Анатомия лабиринта

– Не совсем Серега, - лаконично ответил Изотов.

– Ну что же, - заметил Полозов, - "не совсем Серега" звучит, конечно, более обнадеживающе, чем "совсем не Серега", но тем не менее хотелось бы услышать что-то более понятное.

– Да, ты не темни, выскажись понятнее, - поддержал его Царев.

– Ну а если понятнее, то можно сказать так: Федот да не тот, - улыбнулся Изотов.
– Станкевич опознал в убитом таксисте своего кореша Серегу, который три дня подряд кормил и поил Станкевича.

– Что и требовалось доказать, - не выдержал Полозов.
– Значит, Серега! Но почему не совсем Серега?

– Да потому, что он не Серега, а Алексей.

– Как Алексей?

– Как, как? По паспорту.

– Конечно же!
– хлопнул себя по лбу Полозов.
– Что ж это я сразу затормозил? Старею, наверное. Конечно же он представился Станкевичу вымышленным именем, конечно же он не назвал своего настоящего имени! Да и квартира , на которую он привез Станкевича, была не его квартирой, а скорее всего просто нанятой на некоторое время квартирой? А, Валера? Правильно я мыслю?

– Я думаю, что правильно, - ответил Изотов, - потому что у настоящего Сереги, то есть у Алексея, была семья, неработающая жена и двое детей. И жили они все в трехкомнатной квартире , и никто из них никуда в последнее время не выезжал .

– Вот видишь, все правильно, - удовлетворенно произнес Полозов.
– Как я сразу же об этом не подумал. Да ладно уж, давай тогда расскажи нам, Валера, кто же он был на самом деле, этот Серега-Алексей.

– Алексей Викторович Панин, тридцать шесть лет, - начал было отвечать Изотов.

– Алексей Панин, жена и двое детей?
– перебил его вопросом Полозов.
– А не уволен ли он месяц назад с фирмы Басова, где он работал водителем, а заодно и техником?

– Так точно, Юрий Михайлович, - возвел удивленно брови Изотов, - Панин работал раньше у Басова водителем и техником довольно уже давно, работал, вроде, не плохо, получал и повышения и поощрения по работе, но тут вдруг, месяц назад, как говорит его жена, ни с того ни с сего Алексея уволили, ничего не объяснив. А откуда вы...

– Вот, вот, - снова прервал его Полозов.
– Значит, наверное, прав был Басов в своих подозрениях, а Звягинцев обмишурился, несмотря на свой профессионализм, ведь Панин таки участвовал в покушении, хотя и позже, но... Или Звягинцев все же профессионал... Но! Но просто Звягинцев намеренно закрывал глаза на это, а заодно и Басова разубеждал в его подозрениях, - рассуждал майор более сам с собой, нежели с присутствующими.

– Стоп, Юра, - остановил его Царев.
– В чем был прав Басов? И кто такой Звягинцев? Давай, наверное, с самого начала и внятнее, а то мы тут не совсем поняли...

– Звягинцев - это начальник службы безопасности Басова, - ответил Полозов, - но прежде, чем я сам все расскажу о своих мыслях, мне бы еще хотелось дослушать Валеру, что он еще узнал о Панине.

– Да собственно говоря, - сказал Изотов, - это и все, что я узнал о нем. Разве что еще, что Панин был сильно раздосадован этим своим увольнением, был очень зол на Басова, ну да это и понятно. Да еще то, что в последнее время Панин действительно бомбил таксистом, ища в то же время работу посолиднее.

– А скажи мне, Валера, - спросил Полозов, - не рассказывала ли тебе жена, вернее теперь вдова Панина, о некоем молодом друге Панина Викторе, Викторе Шусте?

– Да, Юрий Михайлович, - посмотрел Изотов удивленным взглядом на Полозова, - был , по словам вдовы, у Панина такой юный друг Витя Шуст, хотя я как-то не очень, честно говоря, обратил внимание на это, разве только, что разница в возрасте этих друзей, а так...

– Да не только разница в возрасте, - немного задумался Полозов.
– А скажи-ка мне , Валера, у нас с тобой просто допрос получается, - улыбнулся он.
– Скажи-ка мне, Валера, как долго эта их дружба продолжалась, я имею в виду, не оборвалась ли их дружба с увольнением Панина с работы у Басова, то есть, в последний месяц продолжалась ли их дружба?

– Насколько можно судить со слов вдовы Панина, - видно было, что Изотов раньше специально не задумывался над этим вопросом, а сейчас на ходу делал выводы из всего услышанного вчера от родственников и друзей Панина,- то дружба их длилась до самого последнего времени, как говорится, до самой смерти Панина.

