Аналогичный мир

— Да, масса, — Джошуа улыбнулся. — А что не успел, они сами увидели, масса. Глазастые.

Джонатан вспомнил разговор с Джерри и улыбнулся. Ну, это потом.

— Пошли на кухню, Джонни. — Фредди ещё раз похлопал Майора по шее и пошёл к выходу из конюшни. — Есть хочу, чёрта бы съел.

— Иди к парням. Я закажу и поднимусь.

— Э-э, нет, — засмеялся Фредди, — за тобой не доглядишь, так ты кашу закажешь, а я на это варево уже смотреть не могу.

— А что ещё горячего у них тут может быть вечером? Это же не «Прима»!

— Сейчас посмотрим.

Победный напор Фредди сметал любые преграды. В кухне уже шла подготовка к утренней горячке, и заказ Фредди подгоняли к имеющимся продуктам. Договорились на яичницу с беконом…

— На сорок яиц, — уточнил Фредди.

…хлеб с маслом.

— Нарежем и намажем сами, но соответственно яичнице.

…два больших кофейника, сахар, сливки. И яблочный пирог.

— Большой, — снова уточнил Фредди, обрисовывая в воздухе подобие автомобильного колеса.

Получив заверения, что через час всё доставят в номер, повернули к выходу.

— Да, сколько вас? — спросили их вдогонку.

— Четверо, — лёгким шлепком между лопаток Фредди помог Джонатану выйти из кухни и, обернувшись, подмигнул повару. — Прямо с перегона. Ясно?

Повар расплылся в широкой улыбке.

— Спиртное с собой?

— Не хватит — закажем, — порадовал его Фредди, покидая кухню.

По внутренней лестнице Фредди и Джонатан поднялись на второй этаж.

— Двадцать первый, надеюсь? — Фредди уверенно шёл пол коридору.

— Иначе как в люксе ты не можешь? — улыбнулся Джонатан. — Конечно, двадцать первый.

— Так и думал. А ты сам?

— Я при грузовике, в «Приме». И тоже в двадцать первом.

Фредди открыл дверь, и они вошли в номер.

Гостиная двухкомнатного люкса была пуста. Вдоль стены аккуратно лежали вьюки, у двери в углу под вешалкой стояли две пары вымытых рабских сапог. Фредди ловко бросил свою шляпу на вешалку рядом с шляпами парней и огляделся с прежним выражением победителя.

— А где парни? — Джонатан повесил шляпу и расстегнул куртку.

Фредди, неожиданно мягко ступая, подошёл к двери в спальню, заглянул туда и остался стоять в дверях. Джонатан подошёл к нему и встал рядом.

На огромной, почти квадратной кровати — чтоб хоть вдоль, хоть поперёк больше поместилось — такие номера часто снимают вскладчину — спали оба парня. Они легли, не раздеваясь, прямо поверх покрывала. Только разулись и вытащили рубашки из джинсов. Андрей на боку, по-детски подложив обе ладони под щёку. Эркин на спине, закинув руки за голову. Когда Фредди и Джонатан встали в дверях, Эркин приоткрыл один глаз, посмотрел на них и опять закрыл.

Джонатан открыл было рот, повернулся к Фредди, увидел его лицо и сказал совсем не то, что собирался:

— Они?

Фредди молча кивнул. И мягко отступил, потянув за собой Джонатана и бесшумно прикрыв дверь спальни.

— Пусть спят, Джонни. Кто же ещё, конечно, они.

— Всё они?

— Думаю, да.

Он говорил теперь тихо, и его улыбка стала иной. Мягкой и какой-то задумчивой.

Фредди снял и повесил куртку и с наслаждением потянулся, упираясь кулаками в поясницу.

— Посидим, Джонни. Расслабимся. Разуться тоже, что ли?

— Расслабиться бы неплохо, — негромко рассмеялся Джонатан, вешая куртку. — Парней не разбудим?

— Пока едой не запахнет, будут спать, — Фредди решительно снял сапоги и поставил их рядом с сапогами парней.

— Тогда и носки сними, если уж хочешь расслабляться.

— А то! Разувайся, Джонни, ноги тоже должны отдыхать. Твоей фляги нам до ужина хватит, а там пошлём за чем-нибудь.

Джонатан кивнул, стаскивая сапоги. Прошёл к столу и поставил флягу, свинтил стаканчики. Фредди закрыл ставни и опустил шторы.

— Ну вот, Джонни. Можем отдыхать.

Они сели к столу. Джонатан налил коньяк. Фредди бросил на стол пачку сигарет, взял стаканчик и, уже смакуя, сделал глоток.

— Ошарашил ты меня, Фредди, — Джонатан, улыбаясь, покрутил головой. — Всего ждал, но не такого.

— Ты меня не видел, Джонни. Я до сих пор как в тумане.

— Я вижу. Как же они это провернули? Ведь никаких концов не оставили.

— Ушлые ребятки, Джонни. Всего навидались. Всего хлебанули.

— Кто знает об этом?

— Я уже думал, Джонни. Их не считаем, остаются трое. Я, ты…

— И кто третий?

Лицо Фредди оставалось прежним, только настороженно прищурились глаза.

— Тот чёрный, телохранитель. Когда я ехал с деньгами, я встретил его.

— Ты вроде говорил.

— Может быть. Беседа у нас была короткая, но бурная. С нюансами и инцидентами. Он обвинил меня…

— Обвинял тебя?!

— Не перебивай и не ори. Он обвинил меня, что я отдал приказ парням и уехал, обеспечивая себе алиби.

— Про карту он тоже знает?

— Знает о её существовании. Не знаю, насколько ознакомлен с содержанием. Без карты на его слова можно накласть. Но парней он видел. Он не может взять на крючок меня, но…

— Избавь меня от школьных разъяснений. — Джонатан холодно улыбнулся. — Мы давно договорились, что долги, как и доходы, у нас общие.

Фредди кивнул:

— Здесь парней я прикрою, но потом…

— Я сказал, Фредди. Азбуку я давно выучил. Но два дела сразу не делают.

— Теперь азбуку излагаешь ты. Кстати, я тоже решил проверить. Крыса мог и сблефовать. Он угрожал и тебе, — Фредди отхлебнул, погонял коньяк во рту, проглотил и улыбнулся, — и парням.

— И как ты проверил?

— Чтением. Джонни, я всю ночь читал. Ты помнишь, там у русских на столе были карты Уорринга. С подшитыми бумажками.

— Заметил краем глаза.

— А я посмотрел на них, пока искали мою. Так вот, к моей была подшита вот такая пачка, — Фредди показал Джонатану разведённые до упора большой и указательный пальцы.

— Привираешь, ковбой.

— За десять-то лет?! Каждое дело на отдельном листке. С номерами счетов и датами. И с подробным описанием твоего участия. Даже фамилия твоя подчёркнута. Я прикинул… Так, не входя в подробности и опуская мелочёвку, только по тем бумажкам ты дважды «чрезвычайно опасен» и три пожизненных. Ну, и у меня. «Чрезвычайно опасен» трижды и пожизненных пять.