Анафема в десятый круг

Меня это жутко насторожило.

– Это зачем это?

– Должна же я сделать из тебя, рок-принцессу!

Застонав, я повалилась на кровать и накрыла лицо подушной.

– Сола… это просто работа! К тому же мы не успеем…

Подушка пахла Рафом. Пуховая маска исчезла, с моего лица, и появилось лицо Солы.

– Так, отставить Смолова! Ретируйся в душ! У тебя ровно десять минут на сборы!

Лениво поднявшись, я сутуля плечи, отсалютовала двумя пальцами.

– Так, точно.

– Десять минут.
– бесстрастно напомнил, генерал, и отвернулся к гардеробным войскам.

* * *

– Сола, мне будет не удобно в этом играть!
– всплеснула я руками. Игнорируя мои возмущения, подруга ткнула пальцем на чёрные ботильоны с маленькими шипами сзади, по каблуку и пятке.

– Красота требует жертв!

– Никаких кобл!
– отрезала я, - Да ещё и пятнадцати сантиметровых! Хочешь, чтобы я в оркестровую яму грохнулась?!

– В баре нет оркестровой ямы!
– возразила Сола, скрещивая руки на груди.

– А когда я грохнусь - появится!
– парировала я решительно, на всю раздевалку в магазине одежды. Вот теперь вы понимаете, почему я не хожу по магазинам, да?

– Обувай, и не ори!

Я с досады стукнула себя ладонью в лоб, - Да, ты мертвого заколебаешь…

– Это значит - да?

Воинственно уставившись на Солу через отражение в зеркале, ярко накрашенными глазами, что прямо таки метали чёрные молнии, уперла руки в бока, на манер русской деревенской бабы.

– Это значит отвянь от меня, я ещё не остыла!

– А, ну-ка, ша!… - шикнула на меня подруга, доколдовывая над моими волосами, перебрасывая все локоны на одну сторону. Я посмотрела на себя и решила в зеркало больше не смотреть. Микроскопические джинсовые шорты, белый корсет под короткой черной косухой, и красная помада - вот собственно и всё что покрывало моё тело. А это в свою очередь не больше 40 % сокрытой кожи, между прочим. А если я сейчас обую эти туфли, то тело это проживёт явно недолго. Хотя, если я вообще явлюсь в таком виде, то чью-нибудь жизнь точно сокращу. Либо, Рафа инсульт хватит, либо он просто меня убьет. А может и ещё кого-нибудь.

Я покосилась на подругу, испытывающую судьбу на прочность, - Сола… самые крошечные в мире шорты, я ещё могу пережить, даже корсет и долбанную вишнёвую помаду - наплевать! Но чёрта с два я обую эти убийственные каблуки, кори!

– Не дрыгайся, скво!
– одернула меня Сола, поправляя серьги с вороньими перьями и бусинками, - Это всего на всего сценический образ!

– Спасибо, хоть сережки разрешили оставить… - съязвила я.

– Заткнись, обувайся, и бери гитару.
– распорядился генерал гардеробных войск. Дерьмо, мы не успеем, если я не сдамся! Ребята все сто пудово уже на месте, аппаратуру готовят…

Я ущипнула себя за переносицу, и одев чёрные Рэй Бэны, ухватилась за руку Солы, и взобралась таки на пятнадцать см. над уровнем пола.

– Как же вы мне дороги…

* * *

Я поставила свою припаркованную ласточку, на сигнализацию, и перебросила ремень чехла с гитарой, через плечо.

– Не отсвечивать, помнишь?
– напомнила Сола и ускакала вперед меня, скрываясь в здании бара.

Сам, бар «155 децибел», представлял из себя серо каменный трёхэтажный дом в центре города, послевоенной, но всё же старой постройки, с черной черепичной крышей, фонарями в готическом стиле и кованными элементами. Я здесь бывала и не раз. Изнутри он просто потрясающий. Все три этажа в основном зале является трёхуровневой внутренней балюстрадой, со сценической площадкой. Он огромен, очень популярен, в нём всегда полным-полно народу, ведь в нём всегда есть отличная живая музыка. Всегда! Здесь, кстати не единожды выступал мой отец, с тем составом, который носит имя, дедушкиной хард-рок-группы. Деды так завещали, чтобы музыка их жила вечно. Их дети, включая моего отца, это завещание выполняют исправно по сей день. Костя, художник-архитектор, да и друзья его давно уже заняли своё место в жизни, а потому всего времени этому посвящать просто не могут, но всё равно выступают периодически.

