Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи

— Где я? — простонал Сигдел.

— На званом приеме в полицейском участке. — Его шуткам, казалось, не будет конца. — Ты давно в Штатах?

— Нет, недавно, — опухший язык едва помещался во рту.

— Тогда привыкай, брат, к тому, что особого приглашения для вас, «чиканос», в участок не требуется. Просто может кому-то не понравиться твоя походка, и дело с концом.

— Да я совсем не «чиканос». Непалец я.

— Значит, они приняли тебя за «чиканос», а доказать обратное теперь будет чрезвычайно трудно, если это вообще возможно.

— Но почему все так не любят «чиканос»?

— То, что все, — это ты несколько загнул. Ты, брат, и впрямь недавно в Штатах. Еще не успел столкнуться с такой могущественной организацией, как ку-клукс-клан, с «имперским магом» Дэвидом Дьюком, который попытался даже блокировать мексиканскую границу, чтобы мигрирующие в США «чиканос» «не разрушали культуру и расовую чистоту» Штатов.

— А зачем они переселяются в США, если на них здесь ведется настоящая охота?

— Одни ищут работу, любую, даже самую черную и неблагодарную, другие, поверив, что мы и вправду самая демократическая страна в мире, ищут защиты от кровавых тиранов, забывая о том, что этих тиранов кормит наша же администрация.

— Вы тоже латиноамериканец?

— Нет, — усмехнулся он, — стопроцентный янки.

— И так же попали сюда по недоразумению?

— Со мной дело сложнее. Я участвовал в антивоенной манифестации, и меня арестовали за оказание сопротивления полицейскому, которому очень захотелось ни за что ни про что стукнуть меня дубинкой по голове. А ты говоришь, по недоразумению. Ты прямо как не от мира сего, малый. По недоразумению, — вновь повторил он, в недоумении передернув плечами. — И вообще, что ты тут делаешь?

— Меня пригласили в Штаты на стажировку.

— Даже пригласили. Это интересно. И за какие-такие заслуги? У нас просто так ничего не делается. — Он подозрительно посмотрел на Сигдела.

— Значит, я приятное исключение, — улыбнулся Сигдел и принялся рассказывать товарищу по камере историю своего приезда в Штаты.

Он говорил о себе и сам начинал терзаться сомнениями. Почему именно его, а не кого-нибудь другого — были же более способные студенты в университете — послали на стажировку. Да и сама стажировка! Теперь она показалась какой-то странной. Правда, когда он изучал американскую политическую идеологию и государственную систему США, были настоящие университетские преподаватели, но потом им всерьез занялись специалисты в области пропаганды. Его планомерно обучали, как работать с фактами, чтобы они свидетельствовали только о том, что выгодно США. «Зачем мне все это? — размышлял Сигдел. — И почему они все время твердят, что во всех бедах Непала виновата Индия, а Непал такой беззащитный перед ней…»

— А тебе, — прервал Сигдела его новый знакомый, — случайно, не говорили, что без американской помощи, в том числе военной, и вашему Непалу не выжить, не совладать со всякими там угрозами, включая, конечно, коммунистическую?

— Говорили, — согласился Сигдел.

— Так вот, дорогой, ты всерьез занимался устоями демократии по-американски, зубрил нашу конституцию, но при этом пользовался только нашей пропагандистской литературой, состряпанной для таких простаков, как ты. Если бы ты изучал историю столь же прилежно, что и конституцию, то нашел бы массу прецедентов, когда с помощью таких создавали общественное мнение, пугали коммунистической и прочими «смертными угрозами». И тогда в позу добродетелей вставали Штаты, приезжали американские советники, преимущественно в зеленых беретах, а дальше… А что дальше, ты и сам в состоянии догадаться. На этот счет есть прекрасное высказывание: подари винтовку, а потом всю жизнь будешь продавать к ней патроны.

В это время щелкнул замок, и дверь распахнулась. В камеру влетел коренастый мужчина в строгом костюме и узком черном галстуке. Подбежав к Сигделу, он обнял его за плечи, как будто стараясь спасти его от обидчиков.