– Ага, ну что же, это интересно, - как-то чисто автоматически произнес Полозов и устремил задумчивый взгляд в окно кабинета.

В кабинете надолго повисла вопросительная пауза, во время которой все присутствующие сконцентрировали нетерпеливые взгляды на неожиданно замолчавшем Полозове.

– Юрий Михайлович, а может быть поразмышляем все вместе и вслух, - нарушил тишину Царев.
– может, поделитесь своими гениальными размышлениями, и поразмышляем вместе?

– Ах да, извините, - опомнился Полозов.
– Дело состоит в следующем. Об Алексее Панине вы уже слышали вкратце от Изотова. Панин работал в гараже у Басова уже довольно долго, заслужил доверие и был уже переведен Звягинцевым, начальником службы безопасности Басова, в категорию доверенных водителей, которые имели доступ, так сказать, к телу самого шефа, то есть имели право, в случае чего, возить самого Басова. Но вот месяц назад Басов внезапно решил уволить Панина. По словам Звягинцева, Басов толком так ничего и не объяснил. Понятно было только, что Басов обвинял Панина в участии в каком-то заговоре против Басова, в покушении на его жизнь что ли. Но одним из фигурантов этого дела был еще некий Витя Шуст, приближенный к Басову молодой человек, именно этот самый Витя Шуст, вроде бы чуть ли не по поручению самого Басова подружился с Паниным и, войдя к нему в доверие, раскрыл этот заговор.

– Как я понимаю, все это ты знаешь от Звягинцева лично?
– спросил Царев.
– Что же Звягинцев говорит об этом?

– Звягинцев уверен, что вся эта история с Паниным просто недоразумение. Но Басов, тем не менее, настоял на своем и, несмотря на мнение Звягинцева, уволил Панина и приказал Звягинцеву строжайше молчать об этой истории, что Звягинцев и делал до сих пор.

– А кто такой Витя Шуст?
– продолжал Царев.

– Витя Шуст родом из далекого Оренбурга, закончил среднюю школу, отслужил в Армии и приехал к нам поступать в столичный ВУЗ, поступил на экономический факультет, проучился три курса, приехал к нам в Южноморск на каникулы на отдых, а заодно и подработать, вернее подзаработать. Устроился на фирму к Басову, вошел в большое доверие к шефу, несмотря на то, что появился тут всего три месяца назад. Довольно интересен психологический портрет Вити Шуста. Очень интеллигентный, образованный, научно подкованный, даже серьезно верующий в Бога, и в то же самое время отслужил в Армии, правда, вроде, где-то при штабе, любитель пошляться по дискотекам, нашел себе тут уже и девушку, закрепился в фирме Басова и стал приближенным к самому Тузу, несмотря на свое религиозное убеждение, что ударить человека - это грех. Вот такой вот у нас нарисовался Витя Шуст.

– Колоритная фигура, - Царев окинул взглядом всех присутствующих и понял, что рассказ Полозова заинтересовал всех.
– Занесло же его аж к нам учиться. Да еще эта история с Паниным.

– Насчет учебы мы ему ничего предъявить не можем, - ответил Полозов, - где хочет, там и учится. А вот что касается истории с Паниным, то тут да, тут сразу вопросы возникают, тут узел. Насколько можно судить из последних событий, Панин действительно участвовал в заговоре да и в убийстве Басова, за что, собственно, и поплатился жизнью, его убрали как ненужного свидетеля, как и Татьяну Станкевич. Значит, Басов был прав, уволив Панина, а Звягинцев, соответственно не прав. И Звягинцеву в этом случае, как начальнику службы безопасности, можно вменить в вину либо профессиональный недосмотр, либо предательство, то есть, либо Звягинцев проморгал Панина, либо он тоже участвовал в заговоре и намеренно разубеждал Басова. Это во-первых. Во-вторых, Витя Шуст, если он, войдя в доверие к Панину, выведал о заговоре, доложил об этом Басову, а Басов, в свою очередь, уволил месяц тому назад Панина, то Витя должен был бы вместе с этим увольнением считать свою миссию выполненной и всяческие свои отношения с Паниным, как с предателем и врагом, категорически прекратить тогда же, месяц тому назад. Почему же тогда, как говорит капитан Изотов, Витя Шуст продолжал сохранять близкие дружеские отношения с Паниным до самого последнего времени, практически до дня убийства Панина?