Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Голоса в новом ареопаге

— Базу расширить… — Землю обшарить… — Всех обнадежить… — Верных умножить!

Тревожный шепот в черном кристалле

— Плохо… ой, плохо: Правителю тяжко!^{21} — Ни речи, ни вздоха… — Иль омрак? одышка? — Врачи отстраняются… — Пульс, как у старца… — Душит броня ему Утлое сердце. — Может быть, лаком Покрасить венец? — Чу: он заплакал… — Значит, конец.

Голос уицраора

Слаб! Человеческое победило. Вынуть его из железного тела! Замуровать в зиккурат пьедестала! Пусть почиет — под устоем престола.

Горестные завывания в Друккарге. Траурные гудки в великом городе.

Тишина.

Уицраор

Кто ж ради участи народотворца Смеет отречься навеки от сердца? Смущенное молчание. Где ж подготовленный в лоне Гагтунгра, В магмах не гибнущий, как саламандра?

Шепот в ареопаге

— Вон он… на дне миллиардов… — Вот он — рожденный меж смердов… — Прет сквозь ряды авангардов… — Сумрачней гуннов и курдов!

Похититель Монады^{22}, оттолкнув стоявших на дороге и вступая в ареопаг

От крови, бурлящей в аортах, Ты слеп, как гадальщик на картах! Здесь — Я, величайший из смертных, Мессия всех стран распростертых. Уицраор, приглядываясь Со мной его молча оставьте. Триумф ему пышный готовьте, Судьбу его пойте и славьте, — Он выйдет в урановой кофте. 

Барабаны.

Министр общественного воспитания, показываясь на балконе и вертляво посматривая во все стороны

Люди! На полях Всходит под дождем Брошенный вождем Сев. Кто сказал «приляг»? Этаких миляг Крепко мы дерем Все! Щерь клыки — не щерь, Все равно трудом Мы преобразим Тварь. С кем же вы теперь, Вы, кто так дрожал Над своим добром Встарь?

Голоса на площадях

— Перебираем баночки… — Перетираем скляночки… — Перемываем крыночки…

Другие

— Семеним на цыпочках… — Привстаем на лапочках — Бледных лапках в цапочках, В стареньких опорочках!

Министр воспитания

Волен каждый встать К нам в ряды добром, Будь он раньше хоть Поп; Мы ж позолотим каждому тавром Туловище, грудь, Лоб.

Крики

— Вперед! Вперед! — Сколько нас? — Уйма! — Вытереть, вытравить Старые клейма! — Братцы! Новый устав! — Почесть новых постов… — Хвост-то — до самых застав! — Мост завалиться готов!

Шепот в черном кристалле

Замысел тонкий оправдывается: Ихние с нашими слепливаются, Птенчики юрко вылупливаются, В стайки стройные скапливаются.

Часы на Цитадели бьют три.

 Голос уицраора

 Готов он! Таких не бывало. Он блещет, как меч Азраила.^{23} Зажечь все огни ореола! Утроить глаза караула!

Фанфары.

Министр, поднимаясь на носках

Братцы! Час назад Злобный паралич Нашего вождя Сгреб. В красный зиккурат Люди понесли, Плача, как дитя, Гроб. Горечь глубока — О!.. Но среди нас Верный ученик: Тот, Кто из тупика Подвигами спас Рать, когда мы шли Вброд.

 Растерянные голоса

— Как это… Когда ж это? — Это — он для слога. — Все, что нами нажито, — Общая заслуга! — Да, но предревкомы… Шефы… командармы… — Может быть, такому Крест дадут? —…и бармы?

Фанфары еще раз.

Министр, возвышая голос

Век наш стал суров, Жертвы громоздя, Мудрость укрепит Вас: Нынче прозвучит С крепостных зубцов Нового вождя Глас!

Агитаторы

Самому вернейшему — хлопайте! хлопайте! Самому мудрейшему — топайте! топайте! Трижды величайшему — гикайте! гикайте!

Народ теснится к Цитадели. Любопытные карабкаются на фонари и архитектурные украшения.

— Ах, сердце заходится… — Ох, дух занимается… — Бел-свет заливается!

Фанфары — в третий раз. Слышен мерный, лязгающий шаг, и на террасу Цитадели выдвигается Автомат, превышающий человеческий рост втрое, но с человеческим лицом. Всеобщий вздох недоумения и страха. Толпа замирает в замешательстве.

Автомат

Наш Всезакон в том, Чтобы весь круг тем Втиснуть в один том, Все исчерпав там. Наш Всезакон в том, Чтоб громоздить дом; Чтобы с любых дамб — Залпы! Салют! дым!

Рукоплескания.

Автомат обводит всех магическим взглядом

В том наш благой суд, Чтоб стал народ сыт; Чтоб тесноту, сор Вдруг превратить в сад! Чтоб разглядел мир Сквозь пелену хмар — Голоден, нищ, хмур — Мудрость моих шор!

Рукоплескания переходят в овацию.