— Мистер Сигдел, наконец-то мы вас нашли. А они, — он кивнул в сторону сопровождавших его полицейских, — долдонят, что вы «чиканос» и никто другой.

— Почему же вы сразу им не сказали, кто вы такой, — не унимался «преподаватель».

— А у меня никто и имени не спросил.

— Черт побери, — «преподаватель» грозно посмотрел на полицейских, — вам это даром не пройдет. Не забывайте, мы живем в самой демократичной стране мира.

* * *

Официант принес еще по одной чашке кофе.

— Тюремный университет не прошел для меня даром, — продолжал Сигдел. — Я все чаще стал задумываться над своими перипетиями. Мои «преподаватели» почувствовали во мне перемену, но поняли ее по-своему. Они, вероятно, подумали, что я в достаточной мере перенял американский подход к жизни и теперь намерен продать свои услуги подороже. Мне тут же предложили кругленькую сумму, чтобы я смог начать в Непале свое дело, и даже посоветовали какое. Естественно — открыть газету. О такой перспективе я и мечтать не смел. «Да» готово было слететь с языка, но что-то меня удерживало. Да и что я смог бы печатать в так называемой своей газете, которая будет выходить под их неусыпным контролем. В конце концов я отказался. Начался откровенный шантаж. Я уже стал беспокоиться, удастся ли мне вернуться на родину — денег-то на обратный путь нет. Вдоволь поиздевавшись, они все-таки отправили меня назад, но с условием, что я буду держать язык за зубами. В дороге я твердо решил, что дома обязательно напишу обо всем этом. Даже решил, в какую газету — с ней тесно сотрудничал один из моих друзей по университету.

* * *

— Мистер Браун, — Ян держал в руках исписанные листки бумаги, — этот идиот-студент написал мемуары.

— Какой идиот, их здесь достаточно, и какие мемуары? Сядь и успокойся, а то ворвался как торнадо. Хоть бы поздоровался с начальством.

Ян сел. Достал пачку сигарет и закурил.

— Но дело-то принимает серьезный оборот, шеф.

— Ты имеешь в виду того паршивого студента. Сиггел, кажется?

— Именно он.

— А при чем тут мы, — Браун развел руками, — он же катался по линии ЮСИА.

— Но вы только почитайте, что он здесь накатал. — Ян помахал в воздухе листками. — Он, кажется, научился отличать белое от черного. Видно, не зря с ним поработали парни из Лэнгли. Студент называет меня, Чарли, Дороти и, заметьте, совсем не упоминает людей из ЮСИА, как бы показывая, что мы и они — одно и то же. Вы понимаете, к чему это может привести. Да и упоминание о «пятой колонне» тоже чего-то стоит.

Услышав «пятую колонну», Браун побагровел.

— Видно, нокаут в «Макдональде» возымел обратное действие.

— Хорошо еще, что эту писанину он принес в газету, которую по счастливой случайности мы и финансируем.

— Все равно это оставлять нельзя. Пусть поймет, что и здесь мы что-то значим. Подготовь от имени ЮСИА официальную бумагу в Трибхуванский университет.

— Может быть, от имени министерства образования США? Иностранными студентами занимаются они…

— Нет, — перебил Браун, — пока мы будем связываться с министерством, пройдет много времени. Пиши от ЮСИА — нам они ближе, почти филиал. И вообще, мое мнение, пора отдавать обучение иностранных студентов в ведение ЮСИА. От этого толку будет больше, и нам легче.

— Что писать в бумаге?

— Как что? — удивился Браун. — Обычный наигранный стандарт. Обвини его во всех смертных грехах, в частности, не забудь упомянуть, что его арестовали-то за наркотики. Дай понять, что ему не место в Трибхуванском университете, а в заключение потребуй возмещения с него расходов, затраченных на поездку в США.

— Если он начнет брыкаться?

— Случайно встреться с ним на улице и посоветуй тихо и мирно поехать к родителям в горы. Не забудь вскользь намекнуть, что в горах бывают лавины, камнепады и прочие несчастные случаи, — самодовольно рассмеялся Браун.