Анафема в десятый круг

Ну это вряд ли конечно…

– А она?
– поинтересовался я, с сомнением, - Инна что не знает где её сын?

Аля пожала плечами.

– По крайней мере так она говорит.

Не может такого быть. Хотя может и не знать, всё это очень сложно. Женщина закатила глаза в потолок.

– А по фактам? Тори говорила, что видела его накануне.

Я поражено выпучил глаза.

– Видела накануне?

Как такое возможно?

– Да, но она могла обознаться, или…

– Ей могло причудится?
– закончил я с сомнением. Хотя, черт побери, ей могло. Шизофрения штука такая, и не такое может причудится. Люди годами живут в иллюзорном мире, имеют семью, карьеру, всё что угодно, а на самом деле ходят со стенами разговаривают.

– Камеры.
– прищёлкнул я пальцами, когда меня осенило.

– Ну… несмотря ни на что, записи просматривали. Но опять таки, силуэт нечёткий, явно только светлый цвет волос, и в кадр сам момент нападения не попал. Камера, отснимает по радиусу, понимаешь? Но Костя явно видел, как нападавший бросил нож.

– Постойте… несмотря не на что?

– Косте, ведь, и близко рядом с Тори нельзя находиться. Не знаю, даже чем это теперь выльется, надеюсь штрафом отделается.

– А вы показания давали?

– Только по этому эпизоду. Конечно же я не сказала, что Костя тут уже месяц почти живёт.

– То есть, фактически вы главный свидетель, всего что здесь когда либо происходило?

Она покачала головой.

– Если б всё было так просто… Когда я начала работать здесь, Рената уже не было, а Тори, уже была той, которою мы знаем, лишь с правкой на возраст. Единственное, что я видела своими глазами, и могу подтвердить, то, что осталось шрамами на её руках. И всё. Остальное, незначительные урывки, подозрения, как и подозрения, что, Инна довела её, лично я не на секунду не сомневаюсь в этом. Доведение до самоубийства, это статья, Рафаэль, но знать мало, чтобы доказать.

Время было почти семь. Я решил не тратить время в напрасную, и спешно допив кофе, взял Викину машину.

Мне потребовалось меньше часа, чтобы найти тот магазин и ювелира тоже. У Вики слишком яркая приметная внешность, чтобы её можно было не заметить, или забыть. Если расследование вдруг повернёт в эту степь, поскольку чёрта с два кто Рената найдет, этого вполне достаточно, чтобы Вика была вне подозрений.

Осталось самое неприятное, но это было необходимо. Хотя бы потому, что мне многое было совершенно не понятно. И только один человек мог дать мне ответы на ряд вопросов. И было только два человека, способных ответить мне. И на данный момент в досягаемости был только один. И этим человеком была мать Вики.

Я правда подозревал, что черта с два меня к ней допустят. Однако, я попал в эпицентр какого-то ЧП, в больнице, и в общей суматохе смог пройти мимо охраны. Правда я понятия не имею где она может быть, но вероятно в хирургии. Сдернув по пути у подвернувшейся прачки, халат с каталки чистого белья, прошёл на третий этаж. Благо больница не малая, и медсёстры на посту не особо-то внимательные. Вопрос всё ещё был открыт: где она размещена? Интенсивная терапия? Или уже перевели в обычную палату? Мне стоило поинтересоваться у Али. Ну по крайней мере я точно уверен, что она в платном отделении, без сомнений. Круг поисков постепенно сужался, а я переступил порог палаты и меня тут же обдало льдом. Холод, такой, словно кондиционер работает в режиме Арктики. Значит я точно не ошибся.

В подтверждение, женщина с пронзительно светлыми, кудрявыми волосами, средней длинны, полулёжа, отбивала по клавишам ноутбука. Женина до ужаса похожая на Вику. Или уж скорее Вика на неё. Её шею сковывала шина и система трубок простирались от капельницы к ней. Вокруг было не мало каких-то бумаг и документации. Для человека пережавшего нападение, она выглядела через чур бодро. Хотя, возможно это симптомы невротического возбуждения. Черт его разберёт…

Мимолетно посмотрев на меня холодным взглядом, она вернулась к ноутбуку.

– Рафаэль… - кивнула она. Её слабый голос сильно хрипел, даже в полушёпоте, - Тебя кто сюда пустил?

Взяв стул я развернул его и сев, свесил руки со спинки.

– И вам доброго утра. Я не отниму много времени.

– Рада слышать.

– У меня только два вопроса.

– Я вся внимание.

– Вопрос первый: Где Ренат?

На мгновение её руки замерли над клавиатурой.

– Это был не он.

– Вопрос не в том, кто это был. Где Ренат, вот в чём вопрос?

Вздохнув она посмотрела на меня, не выдав более ни одной эмоции кроме безмерной скуки и льда.

– Скажем так: его даже в России лет 8 как нет.

– И где же он?

– Я же говорю, не в России.

– Далеко упрятали, значит…

Она едва заметно покачала головой, насколько ей вообще позволяла травма.

– Что вам всем нужно от парня, я не понимаю?

Что ж, каюсь, это никоим образом не являлось секретом для меня. Интересовало меня совсем иное.

– Кто на вас напал?

Резко она метнула в меня бесстрастный взгляд.

– Рафаэль, не нервируй меня. Я говорю только то, что видела.

– То есть, подозревать дочь - меньшее из зол?

Она сощурилась.

– У меня есть причины доверять своим глазам, так же как и у Вики есть причины меня ненавидеть. Но так или иначе, это была не она.

Я заставил себя снисходительно улыбнуться.

– Рад бы поспорить, вот только не с чем. Ладно, вопрос следующий: неужели вам мало?

Кажется мне удалось её удивить.

– Прошу прощения?

– Это не ко мне.
– возразил я, двусмысленно, - Вам мало того, что уже было? Зачем нужен документ о недееспособности?

Она повела бровью.

– Поверь мне, это нужно ей, не меньше чем мне. И тебе кстати тоже.

– Серьёзно?
– усмехнулся, - Это клетка.

– Верно.
– согласилась она спокойно, - Это клетка. А что бывает если отрыть клетку? Птица выпорхнет и улетит, не так ли? Так вот если я уничтожу документ, случится следующее: Вика улетит. Вероятно в Америку, у неё двойное гражданство всё-таки, и родственники там имеются. Вероятно в пропасть, ведь как только она чувствует свободу, это начало конца.

– Да, конечно, - процедил я задетый такой неприкрытой ложью, - У вас нет права собственности на дом. Ваши права напрямую зависят от прав опеки, не так ли? Потеряете опеку - потеряете дом.

Керро смотрела на меня как на недоразвитого. Под таким взором, клянусь даже профессор института нано-технологий не будет чувствовать себя иначе.

– Не позорь имя своего отца, Рафаэль, не будь глупцом. Мой годовой доход составляет симпатичную сумму с шестью нулями. В евро.
– она скептически ухмыльнулась, - И ты действительно думаешь, что недвижимость проблема для меня?
– вернув внимание к ноутбуку, она стёрла любой намек на несерьёзность в своих холодных чертах, - Проблема в том, что она - не я. В том положении где я принимала даже то, что было неэффективным, убивало меня, и всех вокруг меня, она бы и недели не выжила. Она и при адекватном-то лечении не будет всю жизнь терпеть терапию.
– женщина устремила на меня авторитетный взгляд, - Она не принимает препараты уже сейчас, а дальше что?
– осведомила она многозначительно. Я, клянусь, в осадок выпал от такого заявления.