Аналогичный мир - 4

Договорились на семидесяти рублях. Фарфор всё-таки, и с приборами коробки, и с хрусталём… нет, груз приличный, хоть и не объёмный. Но и машина невелика. Так, коробка с мотором на колёсах. А доехали и впрямь быстро и плавно, и донести до самой квартиры помогли.

Когда они остались вдвоём в прихожей возле груды коробок, Женя вздохнула, огляделась, словно просыпаясь, и… вдруг, бросившись на шею Эркина, стала его целовать. В первый момент он даже растерялся, но тут же обхватил Женю и прижал её к себе, подставив своё лицо её губам.

— Эркин, ты понимаешь? — целовала его Женя. — Ты понимаешь?

— Ага… ага… — так же между поцелуями соглашался он. — А… ага, Женя… — и, когда на секунду она остановилась перевести дыхание, спросил: — А что я понимаю?

Женя оторопело посмотрела на него и тут же, рассмеявшись, снова стала его целовать.

— Это же наша свадьба, Эркин! Понимаешь, у нас будет настоящая свадьба!

— А-а, — понимающе протянул Эркин. — Женя, и венчаться будем?

— Не-а, — совсем как Алиса, мотнула головой Женя. — Клятву мы уже друг другу дали? Дали.

— Ага, — сразу горячо согласился Эркин.

— А больше церковь ни для чего и не нужна.

Эркин согласился и с этим.

Они ещё раз поцеловались и стали разбирать покупки. И опять сразу множество дел: готовить обед, перемыть, разложить и расставить купленное, а ещ1 же жене надо себе и Алисе чего-нибудь новенького и нарядного купить, а Эркину ещё на завтра уроки делать…

— Так, — решила Женя. — Сейчас перекусим, и я пойду за Алисой, оттуда по магазинам.

— А я здесь закончу, — подхватил Эркин. — Андрей придёт, поможет.

— Да, — продолжила Женя. — А уроки Алиска тогда вечером сделает.

И Женя быстро, как всё, что делала, оделась и убежала. Эркин еле успел сунуть ей в сумочку оставшиеся от покупок полторы сотни.

Оставшись в одиночестве, Эркин озабоченно оглядел кухню и пошёл в кладовку. И там достал из майника и тщательно пересчитал деньги. Давно, ещё весной, когда малец ему проболтался, как это они с дедом здоровско решили с деньгами, он, никому ничего не говоря, отделил и перепрятал в другой тайник долю Алисы, а потом тоже положил на книжку в сберкассе, на её имя, называется «вклад на совершеннолетие», а книжку спрятал в тайник к деньгам. И всё как-то собирался отдать книжку Жене, или просто положить к их остальным документам, но почему-то не делал этого, будто… да нет, ничего он не боится, всё нормально. Эркин тряхнул головой, снова пересчитал и спрятал деньги. Конечно, они много, очень много потратили, но осталось… нет, они вполне могут себе ещё много чего позволить.

Эркин вернулся на кухню и взялся за обед.

Он уже заканчивал, когда в прихожей открылась дверь, и затопал, обивая снег с сапог, Андрей.

— Эгей, Эркин, Женя, кто дома?

— Я, — ответил Эркин. — Иди сюда? Ну, как?

— Здоровско! — ответил Андрей, входя в кухню. — Всё тип-топ и разлюли-малина. А Женя где?

— За Алисой пошла. Ещё по магазинам пройдётся, — Эркин улыбнулся. — За нарядненьким. Придут когда, пообедаем.

— А как же иначе, — ухмыляясь, но плаксивым тоном ответил Андрей.

Эркин рассмеялся.

— После вчерашнего как?

— Сказал же, всё тип-топ. А… а всё-таки, что это было? Ну, взбодрил ты меня, я помню, ты говорил. А потом-то я чего вырубился?

— Точки эти, — нехотя ответил Эркин, невольно переходя на английский. — Понимаешь, они… ну, чуть не так нажал или неточно, ну, рядом, и всё. А бодрости этой… её надолго не хватает. Только чтоб смену доработать, обмыться и до камеры дойти. Я как-то не подумал даже, ну, что нам ещё до дома идти, это ж дальше, чем до камеры. Да и… я ж не головой, пальцами тебя бодрил, а тут… как сами по себе делают, — и угрюмо закончил: — Голова забывает, а тело всё помнит.

— Это да, — медленно кивнул Андрей и повторил: — Да, тело помнит. Да, Эркин, а что, и убить так можно? Ну, точкой?

— Да это запросто, — отмахнулся, как от пустяка, Эркин. — Нажал сильнее, и всё. Ну, и специально для этого есть. И так… болевую, скажем, нажал как следует, так кто боль не держит, сразу вырубается, сердце заходится, понимаешь?

— А то я такого не видел. Одного измочалят в хлам, так отлежится и пойдёт, а другого чуть задели, он — брык и отрубился, по кумполу такому и врезали-то разок, а он и помер. Охранюги спорить любили, кто с одного удара наповал уложит. На доходягах у них лихо получалось. А у вас?

Эркин усмехнулся.

— Мы ж ценность, надзирателю тоже вычет не нужен. Ну, а за неповиновение смерть медленная положена, тут ты одним ударом не отделаешься. А просроченных, ну, или кого ещё почему, выбраковали, кто сортировку не прошёл, как таких кончали, я не видел.

Андрей покачал головой.

— У нас всё напоказ было. И быстро, и медленно, и по-всякому. По гроб жизни насмотрелся, — и перешёл на русский: — Ладно. Купили чего сегодня?

— Посуду, — радостно перешёл на другую тему Эркин. — Столовый сервиз и приборы. Ну, ножи, вилки, ложки всякие.

— Серебряные? — живо спросил Андрей.

— Нет, — и с небольшой заминкой, но не по слогам, а целым словом: — Мельхиоровые.

— Тоже хорошо, — одобрил Андрей. — Так что, — и подмигнул Эркину: — не хуже королевского стол будет. Так, брат?

Эркин улыбнулся в ответ, но вздохнул.

— Да нет, куда мне королевский стол. Там серебро было и хрусталь настоящий, да и я… не король, а грузчик, так что…

— Для профессора сойдёт, — перебил его Андрей. — И ковбой в обиде не будет, а лендлорд не трепыхнётся, слово даю, гадом буду.

— Угу, — не стал спорить Эркин.

Меньше всего он думал о Джонатане, с Фредди — дело другое, охотно бы посидел, а лендлорд ему на фиг не нужен, но без него Фредди не приедет, значит, надо терпеть. А вот если профессору не понравится… он же тогда заберёт Андрея. Как в кино как раз показывали, «Чужая кровь» называется, как в войну подобрали, спасали, растили, а потом родители нашлись и всё, увезли. А Андрей совсем об этом не думает. Значит… значит, думать ему, он старший, и делать всё, чтоб профессор доволен остался.

Андрей искоса посмотрел на брата и не стал продолжать. Ничего, с Фредди он Эркина помирил, помирит и с Джонни. И чего Эркин так от Джонатана… топорщится? Нормальный тот мужик, ну и что, что лендлорд, родителей не выбирают, и хлебнул Джонни тоже, своего и досыта. Ничего, само не утрясётся, так утрясём.

Эркин оглядел кухню, вытер руки, повесил и расправил полотенце.

— Пошли, уроки пока начнём.

— Давай, — охотно согласился Андрей.

Школу-то им никто не отменит, ни под какой праздник.