Анатомия страха

Свой второй Новый год они собирались встретить вдвоем у Светланы, но неожиданно позвонил Олег и пригласил их к себе. Поглощенные друг другом, Дима со Светой совсем забыли о друзьях и поэтому, чувствуя себя виноватыми, пусть и нехотя, но согласились. Они шли от метро к дому-башне на углу Бассейной и Московского, обсуждали планы на каникулы и даже не догадывались, что с каждым шагом приближаются к перекрестку, где их пути должны разойтись…

Стоцкий задумчиво смотрел в окно, подперев голову рукой. Когда Дима замолчал, он потер виски и нерешительно сказал:

— Я понимаю, это все, конечно, очень… Насколько я помню, Олег увел у тебя Светлану. Понятно, что ты должен на него сердиться, хотя столько лет прошло…

— Ты думаешь, я подозреваю его из-за Светы? В порядке страшной мести? — Дима даже со стула вскочил от возмущения. — Нет, не все так просто. Если бы она взяла и предпочла его, я бы смирился. Все бывает, жизнь есть жизнь. Ты слушай дальше. Он не просто отбил ее у меня.

Сначала все было нормально, ели, пили, танцевали. А потом я на минуточку закрыл глаза и открыл уже утром. И даже не понял, где нахожусь. Голова просто раскалывалась, тошнило страшно. Оказалось, что я в гостиной, лежу, скрючившись, в кресле. На диване дрыхнет Сергей, в другой комнате храпит кто-то, потом оказалось, Генка. Начинаю вспоминать. Выпил бокал шампанского — повело. Потом еще один — и темнота. Начали всплывать стоп-кадры. Вроде, гадал кому-то по руке, поедал салат прямо из салатницы, держа руки за спиной. Рыбок в аквариуме ловил и кота угощал. Унитаз обнимал. И это все с двух бокалов шампанского? Ты знаешь, как мы в универе квасили. Я всегда рюмку держал и уж никак провалами в памяти не страдал.

Слышу — на кухне кто-то разговаривает. Пополз туда, за стеночку придерживаясь. Смотрю — Света сидит ко мне спиной и плачет. Рядом Олег, по плечу ее гладит, вроде, утешает. Она повернулась, меня увидела, глазами сверкнула и выскочила. Вообще, из квартиры. Олежек ко мне поворачивается, весь такой злорадный, и водки предлагает. Как я только до туалета успел добежать! Меня в жизни так не рвало, как собаку. Все тело в ДНК скручивало, в ушах звенело. Боялся, что сознание потеряю.

Потом выполз снова на кухню. Ну, Олег мне и рассказал, что я натворил. Ты бы видел, как он радовался! Оказывается, я облапал всех баб без исключения, пытался утопить кота в аквариуме, побил посуду. С кем-то подрался. А потом исполнил на столе стриптиз. Правда, до трусов дошел и выдохся. А когда Света пыталась меня остановить, я ее очень далеко послал. По конкретному адресу. Сказал, что она мне не жена и нечего лезть куда не просят.

— Слушай, а он тебе ничего в шампанское не подсыпал? — качая головой, спросил Валентин.

— Я тоже об этом думал. И даже потом у преподавателя с кафедры судебной медицины спросил, от чего такое может быть. Ведь другие шампанское тоже пили — и ничего. Не мог я такое вытворять просто так, с двух бокалов. Не мог!

— И что?

— Сказал, что это может быть ЛСД или производные. Барбамил еще такой эффект дает. И что в сочетании с алкоголем может привести к экзитус, так сказать, морталис.

— Ты рассказал об этом Светлане?

— Нет.

— Почему?

— Она бы не поверила. А если бы и поверила, все равно было поздно. К тому времени она была уже с Олегом. Я пытался звонить ей, но она не хотела со мной разговаривать. Я, как последний идиот, надеялся, что она все-таки захочет поздравить меня с днем рождения, пятого числа, тогда мы и помиримся. Но она не объявилась. Тогда уже обиделся я. И решил не звонить до конца сессии. Позвонил в Татьянин день, соседка сказала, что Света пару дней назад уехала на каникулы. Куда-то в Прибалтику, по путевке.

