Аналогичный мир - 4
Шрифт:
Майкл удивлённо посмотрел на него и решил уточнить:
— Это сержант твой…
— Да-да, он, — резко ответил Андрей и мягче добавил: — Не время сейчас.
В кухню вошёл Жариков, быстро оглядел их, но если и догадался о чём, то вида не подал.
— Всё в порядке, нас ждут.
Мария тряхнула головой, разметав кудрявые пряди.
— Тогда поехали, чего тянуть.
Андрей взялся было за посуду, но Жариков отмахнулся.
— Оставь. Приеду, всё сам уберу.
И они ушли, бросив все как было на столе. В самом деле, чего тянуть? Шагнул — так иди.
Тяжёлый августовский зной придавил землю. Как всегда, всё поспело разом, и не знаешь, за что хвататься. На
Выкосили ближние луга, и на молодую траву стали выпускать коров. Дальние луга пока не трогали: на одну дорогу столько времени угрохать… не резонно. А отпустить на покос, скажем, на неделю тоже некого. Ладно, пуская земля отдыхает.
— Мы много на этом теряем, Джонни?
— Спроси у Роба, — разнеженно фыркает Джонатан, любуясь через стакан огнём в камине.
— Так ты, значит, не в курсе, — понимающе кивнул Фредди.
Джонатан негромко рассмеялся и уже серьёзно продолжил:
— Концентрат, в конечном счёте, выгоднее. Здешняя трава нужного всё равно не даст. А пересевать и вести правильную заготовку… мороки больше, чем выгоды.
— Ладно, — кивнул Фредди. — Здесь ясно. По точкам без проблем. Россия?
— Хочешь съездить, — понимающе кивнул Джонатан.
— Говорят, туда лезет Страус.
— Слышал, — подобрался Джонатан. — Он нам не по зубам, Фредди.
— И незачем. Кожаная мелочёвка и прочее. Догоним и подстроимся.
Джонатан на мгновение прикусил губу, соображая, и тут же энергично кивнул.
— Стратегически мыслишь. Но за неделю не уложиться.
— Знаю. Но сейчас глухой сезон, а к середине сентября я вернусь.
В имении как раз самая горячка, но Джонатан знал, о каком сезоне говорит Фредди. Со Страусом он придумал неплохо, даже хорошо, но не будь этого, Фредди нашёл бы что-то другое, лишь бы поездить по России. Если ковбою приглянулись кобылка и девчонка, то одна будет под его седлом, а другая в его постели, а там уже — а хоть на виселицу. Переупрямить ковбоя только пуля может. Фредди — ковбой, во всём ковбой. И во всём первый.
— Согласен, — кивнул Джонатан. — Когда поедешь?
— Ещё дня три здесь, неделя на точки и прочее, — Фредди отпил из стакана, погонял во рту, проверяя вкус, и кивнул. — Да, к десятому вернусь.
— Полетишь?
— Не хочу в Атланте маячить, Джонни. А здесь, — Фредди усмехнулся, — меня до трапа проводят. Бульдог позаботится.
— Значит, он ещё не нашёл, — кивнул Джонатан.
— Здесь парней не, а граница хвост обрежет.
— Учти, на той стороне могут встретить.
— Учту, — кивнул Фредди.
Уверенность, с какой он говорил о парнях, не нравилась Джонатану, но он молчал. Да, всё сходилось на том, что это был Эндрю, воскрес, сделал и исчез. И ещё… двести тысяч в банковских упаковках. Судьбу денег проследить трудно, но возможно. По чьим карманам в полиции они разошлись, конечно, интересно, но главное — это бандероли, банковские ленты… а вот те исчезли бесследно. Ни в одном акте ни слова, даже у Кринкла нет информации, а с Бульдога — тот их точно видел и никогда ничего не забывает — не поговоришь. Чёрт, и это знает только Эндрю.
— Деньги точно были в бандеролях, а не резинках? — вырвалось у него вслух.
— При встрече спрошу, — Фредди допил свой стакан и встал. — Парень глазастый, должен запомнить.
Джонатан кивнул. А что он ещё может тут сделать? Фредди не остановится, лишь бы не сорвался по дороге. Столько уже говорено и переговорено об
этом.— Ладно, ковбой, пора на боковую, если хотим всё успеть.
— Не гони, водопой не убежит, — так же по-ковбойски ответил Фредди, выходя из комнаты.
У себя он быстро разобрал постель, разделся и лёг, привычно сунув кольт под подушку.
Да, всё так, и он не отступит. Эндрю жив. Но живы и давшие деньги Найфу, и потому отступать нельзя. Если бы не эти пачки, то… плюнуть бы не плюнул, но оставил бы на случай, на повезёт — не повезёт, а так… двести тысяч — это не плата за сделанное, ни одно прежнее дело Найфа столько не стоило, а как задаток… задаток — пятьдесят процентов, меньше Найф не брал, ему меньше и не положено, значит, четыреста тысяч за голову… Чья голова может столько стоить? Моя или Джонни? Или за обе? Большие деньги, очень большие. Из кого Найф смог столько вынуть? Кто-то из Ансамбля? Тогда Джонни не понравился Рич. И Гаммен странно дёргался. Смылся, задолго до конца и засел у себя в Луизиане. Если они и в доле… то только в доле, ни один двести тысяч не мог выложить. Ладно, надо найти Эндрю. Значит, сделаем. А сколько на это уйдёт времени, денег и сил… чисто, быстро и успешно. Три не получится, от чего отказываемся? Успешно — раз, чисто — два, а быстро… обойдёмся. Спи, ковбой, да стадо не упусти.
Страда не кончалась, но его это уже не касалось. Что всю работу не переделаешь, Эркин и раньше знал. Нет, если Колька попросит, он, конечно, не откажется, а так… ни школы, ни Алисиных занятий, и на заводе беготни и суеты стало намного меньше, летнее, говорят, затишье, отпуска у всех, и у них бывает, что с полсмены отпускают, чего лишнее толкаться. И теперь, если нет Медведева, за старшего командовал Саныч. Эркина такой вариант тоже устраивал. С Ряхой его в пару не ставили, а с остальными он сработался. А что бабы в окнах торчат, лупятся, и из бухгалтерии то к Медведеву, то к Санычу со всякими бумагами бегают, лишь бы у него спросить, где тут его бригадир, и не проводит ли он, да ещё и под локоть поддержит, а то на каблуках да по рабочему двору среди железяк, где они только находят их, чтобы споткнуться и за него ухватиться… Смех, да и только!
Возвращаясь из столовой, Женя пошла кружным путём. Работы всё равно мало: почти всё КБ в отпуске. Могли бы и её отправить, но… ладно, раньше она вообще без отпусков работала. А то и без выходных. Можно было бы пройти через двор, но Эркин увидит её, встревожится, не стоит его отвлекать.
На лестничной площадке она увидела Любу. Та стояла неподвижно, прижавшись лбом к оконному стеклу, и показалась Жене плачущей.
— Люба, — тихо подошла она к ней. — Случилось что?
— Ничего, — не оборачиваясь, глухо ответила она. — Смотрю… — и резко, с вызовом: — На твоего любуюсь. Он же… чем ты его держишь, Женька? Ты ж… обычная, пучок за пятачок, а он…
Женя сглотнула вставший в горле комок.
— Ничем я его не держу, ты что, ошалела совсем? Он муж мой, он… а если я обычная, а ты такая особенная и вся из себя, чего ж ты никого не удержала?
Люба вздохнула.
— Такое моё везенье. Ладно… Ты, Женька, не злись, сорвалась я, бывает. Ты не бойся, я не полезу, мне б только вот так, хоть из окошка посмотреть.
Женя пожала плечами.
— Смотри, мне-то что!
Что когда Эркин работает, от него глаз не отвести, Женя знала. Не слепая же она, и не дурочка, на беженских новосельях, возьми, ведь в какой комнате Эркин пол натирает, так туда все женщины и не по разу сбегают, просто постоять и посмотреть, она же сама тоже ходит на обед и с обеда по тем же лестницам, что на первый рабочий двор выходят, а на пляже как на Эркина все смотрели, ей же… нет, не ревнует она нисколько, не к кому ей ревновать, она же знает Эркина, какой он, а что смотрят, так пусть. Вон он, тащит очередную серую коробку контейнера.