Андрей Боголюбский

Эка сила - холопы-рукомесленники да вшивые орачи-смерды…

–  Собирается в поход идти на булгар волжских и камских, - сказал Пётр Замятнич.

Боярин Иван застучал кривым, как волчий коготь, ногтём по столу:

–  Говорил я там, на площади: не выбирайте Андрея князем! Теперь вот и кусайте локоть!

Сын соседа-боярина посмотрел на Ивана удивлённо:

–  Напраслину молвите, бояре… Неужто будет лучше, если у князя не будет ратной силы? Враги придут сюда и возьмут нас в плен вместе с нашими смердами.

На него зашумели:

–  Ты ещё молод и молчи! Кто это нападёт на нашу землю? До нонешнего Андрея Юрьевича жили тихо…

Боярский сын замолчал.

–  Строит соборы да отынивает города, приманивают к себе смердов да холопов, - продолжал Иван, - особенно всяких ремесленников. Был у меня кузнец. Парнишка, сын кузнеца, утёк. Работает мастером у князя. Кузнец мне самому во как нужен! А попробуй добудь его у князя!
– Иван шумно вздохнул.

–  Ну, уж это ты, боярин, зря!
– возразил сосед.
– Беглого своего холопа я из-под земли достану, только бы проведать, где он.

Иван вспыхнул и передразнил:

–  «Только бы проведать»! У княжого мастера он. Пробовал я мальчишку вернуть - не смог. Князь наш что захочет, то и делает. Вы слышали, бояре, он и епископом Леонтием недоволен.

–  Духовным владыкой?

–  Леонтий говорит, что он зло замыслил не только против нас, бояр Ростова и Суздаля, но и против самого константинопольского патриарха! Хочет, чтобы и в делах церковных ему была полная воля. Епископом желает не грека, а своего, русского, да не в Ростове, а во Владимире. Недаром Успенский собор построил.

–  Это, значит, кого-нибудь из своих попов посадит.

–  Ну, патриарха ему не осилить, - возразил Пётр Замятнич.
– Великая сила у попов да монахов! Ежели отлучат от церкви, все люди отвернутся. Прикажет патриарх закрыть все церкви… Будет яко еретик твой князь.

Оглянувшись на дверь, Иван Кучкович перебил его негромко:

–  Нам, бояре, с князем Андреем не по пути. Мы хотим жить по своей воле: каждый сам себе господин. Подумать бы о другом князе… Чем Василько, сын Юрия, нам не князь? Мачеха Андрея сильно его любит. Греческая царевна мачеха-то… Брат Яким, ты их лучше знаешь, поведай нам.

–  Не верю я детям князя Юрия, - ответил Яким тихо.
– О мачехе мы с Петром говорили: горда она больно, грекиня-то. К ней не подступиться.

Гости замолчали, точно прислушиваясь к шороху деревьев под окнами.

Иван продолжал осторожно:

–  Сказывал мне один верный человек про епископа Леонтия. Ездили к нему Мстислав и Василько. Леонтий обещал просить за них киевского митрополита. Среди нарочитых мужей есть люди, которые их тоже поддержат.

Бояре переглянулись.

–  А Андрея?

–  Ночь темна, - жёстко проговорил Пётр, - пошёл князь проверять охрану, да и упал с городской стены. Бывает и так. Все ходим под Богом…

Он засмеялся неестественно, зло искривив рот.

Дальше разговор не шёл. Наступила тягостная тишина, точно собравшиеся вдруг перестали верить друг другу. Сначала поднялся сосед с сыном, за ним вышел новый гость - Амбал. Оставшись с Петром и братом, Яким сказал с укоризной:

–  Больно ты смел, Пётр! Боярин ухмыльнулся:

–  Это от обиды. Устали мы от Андрея, привыкли здесь жить вольно. Не люб князь - покажем ему двери!

–  Теперь, Пётр, другие времена.

–  Знаю…

–  А всё же ты будь осторожен. Разве мало у нас недругов!.. А слова твои запали мне на сердце… Только как это сделать?

–  Вот об этом и подумаем.

Проводив Якима и Петра, Иван сам проверил охрану. Заглянул в караулку, где помещалась стража. В маленькой, душной каморке воротной башни слуги спали вповалку. В темноте тускло мерцала лампада перед иконой. Казалось, дружный храп десяти мужиков подпирал бревенчатый потолок клети. Остановившись в дверях, боярин подумал: I «Эка сила! Храпят, как кони…»

Растолкав крайнего, Иван приказал закрыть двери башни.

«Надо поискать надёжного человека, который расправится с Андреем.
– Иван остановился, посмотрел на спящих.
– Нет, из этих никто не сумеет. Нужно человека хитрого да сметливого».

5

–  Вечером князь сидел у себя в покое, откинувшись на спинку стула. Вошёл слуга:

–  Княже, казначей Паисий к тебе просится.

Андрей велел впустить. Паисий, громадный, широкоплечий, тревожной тенью скользнул через порог. Андрей поднял голову.

–  Чего хочешь?
– спросил он подозрительно.

–  О князь, разреши мне, недостойному, упредить тебя о беде!

–  Говори.

Паисий приблизился:

–  В Ростове и Суздале, князь, есть у тебя враги.

–  Что зря болтаешь?

–  Истинно так, княже.

Андрей пристально посмотрел на Паисия. Казначей повалился в ноги, прильнул большим пористым носом к княжескому сапогу.

–  Из бояр, княже! Из ростовских и суздальских. Андрей помолчал.

–  Бояр много. Ты назови мне кто.

–  Не знаю, князь, имён злодеев ещё не знаю. Во хмелю поведал мне боярский сын. Что он мне сказал, то я тебе и передаю.

–  На кого надеются бояре? На соседних князей али [на недругов здесь, во Владимирской земле?

Паисий оглянулся на дверь:

–  На братьев твоих, князь. На Мстислава и Василька.

–  Врёшь! Хочешь поссорить меня с братьями!

Паисий испуганно перекрестился:

–  Вот тебе крест, княже, истину говорю, как перед Богом!

–  Разорения земли хотят… усобиц… - Андрей зябко повёл плечами.
– Хотят, чтобы здесь, как и на юге, землю топтали вражеские полчища, а села и пат ни поросли кустарником и травою…

Внезапно поднявшись, князь спросил:

–  Кто поддерживает бояр? Паисий молча опустил голову.

–  Ну, говори, не бойся… Паисий снова повалился в ноги:

–  Не поворачивается язык, княже!

–  Говори!

–  Епископ Леонтий.