Анатом

— Я не мои достижения обсуждать пришел.

— Я знаю. только как рассказать вам все, в голову не возьму. Вроде и крутятся слова на языке, а произнести сложно очень.

— Я помогу вам? — предложил Иштван, и не дожидаясь ответа начал, — у вашей дочери было странное отклонение. Она была не такой как все. И долгие годы вы это тщательно скрывали. Но был кто-то, кто знал об этом, кроме вас. Именно поэтому ее убили. Вы ведь думали об этом?

Князь грустно кивнул.

— Что же это было? — спросил Иштван.

— Как бы смешно это не звучало, и чтобы вы сейчас не подумали, я говорю вам на полном серьезе. Моя дочь была обычным ребенком, до тех пор, пока в восемь лет у нее не начал расти хвост.

— Хвост? — не поверил своим ушам Иштван, — объяснитесь, будьте любезны.

— Странный отросток, который она сама обнаружила у себя, случайно. Сначала это был едва заметный бугорок, на спине, внизу, в том самом месте где заканчивается позвонок. Позже он начал расти.

— Кто знал об этом?

— Никто. Только я и моя дочь. Как вы думаете, можно ли о таком вообще кому-либо говорить?

Иштван помолчал несколько минут, а замет сказал:

— Этой ночью убили графа Марыжкина, вам эта фамилия не знакома?

Князь задумался и отрицательно покачал головой. Он не лгал.

— У графа была одна особенность. — решил уточнить Иштван, — внешне он был похож на человека, но при осмотре наш доктор обнаружил у него жабры в области шеи и перепонки между пальцами.

Князь был явно поражен услышанным. Он достал из кармана трубку и закурил.

— Ваша дочь не могла без вашего ведома обратиться к врачу?

— Возможно. Последнее время, она пыталась отвоевать свою независимость от моего слова. Она активно, даже с остервенением, пыталась вырваться из под моей опеки. Я грешным делом боялся, что она замуж выскочить за какого-нибудь пройдоху. А теперь только понимаю, это был обычный подростковый бунт, и лучше иметь неугодного зятя, чем мертвую дочь. Вы думаете, что ее убили из-за этой особенности?

— Завтра утром мы все узнаем. Если наш преступник придет за телом графа, значит именно эти странности являются его целью. — уточнил Иштван. — А теперь мне пора. Я не смею вас больше задерживать.

— Иван Аркадьевич, вы помните, что у вас осталось четыре дня?

— Помню князь. Помню и сдержу свое слово.

— Четыре дня, Облич, четыре дня. Дальше я не стану разбираться в обстоятельствах, вы же знаете мои методы. — князь поднялся и пожал Иштвану руку, — Саша проводит вас.

Князь вышел.

Покинув дом князя, Иштван пытался собрать все ниточки воедино. В городе появился кто-то, кто охотиться на уродцев, (так Иштван про себя назвал открывшиеся странности двух убитых). Этот преступник был более опасен, чем целая армия революционеров, так как он действовал по строгому расчету, не отступая от своей цели. Почему-то Иштван был уверен, что завтра все пройдет так, как надо и преступник непременно явиться за своей жервтой.

После Мухина он направился в дом Великого князя, но не застав там Екатерину Дмитриевну, решил ехать на Гороховую. Надо было спланировать завтрашнюю операцию, продумать все до малейшей подробности, чтобы не случилось осечки, и преступнику не удалось скрыться.

Глава 11

На следующий день, во всех газетах появилась заметка о похоронах графа Мурыжкина, с указанием времени и места. Все только и говорили, об этом несчастном, никто не мог вспомнить, где и как с ним познакомился, но многие в один голос утверждали, что граф был истинным аристократом. Раз его похороны освещены в прессе, значит человеком он был небезызвестным. Граф и при жизни не мог мечтать о такой славе, которую он получил после смерти, благодаря ловкой работе сотрудников сыскного отдела.

К полудню, как и было указано в газете, похоронная процессия из группы переодетых агентов Департамента, прошествовала с гробом к кладбищу.

Иштван с Димитриевым шли сразу за гробом, внимательно рассматривая прохожих. Когда процессия была на месте, священник провел церемонию. Гроб с покойником опустили в землю, и по крышке глухо застучали комья грязи перемешанной с песком. Этот последний звук, сопровождающий умершего в последний путь, был символичным гимном оглашающим его смерть. При этих звуках, даже самые стойкие и крепкие, невольно крестились.

— Он не придет. — Оглядываясь по сторонам, разочарованно заключил Димитриев.

Иштван также зорко смотрел по сторонам. У него было предчувствие, он знал, что кого-то встретит, и был очень удивлен, когда среди каменных надгробий, увидел Екатерину Дмитриевну, идущую под руку с братом, по параллельной тропинке.

— Я скоро, — бросил Иштван другу и направился наперерез паре.

Увидев сыщика, Катя слегка растерялась, Иштван прочитал удивление в ее взгляде. Николай же в отличии от сестры, отреагировал спокойно. Он протянул руку и с вежливой улыбкой на губах сказал:

— А, Иван Аркадьевич, весьма рад нашей встрече.

Иштван удивился, он никогда не был лично знаком с отверженным князем, но как человек благородный по воспитанию, ответил на рукопожатие.

— Не удивляйтесь, — с улыбкой сказал Николай, — Мы с вами не знакомы. Но я наслышан в вашей славе и заслугах перед Империей. К тому же сестра рассказывала о вас.

Катя смущенно отвела взгляд.

Иштван вежливо ответил:

— Надеюсь только хорошее?

Катя бросила на сыщика спокойный взгляд, и не было в ней больше той строптивости и открытого кокетства, она была настоящей дамой гордой и спокойной. Брат так действовал на нее, или атмосфера царства умерших душ, Иштван не знал, но такая Катя ему нравилась.

— Вы здесь кого-то навещаете? Спросил Иштван, обращаясь к Николаю.

Николай кивнул, и указал в сторону мавзолея, в соседнем ряду.

Иштван узнал императорский герб, и увидел имя — это была мать Кати и супруга Великого князя Дмитрия Николавича. Она погибла в прошлом году, упав на охоте с лошади. Нелепая смерть, самой смиренной и терпеливой женщины Империи, участвовавшей во всех благотворительных акциях, активно помогающей беднякам, поразила тогда все русский свет. Все только и говорили, о ее несгибаемой воле и значимости ее персоны для государя.

День ее смерти будет только завтра, зачем же Катя пришла на кладбище сегодня? — подумал Иштван, но вслух свои мысли озвучивать не стал.

— Завтра будет годовщина, соберутся все родственники, — отчего-то поспешила пояснить Катя, прочив в его глазах немой вопрос. — Вы же знаете, что по некоторым обстоятельствам, мой брат не может присутствовать на поминках. Поэтому мы решили навестить маму заранее.

Иштван посмотрел в добрые, лучистые глаза князя. Ему было искренне жаль этого смелого и прекрасного человека. В один момент рухнуло все, к чему он так долго шел. Как все же любовь наказывает своих детей. В прошлом блестящий воин, с далеко идущей перспективой, а ныне отец, муж, и весьма счастливый, но лишенный всего человек.