Анатомия Комплексов

— Значит, придумала? Я так и подумал…

— А ты что хотел? Чтоб она тебе на шею кинулась? Придумала, не придумала, твое дело мимо идти.

— Зачем ты так, Саша? Я ведь по-хорошему…

— Я тоже! Как по-плохому умею, сам знаешь!

Мальцев кивнул и сник, свесил голову на грудь, начал ключи от машины изучать.

— Ты только за этим и пришел? Узнать, правда это или тебя восвояси интеллигентно отправили? — спросил Ворковский. — Или за деньгами, что за продукты заплатил?

Мальцев вскинулся:

— Не надо мне ничего! — опять сник, помолчал, на Сашу глянул. — Значит, она сказала, что меня встретила?

— Нет, сам догадался. Про тебя она и словом не обмолвилась. Прохожий, сказала, гуманитарную помощь оказал.

Парень потерянно кивнул и вдруг вскинул взгляд, подошел к столу и присел рядом. Ворковский удивленно выгнул бровь: наглеешь, "милый"?

— Я ей предложение сделал, — сообщил тот, глядя в глаза.

— Да ты что?! Честь-то какая! — ядовито скривился Саша и зло прищурился. — Ответ знаешь? Или более доходчиво объяснить?

— Ну, зачем ты так? Я ведь серьезно…

— Да плевать мне на тебя!! — подскочил мужчина, разозлившись окончательно. Вытащил пачку сигарет, подкурил одну, к окну отошел и бросил, не глядя на парня. — Уходи. И никогда больше не появляйся. Не нужен ты ей. Все.

— Это ей решать, не тебе, — упрямо заявил Мальцев.

— Мне! Она ничего решить не может! — затянулся дрожащей рукой и добавил тише. — Хватит об этом. Проехали. Была невеста и нет. Зато жена есть, вот с ней и живи. А то, что сберечь не смог, сам виноват, потерял, искать незачем, поздно.

— Да, я виноват…Не смог сберечь, говоришь? А ты смог? Тоже — нет, так не тебе меня и судить.

Ворковский предостерегающе посмотрел на Сергея и еле сдержался, чтоб не ударить. Затянулся, помолчал, разглядывая голые ветки деревьев под окном, и тихо, но внятно сказал:

— Пошел вон.

Мальцев с минуту придумывал себе оправдание, но понял, что все безнадежно испортил и не стал мучиться, вышел из кабинета, тщательно прикрыв за собой двери.

Саша даже не оглянулся, смотрел в окно и думал: а ведь прав, стервец, прав.

На душе было гадко, словно кучу навоза в нее высыпали…

Четыре года назад Ворковский даже мысли не допускал, что в их семью может прийти беда. Уютный мирок, в котором они жили, казался незыблемым, надежно огражденным от всяких треволнений. И если раздавались в их квартире звуки автоматных очередей, взрывов и крики жертв, то лишь из телевизора. Это там, бог знает где, шла война, гибли люди, пропадали без вести, попадали в плен и заложники. Там рушились дома, погибали целые семьи. Здесь этого быть не могло. Двое взрослых мужиков в семье…

Саша зажмурился на минуту и, затушив сигарету, буквально через секунду подкурил другую. Память уже тащила его в тот сентябрьский день, когда закончилось благополучие семьи Ворковских.

Хлопнула за Аленой дверь и словно разделила их мир на две части.

Тогда Саша не почувствовал и малейшей тревоги, не понял, не знал, что первый шаг к беде уже сделан…

Всю ночь он сидел в интернете и лег спать лишь утром. Казалось, только заснул, как какие-то негодяи стали ломиться в дверь. Чертыхаясь, Саша поплелся в коридор и впустил в квартиру родителей.

— Ну, ты даешь, сын. Хоть гранатами запасайся, — проворчал Ворковский—старший, снимая ботинки.

— Минут 20 стучим! — недовольно бросила мама и прошла с сумками в кухню. Саша поморщился и рванул в туалет. Уже в комнате, натягивая джинсы, увидел, что время без пяти двенадцать. А ровно в 12 ему надо быть у памятника Ильича. С Катей свидание. Черт!

— Где Алена? — крикнула мать из кухни.

— На даче, у Сокола, с Сергеем. Обещала в воскресенье вечером быть, — крикнул он в ответ, застегивая рубашку, а сам о девушке думал.

Катя, Катенька, Катюша…Милая тонконожка, остроумная и необидчивая прелестница, добрейшее и милейшее создание 23 лет от роду. Сколько он уже с ней? Почти два года. Не пора ли закончить конфетно-букетный период и податься в ЗАГС? Лучше все равно не найти…

— Родители, я исчез! — бросил он громко, накидывая кожанку, и хлопнул дверью.

— Катенька, кисонька, ну, не злись, — проворковал Саша, обнимая ноги любимой и виновато заглядывая в ее лукавые, рысьи глаза. Девушка рассмеялась, тряхнув каштановыми локонами, и поднялась со скамейки:

— Ты неисправим, Ворковский.

Хрупкая, точеная фигурка, обтянутая белыми брючками и кремовым кардиганом, привлекала внимание прохожих. Это и нравилось и не нравилось Саше. Он поднялся и поспешил ее обнять, наложив вето на заинтересованные взгляды мужчин.

— Пошли?

— Куда?

— В Киномакс, потом в кафешке посидим. А потом, что-нибудь придумаем, — прищурился хитро и потянулся к ней губами.

— Ну тебя, Саш, все-то баловаться, дитя малое, — шлепнула девушка его по плечу и рассмеялась, увидев скорченную лично для нее рожицу обиженного ребенка. — Ладно, уговорил, только мои дома…

— Мои тоже, но они люди тактичные, в комнату без приглашения не зайдут, — мурлыкнул Саша.

— А-га-а! Ну, тогда — ой!

— Так, может, ну его, Киномакс?

— Не-а-а, — протянула Катя, хитро улыбаясь, и пригрозила пальчиком.

— Понял, — тяжко вздохнул Саша и увлек ее в сторону проспекта.

Полупустой, темный зал их порадовал, буфет впечатлил, а фильм отложился лишь частично, начало и титры. Переживать по этому поводу они не стали и, прогулявшись после сеанса по парку, сели за столик кафе.

— Что желаете, мисс? — насмешливо прогнулся Ворковский.

— Мор-роженное и пир-роженное, — проурчала девушка, смеясь.

— Желание Катерины для меня закон! — Саша кивнул официанту и присовокупил к заказу фрукты и кофе с коньяком. И тут запел сотовый.

— Опять коллеги? — насторожилась девушка.

— Нет, сестренка, — глянул тот на дисплей и поднес трубку к уху. — Привет, Аленка!

— …Это …Сергей. Мальцев.

— И?…Не понял?