Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи

— Я, — прервал ее Браун, — готов помочь вам.

И, обращаясь к ее заместителю, сказал не терпящим возражений тоном:

— Тщательно изучите формуляры постоянных посетителей библиотеки, отберите самых перспективных, представьте список, естественно с фотографиями…

* * *

— Я, — отхлебнув глоток кофе, сказал Сигдел, — нисколько не преувеличивал, когда говорил вам на приеме, что буквально дневал и ночевал в американской библиотеке. Там, пожалуй, не осталось ни одной мало-мальски заслуживающей внимание книги о государственном устройстве США, которую я если и не прочитал, то хотя бы внимательно пролистал.

Так вот, — продолжал он, — в один прекрасный день ко мне подошел довольно молодой человек в слегка затемненных очках в модной оправе. По его одежде — клетчатая рубашка свободного покроя и светлые брюки — никогда и не скажешь, что он сотрудник посольства. Быстро завязался разговор.

— Увлекаетесь публикациями о государственной системе Штатов? — спросил он, повернув к себе обложкой книгу, которую держал Сигдел.

— Да, я учусь в Трибхуванском университете и готовлю курсовую работу по этой теме.

— Ну и как дело продвигается?

— Я бы не сказал, что уж очень. Вот жду новых поступлений. Руководство библиотеки говорит, что они должны появиться со дня на день, но… — Сигдел развел руками.

— А курсовую надо сдавать — все сроки прошли. — Он сочувственно покачал головой.

— В том-то и дело.

— Не огорчайтесь. Из любого безвыходного положения, как говорят, есть как минимум два запасных выхода, — хитро подмигнув, рассмеялся незнакомец.

— Может быть, и так, — проговорил Сигдел и опять уткнулся в книгу, показывая тем самым, что у него нет времени вести праздные разговоры.

Но тот и не собирался уходить.

— Не может, а именно так. Благодарите судьбу, что она свела вас со мной. Я почти на сто процентов уверен, что располагаю как раз теми публикациями, которые вам необходимы. Причем настолько свеженькими, что еще пахнут типографской краской. Держу пари, ваши преподаватели и не подозревают об их существовании. Так что их можно, — он заговорщически улыбнулся, — хорошенько отредактировать, и дело с концом. И не смотрите на меня, пожалуйста, как на Христа, которому надоело сохнуть на кресте.

Сигдел подозрительно поглядел на широко улыбающегося собеседника.

— Я отнюдь не богохульствую. Я так же искренне верю в бога, как и все наши президенты. — От своей остроты он так громко рассмеялся, что все находившиеся в читальном зале невольно повернули головы.

— Пойдемте скорее отсюда, пока нас с позором не выгнали. — Он взял Сигдела под локоть и вывел из библиотеки. И только на улице догадался представиться:

— Зови меня просто Ян. Я тоже был когда-то студентом, а теперь вот работаю в американском посольстве. И не жалуюсь, Госдеп неплохо платит. — Он запанибратски хлопнул Сигдела по плечу. — Сегодня вечером я тебя жду.

Назвав адрес, он бросил:

— Пока. — Не дожидаясь ответа, резко повернулся и, то и дело подбрасывая и ловя на лету ключи, большими шагами устремился к припаркованному в переулке автомобилю…

— Где ты пропадаешь? Ко мне совершенно случайно зашли друзья.

— Я, наверное, некстати. Лучше зайти как-нибудь в другой раз? — смутился Сигдел.

— Что ты! Я им сказал, что должен прийти мой новый непальский друг. Не возражаешь, — Ян пристально посмотрел на Сигдела, — что я так назвал тебя?

У Сигдела от удовольствия засветились глаза.

— Проходи, — Ян легонько подтолкнул его в спину, — они ждут тебя.

В холле, залитом неярким мягким светом, за деревянным резным журнальным столиком, уставленным бутылками с яркими этикетками, а также подносами и пиалами с различной снедью, беседовали мужчина и женщина. Увидев Сигдела, они поднялись и, приветливо улыбаясь, направились навстречу.

— Вот вы какой, мистер Сигдел, — первая протянула руку светловолосая, сильно загоревшая женщина, — меня зовут Дороти. Я недавняя выпускница Калифорнийского университета в Беркли. Специализировалась по истории Востока. И вот теперь сбылась моя мечта: оказалась в Непале, в этом музее под открытым небом.

— Вы здесь впервые? — Сигдел завороженно смотрел на нее: еще бы, выпускница одного из лучших университетов в США.

— К сожалению, а может быть, к счастью, да. Первое впечатление, на мой взгляд, самое правильное. Я не могу налюбоваться храмами, памятниками седой старины. А непальский народ… Удивительно, как он смог сохранить в себе древнейшую культуру, подобной которой, пожалуй, нет нигде на Востоке.

— Дороти, дорогая, дай гостю сесть за стол и освежиться, а потом уж будешь мучить его своими восторгами, — вмешался другой американец.

— Успокойся, Чарли, я умолкаю.

— Что будем пить, мистер Сигдел? — Ян был сама любезность.

— Что-нибудь безалкогольное. Может быть, коку, если вы не возражаете.

— Вот, — он достал из бара-холодильника запотевшую яркую банку, — настоящая американская кока, не какая-то индийская подделка. Попробуйте, и вы сразу почувствуете разницу.

— Вы знаете, — опять вмешалась Дороти, — когда я здесь попробовала индийскую коку, то я была настолько возмущена, что тут же вылила ее на мостовую. Куда только смотрят представители компании. Если так дело пойдет, то индийцы скоро вообще будут продавать вместо коки черт знает что.

— Что наши представители могут, — попытался успокоить ее Чарли, — когда в несравненно более важных делах Индия не желает выслушивать наши добрые советы. Если бы это касалось только коки…

— Я с тобой полностью согласна, Чарли. Я, например, с тоской читаю книги, в которых описан тот единственно настоящий Непал, куда не пускали иностранцев, когда непальцы жили именно так, как они хотели. Радовались солнцу, поклонялись бесчисленным богам, были счастливы и сыты. — Дороти от удовольствия театрально завела глаза.

— Но мы и сейчас не голодаем, — вклинился в ее напыщенный монолог Сигдел. Ему показался несколько нарочитым неожиданный переход от коки к внешней политике Непала, но он не стал себе ломать голову всякими «зачем» и «почему».

— Это сейчас. Пока. А что будет через несколько лет? Граница-то у вас с Индией практически открыта, миграция индийцев в Непал огромна.

— Но и непальцы выезжают в Индию, и в этом нет ничего удивительного. Нас связывают тесные культурные и экономические связи, — попытался возражать Сигдел.