Бар уникален тем, что являлся когда-то камерным концертным залом, для того он и был построен, а потом использовался как малый драматический театр. Когда театр переехал в здание побольше, здание выкупил и переустроил под бар, оставляя балюстрады и сцену, нынешний владелец этого заведения. А, владелец, никто иной, как Державин Владимир Леонидович или просто дядя Вова - один из тех самых друзей детства моего отца, бас-гитарист, так сказать, по наследству, и по совместительству продюсер. Только, вот Раф, об этом еще походу не знает. А я пока что не знаю, стоит ли говорить. Но думаю чем-то ему группа, приглянулась. А, дядя Вова такими вещами не шутит. Он в бизнесе, в том числе и шоу-бизнесе, серьёзен как Крёстный Отец, на смертном одре. Я вообще имею подозрения, что когда старик мой учился, дядя Вова был бандитом. Похож, просто. Ну, на бандита то есть. Он лысый, здоровенный, ездит на «Гелике» и у него «Харлей «есть, который «Дэвидсон», и даже не один по моему. И клянусь, пару раз видела у него чётки в руках. А ещё я батю своего перепить не могу, а он может. И меня кстати тоже может. Только батя мой об этом на знает. Он просто не видел, дело на вечеринке было, когда я ещё у отца жила. Так к чему я это… Ах, да! Вот и получается, что он походит или на бандита, или на байкера. Вот если костюм деловой одевает, вылитый бандит. Не знаю почему.

А вообще-то я просто волнуюсь чертовски, вот у меня и мысли все разбежались, черте куда.

Музыка в стиле блюз-рок, была слышна, даже на парковке. Ну собственно, на то они и «155 децибел» Ведь громкость исполнения, по разным источникам от 110 до 155 дБ, является особой для многих рок-направлений, поскольку даже звучание большого симфонического оркестра находится в пределах 85 дБ и редко доходит даже до 115 дБ.

Обогнув здание, я, войдя через черный ход, прошла через жаркую кухню, через коридоры, прямиком за кулисы. Я подозрительно посмотрела на сцену, и увидела, как Раф перебирал струны, у края кулис, не подсоединяя гитару. Я стянула гитару с плеча, и выглянула из-за занавеса в зал. Черт, а толпа не малая. Для этого бара явление обычное, а для меня лично - непривычное. Я кажется отвыкла от большой аудитории. Ко всему прочему, контингент заведения серьёзный. Процентов 60 % постоянных посетителей этого бара, тесно связанны с музыкальной индустрией. Певцы, музыканты, в том числе музыкальные критики… Поверить не могу, всё это время, «ДиП» играл в здесь. Название может показаться странным, конечно. Казалось бы, «Дневник из пыли»… бред какой. Однако, у него есть своя история. История заключается в том, что в свои 14, Колян, нашёл большую книгу на просёлочной дороге. Когда он достал из дорожной пыли книгу, она оказалась дневником. Дневником, к несчастью безвестного человека, он не был подписан. Но в нём как на ладони была вся его жизнь. То есть формально это целая автобиография, в 2000 страниц. Автобиография человека, познавшего, в своей жизни и страх и смех. Любовь и смерть. Всё. Именно этот дневник, стал основой стихов, и музыки, прежнего состава группы. Это была именно та, муза, которая их вдохновляла.

Пытались искать владельца, проверяли даже имена, и описанные места, в надежде отследить дальнейший путь. Но всё тщетно, пути постоянно обрывались, и когда все стихи уже были написаны, а музыка создана, Коля просто сохранил рукопись.

Творчество прежнего состава сочетало элементы металла, фанка и панк-рока, сейчас это прогрессивный рок. Это смесь на основе альтернативы, а она как известно может включать в себя, как хардкор, гранж, джэнгл, метал, так и инди-рок, блюз, короче всё что угодно по большому счёту. В общем никто не заморачивается, и просто определяем направление как пост-гранж. Музыка прежнего состава была основанная на драматизме и трагедии жизни, в сильном контрасте с любовью и счастьем. Сохранилась ли эта концепция, борьбы света и тьмы, добра и зла? Сполна.

Я смотрела, и видела, как электорат разделялся. Половина присутствующих были заинтересованы, половина осторожно скептическая. И я точно знаю, что именно скептики имеют прямое отношение к музыкальному миру. Именно эту часть публики завоевать сложнее всего. Стоит сотни раз отыграть как надо, чтобы заполучить их симпатии. Стоит лишь раз облажаться, и ты потеряешь всё.

Упарившись спешным путешествием, и от волнения в том числе, стянула косуху, и опередила на чёрный концертный ящик. Я прошла дальше по пространству кулис. Парни были заняты настройкой инструментов, кроме Ярэка, он флиртовал с шатенкой-барменшей, заказывая выпивку. Солу я вообще не могла найти, как растворилась честное слово!

Раф, вскользь посмотрел на меня, и продолжил разыскивать кого-то в зале, слегка прищуренным взором, фокусируя зрение. Его руки замерли над струнами. Он нахмурился, и моргнул пару раз. Медленно, Раф, вернул ко мне взгляд, его рот открылся, а сам он застыл на месте. Из его руки выпал медиатор.

Присвященное раскаяние!

Мне надо выпить!

Его глаза затуманились, оглядывая меня с головы до пят, точнее сказать до набоек убойных каблуков, и обратно; пока я прокладывала свой путь к нему.