Анатомия бабника

— Боялся, что перехожу границы дозволенного, но мне показалось, тебе нужна была помощь.

— Спасибо. Нет, правда, наконец-то я смогла высказать ему все, так хотела.

— Отлично.

По моему телу побежали мурашки, когда взгляд Хадсона опустился ниже. Пока он разглядывал меня, я решила последовать его примеру. На нем была хоккейная маска, которая вместо того, чтобы прикрывать лицо, была сдвинута вверх, оставляя торчать кончик над лбом. Убитая деревянная хоккейная клюшка, перемотанная везде, где только можно белой изолентой была закреплена на спине. Я все никак не могла отвести взгляд от его рук, которые отлично подчеркивала красная футболка.

Мне не привыкать видеть Хадсона раздетым, спасибо походам в раздевалки, но у меня так и не было возможности рассмотреть его руки — особенно те места, которые покрывали тату. Несмотря на выпендреж Тревора, против Хадсона Декера у него не было шансов.

— Хоккеист? Это твой гениальный выбор? — не то, чтобы это выглядело плохо, но просто промолчать было нельзя.

— Кейси Джонс, — уточнил он.

— И за кого же он играет?

— Скорее всего, за «Черепашек Ниндзя», — усмехнулся парень. — Но, он больше предпочитает использовать свои навыки для самосуда, — пожав плечами, будто в этом нет ничего плохого, он продолжил, — у меня не было в планах идти куда-то, поэтому пришлось схватить один из старых костюмов.

Протянув руку, он провел пальцами по краю моей юбки, едва касаясь бедра. Моя кожа вспыхнула в надежде на большее.

— А что на счет тебя, Кэти Перри? Я бы хотел петь и танцевать.

— Ну, услуга за услугу.

— Эй, ты уже достаточно насмотрелась на мои танцы на льду. Или мне стоит провести самосуд?

— Что-то мне подсказывает, ты уже это сделал.

— Значит, теперь твоя очередь, — сказал он. — Иди-ка потанцуй, детка.

— Совсем одна? — мне пришлось применить свою лучшую мордашку: надуть губы и похлопать ресницами.

Он лишь ухмыльнулся. Знаю эти игры, я не новичок. Если мы продолжим, то все границы будут стерты, но прямо сейчас, я не была уверена, что хотела это остановить.

Глава 30

Хадсон

Боже, эта девушка меня убивает. Мне очень хочется составить ей компанию на танцполе и показать все, на что способен. Острая пульсирующая боль в лодыжке подсказывает, что это хреновая идея.

Протянув руку, убираю голубые пряди с лица Уитни.

— Я бы с удовольствием прямо сейчас потанцевал с тобой, но мне вообще-то не положено ходить, а уж тем более танцевать. Я вроде как повредил лодыжку.

Она посмотрела вниз, хотя мои ноги были скрыты черно-синими брюками. Ее встревоженный взгляд вернулся к моему лицу.

— Вроде как? Думаю, здесь нечто посерьезней обычного «вроде», иначе ты был бы на игре.

— Ничего особенного, — я удивился, что она так встревожена. — Вообще-то, я говорил тренеру, что вполне способен играть.

И я бы смог, хотя уверен, что играл бы дерьмово. Я пытался скрыть хромоту, но Дейн, конечно, заметил это и после небольшого диалога, я согласился с его доводом, что лучше пересидеть одну игру, чем вылететь на весь сезон со сломанной лодыжкой.

Так же он добавил: «— Помнишь прошлый год? Когда Коттер повредил колено и ему не продлили стипендию на следующий год, потому что он не мог играть? Если будешь валять дурака, будешь следующим».

Обычно мой лучший друг вел себя как идиот, не говоря уже о парне, из-за которого я оказался в такой ситуации, но временами Дейн говорил разумные вещи. В итоге, пока я принимал решение сознаться или нет, тренер сам заметил и отправил меня на рентген. Так моя команда улетела без меня.

К счастью, это оказалось лишь сильным растяжением связок. Вчера весь день проторчал дома, обложив ногу льдом и держа в приподнятом состоянии. К полудню я начал сходить с ума, а к девяти часам вечера чуть не помер от скуки. Поэтому, обмотав лодыжку эластичным бинтом, накинул костюм и оказался здесь.

И теперь я рядом с той самой девушкой, с которой клялся покончить. План удался

— Нам нужно найти для тебя место, — Уитни обняла меня за талию.

— Я правда…

— Не спорь! Просто идем, — как будто она действительно могла меня заставить. Но это был хороший предлог вновь прикоснуться к ней, поэтому я обнял ее за плечи. Ее обнаженная кожа под моими пальцами была такой же мягкой, какой я ее и помню.

Уитни попросила группу парней, которые стояли у стены отойти от подоконника, шикнув на меня, когда я выразил желание просто прислониться к стене.

— Тебе нужен лед? Думаю, вполне смогу его здесь отыскать.

— Я бы сказал, что все в порядке, но думаю, у меня снова будут неприятности.

Стоило ей улыбнуться и на ее щеке появилась очаровательная ямочка. Что эта девушка делает со мной? Одна из причин, по которой я пришел сегодня вечером, заключалась в том, чтобы выбросить ее из головы. Заметив спину девушки в радужной юбке, с убийственно длинными ногами в высоких блестящих розовых туфлях, я был уверен, что это отличный вариант. Она как раз то, что мне нужно.

Затем она повернулась на столько, что я смог рассмотреть ее получше. И тут мои глаза просто вылезли из орбит, прямо как у персонажей детских мультиков. Я узнал ее, но никак не мог поверить, что это она.

— Я так и знал, что ты из тех девушек, которые любят все розовое и блестящее.

Она наклонилась ко мне с таким заговорщецким видом, будто собиралась открыть какой-то страшный секрет. И я хотел услышать абсолютно все, в чем она готова была признаться.

— Т-с-с, не говори никому. По-видимому, у всех серьезных журналистов аллергия на каблуки и розовый цвет.

Она одарила меня убийственной улыбкой, но затем нахмурившись, поджала мерцающие розовые губы, с которых я не сводил взгляд. Это было похоже на просмотр эмоционального калейдоскопа.

— Кстати, о серьезных журналистах… О том, что было после последней игры — мне не следовало так кричать на тебя.

Из-за макияжа ее глаза стали еще более глубокого синего цвета, и этот взгляд пронзил меня насквозь, когда встретился с моим.

— Я не могу поверить, что ты все еще защищаешь меня после того, как я так ужасно себя вела.

— Забей, все уже в прошлом.

Она хотела провести рукой по волосам, но потом, похоже, поняла, что из-за парика это невозможно.

— Я просто боялась выглядеть не профессионально в глазах других, поэтому запаниковала и поступила так подло и глупо. Это уже второй раз, когда я слишком остро реагирую на тебя в раздевалке, и мне очень жаль.

Я схватил ее за руку, с которой она, казалось, не знала, что делать и сжал. Ощущение ее крошечной ладони в моей доказывало, что решение прийти сюда было не таким уж и глупым.