Аналогичный мир - 4

— Да, Ваня, смазка не выделяется. И она говорила, что всё как парализованное. Я проверила, ну, никакой тактильной реакции, кроме боли и неприятных ощущений, — Шарыгина кивнула, отвечая на непрозвучавший вопрос. — Ла, нормальная половая жизнь невозможна, — и, не выдержав, ударила кулаком по столу. — Какие же вы все сволочи!

— Ну-ну, Варя…

— Что «ну», Ванька?! Ух, моя бы воля, я бы вас всех, кобелей проклятых…!

Она ещё раз стукнула кулачком. Жариков спокойно пережидал. Женская солидарность — явление не новое, как, впрочем, и мужская. Сам он с Юркой тоже кричали так же о бабах — сучках ненасытных, шлюхах и стервах, когда поняли, что и для чего сделали с парнями. Ладно, сейчас Варя выплеснет всё, успокоится, и можно будет продолжить разговор.

Глубоким вздохом Шарыгина выровняла дыхание и заставила себя улыбнуться.

— Ну, Ваня, ты уже придумал?

— Что именно?

— Что делать с Марией. Будешь её уговаривать вернуться к мужу?

— Сначала поговорю с ним.

Шарыгина понимающе кивнула.

— Вызвал его?

— Он сам позвонил. Узнать, как у неё дела. Ну, я и перемолвился с ним.

— Понятно. Но решать будет она. Понял, Ваня?

— Варя, не учи меня работать. Она, кстати, уже решила. Ты же знаешь.

Он не спрашивал, но Варвара кивнула. Жариков улыбнулся.

— Ну вот, а я посмотрю, как ей помочь. Чтобы она потом не жалела о решении.

Варвара вздохнула.

— Ты уж постарайся, Ваня.

— Постараюсь, — очень серьёзно ответил Жариков и встал. — Спасибо, варя, я пошёл. Справочку, значит, как договорились.

— Да-да, иди, Ваня, пока, — Шарыгигна снова уткнулась в бумаги.

От Шарыгиной Жариков пошёл к Марии. Время между процедурами и ужином — самое удобное для приватной беседы. И если она пошла прогуляться в сад, то тем лучше. Но сначала заглянем всё-таки в палату.

Уже в коридоре он услышал смех и голоса. Это кто же у Марии? Ну, Майкл, понятно, здесь клиника явная, а вот кто ещё…

Дверь оставили приоткрытой, и Жариков, лёгонько стукнув костяшками пальцев по косяку, вошёл. Мария в зелёном госпитальном халате сидела на подоконнике распахнутого окна, с двух сторон, как торжественный эскорт, Майкл и Эд, ещё тут же Андрей и… Крис? Совсем интересно!

Увидев Жарикова, Мария ойкнула и пришлёпнула себе рот ладонью, но парни — все без халатов, как и положено посетителям — дружно заулыбались.

— Здравствуйте, Иван Дормидонтович.

Жариков улыбнулся.

— Здравствуйте, парни, здравствуй, Мария. Не помешал?

— Вы никогда не мешаете, — ответил по-английски Андрей.

— Спасибо, — серьёзно ответил Жариков и продолжил тоже по-английски: — Как дела, Мария?

— Всё в порядке, — старательно улыбнулась она. — Совсем больно не было.

— Так уж и совсем? — уточнил Жариков. — Ну, раз так, то совсем хорошо.

Парни переглядывались, явно решая: уйти или остаться. И Жариков только сказал Марии, чтобы она завтра пришла к нему после завтрака, попрощался и ушёл.

Мария вздохнула.

— Думаете, обойдётся?

— Уже обошлось, — фыркнул Андрей. — Неужто до сих пор не поняла.

— Плохо объясняешь, Михаил, — усмехнулся Эд. — Что же ты так?

Михаил смущённо дёрнул плечом. Мария тихо засмеялась.

— Он хорошо объясняет, — заступилась она за Майкла с чуть-чуть преувеличенным жаром. — Это я непонятливая.

— Ничего, — улыбнулся Крис. — Всё поймёшь. Мы тоже не сразу сообразили и поняли.

— Ты долго горел?

Крис даже тихонько присвистнул, а ответил за него Андрей.

— Дольше всех.

— Я ещё раненый был, — улыбнулся воспоминанию Крис. — Меня в Паласе в бомбёжку засыпало, там и гореть начал. Солдаты услышали, как я ору, и вытащили.

— Да, — задумчиво кивнул Андрей. — Нас всех русские солдаты спасли.

Эд и Майкл быстро переглянулись. Интонация Андрея им не понравилась.

— Андрей, — осторожно спросил Эд, — случилось что?

— С твоим сержантом, — вдруг догадался Крис. — Да?

Андрей нехотя кивнул.

— Расскажи, — вдруг сказала Мария. И по-русски: — Слезой горе выходит.

Андрей оглядел их, вздохнул.

— Да, так, — и продолжил, перемешивая английские и русские слова. — Случилось давно, это я вот только узнал. Недавно. Погиб сержант. Я всё ждал, что он приедет, ну, хоть напишет, не верил, что он забыл про меня. А всё нет и нет. Я и написал сам.

— Ему?

— Нет. Запрос написал, ну, как положено, как все делают, когда ищут. Служба есть такая, специальная, в войну многие друзей, родственников там потеряли, вот и… Я и написал туда. И ответ получил. Что погиб сержант Кузьмин, Андрей Трифонович. Ещё там, в Алабаме. По датам сверил. Я у доктора Юры свою карточку брал. Вот и получается, что привёз он меня и через два дня…

— Так… — Эд напряжённо свёл брови. — Так тебя ж когда привезли, боёв же уже не было.

— Не знаю. Просто сказано: погиб. А как? Не знаю.

— Слушай, — Майкл вдруг удивлённо, даже подозрительно посмотрел на Андрея. — А как это тебе доктор Юра твою карту дал? Он же их никому…

— Угу, — кивнул Андрей. — А мне надо было. Что, заложишь меня?

— Стану мараться! — пренебрежительно изобразил плевок майкл. — Но как ты это сделал?

— Когда приспичит, сам сообразишь, — насмешливо улыбнулся Андрей.

Парни явно ещё раздумывали над тем, как к этому отнестись, когда Мария спросила:

— Мою карту ты тоже смотрел?

— Зачем? — Андрей уставился на неё с искренним изумлением. — Я только свою посмотрел.

— Тогда ладно, — сразу сообразил Крис. — Но если соврал…

— Умирать будешь долго, — серьёзно закончил за него Эд.

— Испугал! — Дёрнул плечом Андрей. — Может, ты мне про врачебную тайну ещё скажешь?

— Я тебе ничего говорить не буду, но распустишь язык — убью.

Эд говорил без злобы, со спокойной уверенностью. Выслушав его, Крис кивнул.

— Согласен. Учти, Андрей, ты слышал.

— Не глухой, — буркнул Андрей.

— Ну, и ладушки, — Эд легко оттолкнулся от стены. — Пошли. Кир, Андрей, идёте?

Он спрашивал, но тоном, исключающим отказ. Андрей кивнул.

— Иду. Михаил, Мария, до завтра.

Попрощались и Крис с Эдом.

Когда они, все трое, вышли, Мария улыбнулась Майклу.

— Хорошие парни.

— Да, — кивнул Майкл. — Здоровские парни. Ты… тыне бойся, всё будет хорошо. Ну, хочешь, я сам с ним, ну, твоим мужем, поговорю? Ну, чтоб не лез к тебе. Шугану как надо.