Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Организаторы

— В стройках на ветру стынем! — Жалуем, журим, женим. — К новым всякий день граням В гаме эстафет гоним.

Голоса из котлованов

— Тычемся тусклыми тысячами. — Топчемся днями расчерченными. — Крутимся скопами скорченными, Скрученными, замороченными.

Голоса из подземелий

— Нас, пленников, жрет труд. — Нас, узников, жмет страх. — Час, кланяясь, бить бут. — Два, ползая, рыть прах.

Голос уицраора

Не вмещаюсь уже в постылую Цитадель, Расширяюсь головокружительно вверх и вдаль Надевайте же мне на душу бетон и толь, Алюминий, вольфрам, иридий, гудрон и сталь!

Автомат на террасе, подхватывая

Наш мировой план Мощи младой полн: Тоннами пьет нефть, Кипами жрет юфть; Щупает высь сфер, Никнет к сосцам гор, К тайнам земных дыр Тянет взрывной шнур.

Возгласы гордости и удовлетворения.

Чтоб гражданин влил Душу в металл сверл! Чтоб добывать лал, Ртуть, антрацит перл! Чтоб устремить пыл В стройку стальных стойл, В скрежет и визг пил, В топот и стук кайл!

Автомат скрывается в Цитадели. Часы торопливо отзванивают полдень.

Воздух дрожит от работы машин, гуда колес, ударов металла о металл.

Голос неизвестного мальчика, затерянного в толпе

Не слишком ли рано пришел я? Ни в ком Не вижу союзника думам, Не слышит никто, что звенит родником Под этим свирепым самумом. К товарищам выйду ль — их день закружил, К отцу ль — он усталый, он резкий… Но понял бы Лермонтов, если бы жил, Ласкал бы в слезах Достоевский…

Тревожные голоса в черном кристалле

— Бдите! По звездам Печалятся юноши! — Бдите: по гнездам Плодятся змееныши!

Голос мальчика

Еще непонятна задача моя — Что свергну? Воздвигну? Построю? Но слышу вас, гении, слышу, друзья: Вы рядом, — вот здесь, — надо мною!

Голос пропадает в городском шуме.

Обрывки разговоров в магазинных очередях:

В одной

— Такие — пятьсот, те — триста. — Намедни у Резинотреста… — А этот завмаг: уж трус-то! — Ему бы… — Не так-то просто.

В другой

— Возьмешь для отдыха книжку, Зайдешь иногда в киношку: Какой-то Монблан… Кашмир… А выйдешь — опять кошмар.

В третьей

— Еще не давали? — Ждем. — Опять под этим дождем… — А знаешь: в слове «дают» — Какой-то странный уют!

Генерал-лейтенант культурных сил, навострив уши

Еще немало среди нас В мечте сосущих ананас; Спят, как чурбаны, а с перин Вскочив, глотают аспирин И, у врача взяв бюллетень, На ясный день наводят тень.

Борцы за новый быт, навострив уши

— В вас еще живы Дух легкой наживы, Отрыжка сивухи И прочие духи! — Ну, чем вы живете? Сплетнями тети? — Хватит! На стройку! В пафос, в героику! — Может быть, Ванечка, Хочешь диванчика? Галстук да пыльник? Марш за напильник!

Заслуженный деятель художественного фронта, негодуя

Что вам искусство? Спрятались в куст вы! Что вам палитра? Лишь бы пол-литра! Сесть бы в середку, Есть бы селедку… Ваш дух, идеал — Пух одеял!

Министр общественного воспитания

Помните: наш руль — Заповедь: будь храбр, Бдителен, суров, Прям. Новая мораль Тысячами швабр Выскребет из душ Хлам! Дети на отцов, Исподволь, в ночи Исповедь несут Мне: Мучит ли их блуд? Спят ли на печи? Стонут ли в хмельном Сне?

Организаторы, подхватывая

— Икру в роддомах вынянчить. — Питать, подсушить и выжучить. — Заветную мысль вымучить. — Доносам за страх выучить.

Педагоги

— Иголкой их ум прострачиваем. — Идейкой насквозь просвечиваем. — Магический том разучиваем. — От гордости грудь выпячиваем.

По улицам маршируют шеренги подростков. В левой руке — штандарт, правая бодро взмахивает при каждом шаге.

— Грудь колесом пучится. — Жить напролом хочется. — Деды по домам тычутся, В старый гардероб прячутся.

Голоса из подземелий

— Тут, в сумраке, нет смен. — В глубь рудников сход крут. — Весь горестный год плен. — До гроба весь век труд.

Слабые голоски с кладбищ и крематориев

Под марши вымученные, Змеясь от боли, Роимся, выхваченные Из колыбели; Кружимся хлопьями, Травою сорною, Листвой над топями Бесцельно сорванною…