Андер Арес

— А они там есть? — тут же спросил я.

— Андер, — слегка возмутилась она, — о чём ты говоришь? Любой целитель может свети шрамы, только плати. А ты точно небедный… хоть и третий наследник.

— «Важная информация,» — отметил я.

— Лилия, ты видимо уже забыла, что я потерял память?

Девушка нахмурилась.

— Я не нашла у тебя никаких серьёзных травм. Растяжение, царапины, небольшое переутомление… и знаешь… я не нашла, что могло бы стать причиной потери памяти. — Она сделала паузу. — Если бы я не знала тебя лично, то подумала бы, что ты притворяешься, чтобы отлежаться в госпитале.

Меня аж передёрнуло от такого заявления.

— Ме-ня ещё ни-кто и ни-ко-гда не обвинял в трусости! — прошипел я, медленно поднимаясь с кровати.

Лилия видимо сама не поняла, что сказала. На её лице появился испуг, и она вплотную стала рядом со мной.

— ЛЕЖАТЬ! — прорычала она. — Как ты вообще мог подумать, что я могу назвать тебя трусом! Я же… мы же всё детство дружили. Ты и впрямь не помнишь меня. Даже обидно. — В её тоне чувствовалась некая печаль. Я не заметил, как её рука оказалась у меня на лбу, после чего она сказала: — Поспи. Видимо твоё тело переутомилось от сегодняшних событий.

Не успел я хоть что-то сказать, как почувствовал разливающееся по телу тепло. Оно, словно воздушная волна, прошлось вдоль всего тела, и я уснул.

* * *

Когда я открыл глаза, никого кроме меня в палате не было. За окном стояла ночь… и я до сих пор не мог поверить, что оказался в другом мире.

— «А может, это ждёт каждого после смерти? Перерождение… — размышлял я. — А как же ангелы? — от этой мысли я засмеялся. — Какие нафиг ангелы! Если есть рай и ад, то мне прямая дорога вниз».

Крови на моих руках было очень много. Хотя ещё три года назад я работал простым администратором в сети магазинов «КрасноеБелое». Вышестоящее руководство собиралось повысить меня до супервайзера, и я уже готовился к ревизии по передаче магазина новому админу, как меня призвали на войну.

До того дня всё, что происходило где-то на западе, меня абсолютно не волновало. По телевизору постоянно говорили, что мы побеждаем. И осталось совсем немного и силы противника иссякнут…

В то время я просто плыл по течению, не думая, как сильно изменится моя жизнь. Ну и наивным же я был. Но розовые очки исчезли, стоило мне снова надеть форму цвета хаки и зашнуровать берцы.

Первые три месяца были тяжелыми. Однако, с тех пор как я отслужил срочку, а это было больше тринадцати лет назад, в армии ничего не изменилось. По приезду контрактники решили показать кто тут главный. И сразу получили отпор. Мобилизованные, или как нас ещё называли — мобики, были далеко немолодыми. У большинства были семьи и за плечами был немалый багаж знаний и умений.

В общем, мы не прогнулись. Сошлись на том, что они не лезут к нам, а мы к ним.

Что касалось офицеров, то они не лезли в наши разборки. Мудрым такое поведение я не мог назвать. Только спустя месяц я понял, что офицеры сами не знали, что с нами делать. Их не готовили к такой войне…

Тогда я понял одну важную для себя вещь. Нам Ж. О. П. А.

Кто-то сломался, ещё не успев попасть к ЛБС (линии боевого соприкосновения). Это легко можно было понять по глазам. Ребята уходили в себя, положив на себе крест. Это был их выбор… смириться. Я же погибать не собирался.

Первый бой… Он долго мне снился. Честно, выжил я только благодаря удаче. Кто бы что не говорил, но в битве от неё очень много зависит. Никакой опыт не подскажет тебе куда прилетит снаряд или ракета, от чего может отрекошетить пуля, и кого в прицел возьмёт вражеский снайпер… первым…

Из роты, что заходила в город, в казарму вернулось лишь десять процентов. Большая часть была ранена и отправилась лечиться, однако и убитых было немало. Нас на месяц отвели на перегруппировку. Тогда-то я вспомнил главное правило. Хочешь жить, умей вертеться. Этим я и занялся.

Тренировки — бег, брусья, отжимание — этим я занимался всё свободное время. Специально подружился с прапорами. Для этого я не жалел денег и покупал дорогие сигареты, которыми делился с доброй улыбкой на лице.

Ещё во времена срочной службы понял, что через них можно достать всё, что угодно. Главное хорошее отношение и… деньги.

Сразу вспоминается жизненный «бородатый» анекдот.

Американский генерал говорит российскому:

— У нас ученые придумали нейтронную бомбу. Принцип такой: все материальные ценности остаются, а все живое пропадает!!!

Российский в ответ:

— А у нас есть специальный полк прапорщиков. Если мы высадим его у вас, то все живое останется, а все материальные ценности пропадут!!!

Потратив немаленькую месячную зарплату, я купил можно сказать по дешевке сапёрный защитный костюм «Дублон» (см.рис. слева).

Повезло, что за амуницией сильно не следили. Тем более «на передке»… Это чуть позже начали взяточников гонять и в хвост и в гриву.

Я срезал с бронекостюма рукава и укоротил штаны. Это немного облегчило вес, но всё же первое время было тяжело. Хотя вру. Всегда было тяжело. Ведь его вес составлял чуть меньше сорока килограмм.

Однако, жить захочешь и не такое выдержишь.

Иногда на задании приходилось преодолевать не только большие расстояния, но и заболоченные тропы. И мне становилось невыносимо в костюме. Тогда я словно мантру повторял: Своя ноша не тянет, зато шкурка целее будет. Своя ноша не тянет…

Если посчитать сколько раз он мне спасал жизнь, то я однозначно сделал правильный выбор.

На втором году службы на меня обратили внимание командиры ЧВК. Стоило получить предложение перейти к ним, и я ухватился за него руками и ногами. Всего за три ящика водки и семь блоков сигарет моё место службы изменилось.

В ЧВК были свои неписанные правила, и они приходились мне по душе. К тому же там было в разы больше шансов на выживание. И что уж греха таить… заработная плата там была выше.

Воспоминания о трех годах войны быстро пролетели перед глазами.

С первых дней я понял, что сделал правильный выбор. Отношение к личному составу в ЧВК было гораздо лучше. В мясные штурмы… ай… что уж врать… конечно бросали. Но старались всячески такого не допускать. Просто… предсказать на войне все действия противника невозможно. Однако мы знали, что нас не бросят.