих пор и держится вся инфраструктура этого города!

Ведь мало кто полезет за такую зарплату в подземные части Лазбурга, построенные ещё полтора века назад. А некоторые женщины и вовсе за любые деньги мира этим заниматься не станут — слишком грязно, тяжко и травмоопасно. Вот и осталась вотчина канализации, водопровода, работы с фундаментами и прочими радостями, почти монопольно за сильной половиной человеческого вида, приезжающими в город с окраин за живыми деньгами и социальным рейтингом.

Но это ладно, не о том сейчас речь.

Я сидел здесь совсем не для того, чтобы философствовать на пространные темы или вести внутренний спор о пользе и вреде феминизма. Всё было как всегда банальнее — работа и ещё раз работа. Следовало попытаться завершить кое-какие дела официально, прежде чем переходить к очередному этапу своего плана.

Я и два моих охранника из числа новичков, набранных Стёпой с Андрюхой из своих знакомых и сослуживцев, расположились подальше от входа. Так, чтобы за нашими спинами была только стена, а перед нами раскрывался вид на дверной проём главного входа и большую часть обеденной залы. А всё потому, что, такие как я тоже не были здесь особо желанными посетителями.

На дорогой машине, с охраной, одетый в явно недешёвый костюм, я с первых минут привлекал к себе агрессивное внимание мужиков. А уж рожа моя и вовсе просила кирпича со страшной силой! Настолько внешность этого тела была ненормально красивой…

И всё же до нас не докапывались. Может потому, что моя охрана была даже здесь вооружена до зубов — это не запрещалось. Может потому что весь зал был под наблюдением видеокамер и окуляров роботов, напрямую подключённых к службе безопасности Лазбурга. А может потому, что я мягко отваживал от себя внимание обывателей, заставляя их быстро терять ко мне интерес и агрессию.

— Он здесь, — в ухе моём заботливо заговорил оператор, предупреждая нас о приезде делового партнёра (снаружи мы оставили наблюдателя в автомобиле охраны). И как ни странно, был он мужчиной… Или точнее, пока ещё заготовкой под оного — юношей шестнадцати лет. Последнего живого представителя семьи Меньшиковых, серьёзно пострадавшей в процессе переворота.

Не знаю, правда, имела ли эта семья хоть какое-то отношение к той древней фамилии, да это уже было и не важно — всё же двадцать второй век на дворе. Подобные отсылки не имели теперь никакого значения.

Меньшиковы занимались поставкой и обслуживанием различной техники уже более ста лет. Их имя в Лазбурге прочно ассоциировалось с запахом масла, лязгом стали и рёвом двигателей внутреннего сгорания вот уже целый век. И только лет десять назад к ним добавился ещё один образ — медленное, но неуклонное вымирание их семьи. Не было за это десятилетие ни одного года, чтобы кто-то из Меньшиковых не скончался от болезни или несчастного случая, что было чертовски странно.

Старший брат юноши, с кем мне придётся сегодня встретиться, и вовсе погиб совсем недавно — попал в аварию в городе. Не сработала система автоматического торможения элитного беспилотника, его занесло, и тот угодил прямо под бетоноукладчик…

Знакомая схема.

Я ожидал увидеть кого угодно, но не того кто пересёк только что дверной проём, безошибочно найдя нас уставшим взглядом. Высокий, под метр девяносто юноша не выглядел на свои шестнадцать лет — скорей на все двадцать. Был широк в плечах и могуч мускулатурой. Руки его выглядели грубо, словно всю жизнь крутили гайки в минус сорок или долбили ими горную породу без всякой кирки… А на его левом виске уже проступала ранняя седина. Я даже как-то засомневался, действительно ли ему шестнадцать, так что машинально перепроверил это самым надёжным способ — просканировал ауру парня.

И тут же мои брови взлетели вверх! Аура Добромира Меньшикова напоминала скорее рваную тряпку полутрупа, нежели здорового подростка шестнадцати лет. И да, парня звали Добромир — то есть добрый и мирный. Старое русское имя, подходившее ему словно корове седло.

— Колбин? — задав этот риторический вопрос, парень сразу уселся напротив меня, хмуро уставившись прямо в глаза. А он забавный!..

— Меньшиков? — прищурился я с улыбкой, также как и он, глядя собеседнику прямо в глаза. И на этом всё. Между нами установилось давящее молчание минуты на две… Мы оба прощупывали друг друга взглядом, пытаясь оценить, словно противники друг друга перед боем. Глаза Добромира были чуть уставшими, но цепкими, с лёгким покраснением от недосыпа. Смотрели на меня твёрдо, даже упрямо, почти не дёргаясь и подолгу вглядываясь в любую мелочь на моём лице. И, похоже, что-то парень, наконец, разглядел, потому что затянувшееся молчание он разорвал первым.

— Мне выставили ультиматум. Техники не будет. Это всё, — парень поднялся, и просто ушёл, оставив в недоумении как меня, так и мою охрану.

— Шеф, его задержать? — снова заговорило со мной моё ухо.

— Нет, пусть идёт. Я сам. Позже… — было очевидно, что без вмешательства Зеона тут было не обойтись. Только он мог в открытую вмешаться в дела этого парня и разузнать что к чему и почему на его ауре столь явные следы посмертного проклятья. Меня же, лицо официальное, просто не поймут, начни я упорствовать и принуждать его к переговорам, — Уходим отсюда…