Я ждал неделю, сходил с ума. Не представляешь, как я себя ругал за то, что не пришел сразу, не поговорил с ней, не попытался все объяснить. Даже думать не хотел, с кем она могла поехать. Потом позвонил ей. Трубку снял Олег. Вот и все.

— Все? — переспросил Валентин.

— Все. Потом мы все-таки встретились, и она сказала, что останется с ним. А потом я узнал, что она погибла. Утонула. В болоте.

Стоцкий подавленно молчал. Молчал и Дима, глядя сквозь обшарпанный платяной шкаф в прошлое.

Заснеженный Катин садик… Озябшая любвеобильная императрица сурово смотрела с высоты на неудачника Диму. Светлана сидела на скамейке и прятала от него глаза. Она плакала, не вытирая слез.

— Это было так… отвратительно! — всхлипывала она. — Все над тобой смеялись, на меня посматривали. Я готова была со стыда под землю провалиться. А потом…

Он просил прощения, пытался обнять, поцеловать. Он еще на что-то надеялся. Но Света оттолкнула его и отвернулась.

— Я ждала, что ты позвонишь, придешь…

— Я звонил, но ты бросила трубку, — жалко оправдывался Дима.

— А ты и обрадовался! — закричала Светлана, вскочив со скамейки. — Ждал, когда я сама прибегу? Я эти путевки купили еще в декабре. Думала, будет тебе подарок на день рождения…

— Ты ездила с Олегом? — тихо спросил Дима.

Он понял все сразу, как только услышал по телефону его голос, но хотел, чтобы Светлана сама сказала об этом.

— Да.

— И теперь… ты с ним?

— Да.

Ничего не произошло. Не погасло солнце, не сошла со своей орбиты Земля, не полетел в тар-тарары город. Только крохотный атом в его сердце вдруг начал делиться, круша и опаляя все вокруг ядерным взрывом…

Она давно ушла, а Дима долго еще сидел на холодной скамейке и вспоминал Светины слова:

— Прошу тебя, не звони мне. Не мучай ни себя, ни меня. Мне с ним не лучше и не хуже, чем с тобой. Все по-другому. И вернуть ничего уже нельзя.

Началась другая жизнь — без Светланы. Жизнь, в которой все было не так — спутано и нарушено. Генка и Сергей пытались выказать сочувствие, но он сторонился их: для него они неразрывно были связано с прошлым — со Светланой. Ему хотелось прийти к ней, хотелось — одновременно! — избить ее и валяться в ногах, умоляя о прощении. Но он знал, что Светлана не вернется.

Постепенно гнев и обида улеглись. Осталась только надежда, что со временем Света поймет, что из себя представляет Олег. Его жизнь превратилась в сплошное ожидание, оставив за скобками все другие чувства. Дима делал все по инерции: ходил на лекции, сдавал экзамены, ел, спал. Он не замечал, что проходит месяц за месяцем, что перестал звонить и совсем исчез из его жизни Генка, что Сергей избегает его и отводит при встрече глаза.

И вдруг все кончилось. Сдав последний экзамен зимней сессии, Дима вернулся домой. Мать сидела за столом на кухне, бледная, испуганная. Дима плохо понимал, о чем она говорит. Света поехала на дачу отмечать свой день рождения? С кем? С Олегом, Сергеем и Генкой? Как же она оказалась в лесу? Зачем ей понадобилась клюква, ведь она никогда ее не любила? Была пьяна? Но она же почти не пила! Почему до сих пор никто ему ничего не сказал?!

Мать узнала все от матери Сергея. К тому времени Серегины родители, оставив сыну комнату в коммуналке, переехали куда-то на Лиговку, в квартиру умершей бабушки. Бывшие соседки встретились случайно в метро.

Недослушав мать, Дима выскочил из квартиры — как был, в свитере и тапочках. Добежал до соседнего подъезда, не дожидаясь лифта, взбежал по лестнице на четвертый этаж, позвонил три раза. Сергей открыл. Наверно, у Димы все было написано на лице, потому что он, не дожидаясь вопросов, забубнил, глядя в сторону: