Анархо-гарем
Шрифт:
Мы решили позволить себе психологическую разгрузку. Устроить – как мы выразились – «день без проблем». Двадцать четвертого июня мы не будем думать ни о каких наших неприятностях. А – всем чертям назло – проведем время весело. С шутками и смехом.
Тем утром я проснулся первый. Тихонько – чтобы не разбудить Аишу – проскользнул на кухню.
Когда – с двумя чашками распространяющего густой аромат молочного кофе – я вернулся в спальню, жена как раз открыла глаза.
– Ваш утренний кофе, мадам!.. – с фальшивым французским акцентом возгласил я.
Аиша
Я поставил чашки на столик и поцеловал жену. Сидя на белой – чуть помятой – постели, мы насладились теплым бодрящим напитком.
– Иди ко мне, мой дворецкий!.. – горячо прошептала Аиша, когда с кофе было покончено.
И сама прильнула ко мне.
Уже ощущая возбуждение – я совлек с жены ночную рубашку.
– Милая. Милая моя…
Я покрывал Аишу жадными поцелуями. Зарывался лицо в ее душистые густые волосы – черные, как вороново крыло. Лизал ее вмиг затвердевшие соски.
Аиша отзывалась страстными стонами. Тоже ласкала меня.
С пылом мы занялись сексом – как в медовый месяц.
Уже одетые – держась за руки, мы переместились на кухню. Жена заглянула в полупустой холодильник и критически покачала головой.
Быстренько набросала список покупок – и отправила меня в магазин.
Я принес дешевенькую – но вкусную и жирную колбаску. Разные консервы. Хлеб. Кетчуп. Прихватил даже бутылку апельсинового соку. Из всего этого Аиша состряпала завтрак – калорийности которого позавидовали бы и англичане.
Потом, лежа в обнимку на диване – мы с женой посмотрели с ноутбука пару романтических комедий. Я счастлив был видеть улыбку на малиновых губах Аиши.
Под вечер – когда немного спала жара – мы выбрались из дому. Поехали в центр города – просто погулять по красивым улицам.
Центр – как всегда – был наводнен нарядной толпой.
Золотое солнце еще не кануло за дома. Пылали огни реклам. Пестрели вывески ресторанов и кафе. Блестели витрины сувенирных лавок. Художники продавали картины. Фокусники показывали свое искусство прямо под открытым небом.
Не хватало – разве что – заклинающего кобру факира с дудочкой.
Но меня – сильнее, чем картины художников и «магия» фокусников – притягивали палатки букинистов.
На книжных развалах у потрепанных жизнью, но благообразных, старичков и бабушек можно было найти хоть любовную лирику Видьяпати, хоть увесистый том по религиоведению. Я вспомнил, как откапывал у букинистов настоящие жемчужины.
Аиша – у которой сегодня было прекраснейшее настроение и сияло лицо – сказала:
– Давай купим тебе какую-нибудь книгу.
– Ай, спасибо, милая!..
Я чмокнул любимую женушку в смуглую щечку.
Пустили козла в огород.
Я нырнул в ближайший книжный развал, как в море. Глаза у меня разбегались.
Впрочем, довольно-таки скоро я вынырнул с добычей. На обложке видавшей виды книги значилось: Петро Кропотливый – «Хлеб и солидарность».
О философе Петро Кропотливом я мало что знал. Когда-то я читал у одного социалиста критику идей Кропотливого – из которой трудно
было понять, в чем же эти идеи заключаются.Сам Кропотливый именовал свое учение анархическим коммунизмом, социальным анархизмом. Или просто – анархизмом.
Что же это за рыба такая – анархизм?..
Теперь я мог разобраться.
Усталые, но счастливые – мы с женой возвратились из центра. Уже в своем районе-спальнике – позволили себе сытно закусить в бюджетной кафешке. Бургеры и салат были отменные.
Придя домой – мы первым делом направились в душ. Смыть с себя липкий пот.
При виде голой Аиши – я забыл про анархизм и социализм. Глаза мои затуманились. Я начал азартно щупать жену – к ее явному удовольствию.
После душа мы долго гоняли чаи. Смеялись. Болтали. В постель легли совсем поздно.
Аиша мгновенно заснула. А я не мог сомкнуть глаз. Осторожно вылез из-под тонкого одеяла – и потопал на кухню.
Я взял книгу Кропотливого – раскрыл наугад и погрузился в чтение.
«Главная проблема современного общества – в его иерархичности…
Немногочисленное меньшинство – имеет власть, богатства, привилегии. В то время как подавляющее большинство населения наделено единственной «привилегией»: в поте лица обслуживать это аристократическое меньшинство…
Но так было не всегда.
Более того: эпоха иерархической цивилизации – всего только миг в истории рода людского.
С момента появления хомо сапиенса – на протяжении ста двадцати тысяч лет – человечество жило первобытнообщинным строем.
Так называемые «дикари» не знали ни разделения на верхи и низы, ни частной собственности, ни поставленных над народом судей и правителей. Коллективными усилиями заваливали мамонта – и все вопросы решали сообща, сидя в пещере вокруг костра…
Таков естественный порядок вещей. Тогда как государство, угнетение, привилегии – противоестественны и позорны…».
Я читал, затаив дыхание.
Я находил у Петро Кропотливого свои собственные мысли – которые, правда, никогда не мог так четко и ясно сформулировать.
Проглотив пару десятков страниц – я заставил себя отложить книгу. Вернулся в спальню, лег в постель, обнял свою Аишу – и постарался заснуть.
Через день – когда жена ушла на работу – я снова открыл «Хлеб и солидарность».
Аиша оставила мне жиденький суп. Жареную картошку с зеленью и луком. Но я забыл о еде. Я читал. Читал.
Я с головой зарылся в постижение анархистской доктрины. Про которую все отчетливее понимал: эта доктрина – моя.
Кропотливый не звал: «Назад в пещеры!..»
Нет. Он задавал резонный вопрос: если вольный общинный анархо-коммунистический строй был возможен при первобытной скудости – не возможен ли этот справедливейший строй при современном относительном изобилии?..
И сам же отвечал: возможен, братья и сестры. Возможен. Надо только приложить усилия.
Мы производим достаточно всего, чтобы накормить и обеспечить каждого. Люди давно не грызли бы друг другу глотки за продукты и блага – будь организовано рациональное распределение.