Аналогичный мир - 4

— Я сейчас.

Бурлаков поставил на огонь чайник и достал из холодильника отбивные. Как же здорово, что он купил сразу шесть штук. Да, масло ещё.

Белый странный шкаф оказался тем самым холодильником, о котором Андрей столько думал, но это всё побоку, надо решать то, ради чего он и затеял эту поездку, и решать сейчас.

Андрей откашлялся, прочищая горло.

— Постой, подожди хлопотать.

Бурлаков обернулся к нему от плиты.

— А в чём дело?

— Подожди, — Андрей заставил себя улыбнуться. — Поговорить надо. Пока не пожрали вместе.

Помедлив, Бурлаков кивнул. Выключил огонь под сковородкой, уменьшил под чайником и кивком показал на стол.

— Садись. Поговорим.

Андрей, как и в комитете, оттолкнулся от дверного косяка и подошёл к столу.

Они сели друг напротив друга, одновременно достали сигареты и закурили.

— Ну, я слушаю.

— Слушай, — кивнул Андрей. — Так ты говоришь, что я тебе сын, так?

Бурлаков кивнул.

— Но…

— Не спеши. Как там на самом деле, не об этом речь. Я тебя сейчас спрошу. Кое о чём. Так ты отвечать не спеши, подумай сперва. Обратного хода не будет.

— Давай, — усмехнулся Бурлаков.

— Слушай, — Андрей пыхнул дымом. — Я Андрей Фёдорович Мороз. И им останусь. Согласен?

— Да, — сразу ответил Бурлаков.

— Быстро отвечаешь, — покачал головой Андрей. — Ну, тебе решать. Теперь. Живу в Загорье и никуда оттуда не уеду.

— Раз тебе там хорошо, — пожал плечами Бурлаков, — пожалуйста.

— Так. Ладно. Теперь дальше. Ты профессор, доктор наук и так далее. А я — работяга в цеху, и выше шофёра мне не прыгнуть. Ничего это тебе?

— Ничего.

— Запомни. Сам сказал, я тебя за язык не дёргал. Дальше. Ты — председатель, весь на виду и вообще. А я — блатарь. Битый, ломаный. Не пахан, — Андрей усмехнулся, — но авторитет свой я всегда подтвердить смогу и своё уважение буду иметь. Это тебе как?

Глаза Бурлакова насмешливо блеснули.

— А никак. Это твоё прошлое. А что в будущем… поживём — увидим.

Андрей испытующе смотрел на него.

— Ну, смотри. Теперь ещё. У меня есть брат. Это как?

— Так же. Я же сразу сказал. Твой брат — мне сын. Что тут непонятного?

— А что он индеец? Тоже тебе ништяк? А если подначивать будут, ну, дескать, когда это в резервации побывать-потрахаться успел, да как оно там было? — насмешливо кривил губы Андрей.

— Хотел бы я посмотреть, кто рискнёт меня об этом спросить, — в тон ответил Бурлаков.

— А что грузчик он?

— Ты же рабочий. Ну и что?

— А что рабом был? Номер на руке носит?

— Был, — подчеркнул голосом Бурлаков.

Он уже не соглашался, а спорил, и с каждым опровержением очередного довода Андрея чувствовал себя всё увереннее.

— А что спальник он? Тоже тебе по хрену?

— Ты ж сам сказал, что Эркин грузчиком работает, — насмешливо удивился Бурлаков.

И Андрей досадливо согласился.

— Подловил. Но ведь тебе этим тоже глаза колоть станут.

— Пусть попробуют. Ваше прошлое — оно прошлое, я уже говорил. Что у каждого за спиной висит…

— А у тебя что есть? — перебил его Андрей.

— Любопытной Варваре что с носом сделали? — тут же отпарировал Бурлаков и сам ответил: — То-то.

— Меньше знаешь, дольше живёшь, — кивнул Андрей и по-английски: — Резонно, — и опять по-русски: — Своё при себе и держи, это ты правильно. Но вот у Эркина семья. Жена, дочь.

— Женя мне невестка, Алиса — внучка, — уже совсем спокойно ответил Бурлаков и улыбнулся. — Кто ж от такого добра отказывается.

— Слушай, — ухмыльнулся Андрей. — А чего это ты со всем согласен? Так мы тебе уж и нужны?

— Нужны, — стал серьёзным Бурлаков.

— Зачем?

— Детей не зачем-то рожают, а просто, чтобы были. И дружат не зачем-то, а просто дружат. И любят так же.

Андрей задумчиво кивнул, но упрямо продолжил:

— Это ж тебе обуза лишняя.

— Любовь обузой не бывает.

— А ты что, уже полюбил меня?

— Не уже, я всегда тебя любил.

Бурлаков встал и повернулся к плите. Снова зажёг огонь под сковородкой, положил масло. Андрей, выложив на стол сжатые кулаки, молча следил за ним.

— Эркина, — он прокашлялся, — его ты тоже… любишь? А его когда успел?

— Когда узнал, что он твой брат, — ответил, не оборачиваясь, бурлаков.

Андрей улыбнулся.

— Здоровско отбиваешься.

Бурлаков пожал плечами.

— Это правда. Гарнира у меня нет, вернее, его долго делать. Хотя, постой…

— Я сижу, — придурочно поправил его Андрей.

Бурлаков усмехнулся и достал из холодильника кастрюльку.

— Когда поджарятся, разогрею кашу. Будешь с кашей?

— Чего не съешь из вежливости, — ответил Андрей.

Бурлаков весело хмыкнул. Ну всё, главное они друг другу сказали, а это уже так… пузыри-пузырики для куража. Перевернув отбивные, он сдвинул их на край сковородки и выложил в кипящее масло кашу, перемешал. Конечно, отбивные хороши с луком и картошкой, но возиться с этим некогда. Чайник уже закипел, надо заварить свежего чаю.

Андрей сидел и молча следил за его хлопотами. Как тогда в Загорье — мелькнуло вдруг в памяти. Женя хлопотала у плиты, а он сидел в халате Эркина и молча смотрел на неё. Ладно, это он сделал. Правда, ещё кое-что надо уточнить, но то уже так, мелочёвка.

Бурлаков заварил чай и оставил его настаиваться. Достал тарелки.

— Тебе помочь? — решил всё-таки предложить а\Андрей.

— Нет, сиди, я сам.

Он накрыл на стол, нарезал хлеб.

— Водку пьёшь?

— Я всеядный, — усмехнулся Андрей. — Отчего и нет, когда компания подходящая.

Бурлаков поставил на стол маленькие стопки и достал из холодильника сразу запотевшую початую бутылку. Нашлись и маринованные огурцы.

Выпили, не чокаясь и без тоста, залпом. Закусили огурцами и чёрным хлебом, и Андрей накинулся на еду.

— Ты обедал сегодня?

— А что? — поднял глаза от тарелки Андрей. — Заметно? — и улыбнулся. — Так, перехватил кое-чего. Не до того было.

Бурлаков кивнул.

— Пьёшь много?

— Не больше других и меньше многих, — усмехнулся Андрей и пояснил: — Меня редко берёт.